Диалог с мастером об истине, добре и красоте - Ошо

Никогда не стыдитесь своих слез. Гордитесь тем, что вы все еще естественны. Гордитесь, что через ваши слезы вы можете выражать невыразимое. Эти слезы — ваши неспетые песни. Эти слезы — ваше сердце, которое не знает слов. Никогда не стыдитесь своих слез. Глаза, лишенные слез, потеряли свое самое прекрасное, самое восхитительное сокровище.

Я хотел бы, чтобы люди, в особенности мои люди, были абсолютно естественны, невинны, не закомплексованны. Когда слезы текут, радуйтесь — вы все еще живы... ведь мертвые не могут плакать. Разве у мертвых бывают слезы?

А те, кто считают себя живыми, но не могут плакать, — живут в заблуждении. Они уже давно мертвы. В тот день, когда высохли их слезы, они умерли, потому что умерла их любовь.

Нет другой души, кроме любви.

Часто, когда я закрываю глаза и смотрю внутрь, я соединяюсь с глубоким стремлением в сердце — но это стремление не к чему-то конкретному, это просто стремление. Что это — препятствие на пути, или это и есть тот огонь, который заставляет меня двигаться?

Это один из самых прекрасных опытов — опыт чистого стремления, неизвестно к чему. В тот момент, когда вы осознаете, к чему стремитесь, стремление превращается в желание, а желание — это препятствие, узы. Но душевная боль, чистое стремление — неизвестно к чему, без видимых объектов, без какой-либо цели, просто чистый огонь — сжигает все препятствия, сжигает весь мусор, который скопился вокруг вас в течение столетий.

Это огонь, которому учил своих учеников поклоняться Заратустра. Но так же, как это случалось с каждым великим мастером, последователи Заратустры по-прежнему поклоняются огню. Вы удивитесь, узнав, что даже здесь, в Индии, когда последователи Заратустры бежали из Ирана, спасаясь от вторжения мусульман и принудительного обращения в мусульманство... Мусульманство знает только один аргумент — меч: либо становись мусульманином, либо они отрежут твою голову. Они не допускают иных вариантов.

Итак, однажды весь Иран был заполнен последователями Заратустры. Сейчас их нет — все они были обращены в мусульманство, — но некоторые сбежали и нашли пристанище в Индии. Так великая религия оказалась заточена в маленьком пространстве, в Бомбее.

Но до сих пор, спустя двадцать пять столетий, в храмах Заратустры продолжает гореть тот древний огонь. Ему не дают погаснуть. В него продолжают добавлять горючее, двадцать четыре часа в сутки следя за тем, чтобы он не погас. Заратустра говорил своим последователям, что в тот день, когда огонь погаснет, они умрут.

Но Заратустра говорил об огне, о котором спрашиваешь ты. Это огонь чистого стремления, горящий в вашем сердце и сжигающий все, чем вы не являетесь. И из этого огня возникает золотая сущность в двадцать четыре карата — вы в своей собственной подлинности.

Не беспокойся. Это естественно: когда впервые испытываешь стремление, не имеющее никакой цели, это смущает ум. Ум знает стремление к деньгам, сексу, власти, престижу. Но стремление без объекта... это выше понимания ума.

Но пройти через этот огонь — это самый прекрасный опыт. Этот огонь не горячий — он прохладный, умиротворяющий, величественный. Он превратит тебя в храм. Он сожжет в тебе все фальшивое и неистинное. Он убьет в тебе лицемера; разрушит разделенность, шизофреническую структуру твоего ума. Он приведет тебя к совершенной чистоте и невинности. В этом огне твоя мистическая роза будет цвести.

Радуйся, пой, танцуй. Ты на верном пути.

Два пожилых англичанина сидели в лондонском клубе, и один из них сказал:

— Да... Моя покойная жена была поистине выдающейся, очень религиозной женщиной. Не было и дня, чтобы она не сходила в церковь, а дома, с утра до ночи, она распевала молитвы и псалмы.

— Поразительно, — ответил друг, — как же она умерла?

— Я ее задушил, — пыхнул своей сигарой первый.

Пусть другие не знают о вашем огне. Пусть другие не знают о той трансформации, что происходит внутри вас, потому что больше всего люди сопротивляются вашей внутренней трансформации. Они могут смириться с тем, что вы обладаете огромной властью президента, премьер-министра. Они могут смириться с тем, что вы самый богатый человек в мире. С этим они могут смириться.

Но они не могут смириться с тем, что ваше существо в его кристально-прозрачной чистоте начинает подниматься ввысь. Для них это огромное оскорбление, потому что они чувствуют, что это было возможно также и для них, но они бесполезно потратили время на глупые игры. Теперь вы напоминаете им о том, что они упустили. И единственный способ забыть об этом — уничтожить вас.

Все великие люди были убиты, уничтожены, отравлены — по простой причине, что толпа не могла их вынести; это было слишком. Они взлетали так высоко, что это причиняло боль миллионам людей: «Они были частью нас, они были среди нас, и это унизительно, что они достигли таких высот и такого полета, а мы по-прежнему ползаем по земле». Единственный способ забыть об унижении — уничтожить их. Они не могут поступить иначе.

Немногие из людей думают о трансформации, и только эти немногие проходят через нее. Эти немногие благословенны. Эти немногие начинают смотреть на тех, кто достиг высоты, как на пионеров, как на проблески своего собственного будущего и своего потенциала. Они тоже начинают двигаться в том же направлении.

Но этих людей очень мало. Большинство идут самым простым путем — разрушают тех, кто создает ненужное беспокойство; мешает вашему бизнесу, любовным делам — всему.

Величайшая рана находится в эго — в том, что вы не можете дотянуться до тех высот, которых достиг кто-то другой.

Эго

Бегство от себя...

Вместо того чтобы бежать прочь, бегите внутрь. Приближайтесь к себе, чтобы лучше себя рассмотреть. Никто другой не может увидеть вашей внутренней реальности; только вы можете увидеть это великолепие и это величие. Из-за того что никто другой не может увидеть вашу внутреннюю красоту, вас продолжают осуждать. Только вы сами можете утвердить свое блаженство; только вы сами можете окончательно утвердить свое просветление.

Почему я все время так быстро бегу? Есть ли что-то, чего я не хочу видеть?

Не только ты; практически все бегут от себя — и бегут со всех ног. Проблема в том, что от себя нельзя убежать. Куда бы вы ни бежали, вы будете оставаться собой.

Этот страх — страх узнать себя. Это величайший страх в мире. Он существует из-за того, что вас так сильно осуждали за мельчайшие вещи — за малейшие ошибки, абсолютно естественные для человека. Из-за этого вы стали бояться себя. Вы знаете, что вы ничего не стоите.

Эта идея глубоко проникла в ваше бессознательное — что вы не достойны, что вы в высшей степени бесполезны. Естественно, лучшее средство — сбежать от себя. Каждый делает это по-своему: кто-то бежит за деньгами, кто-то бежит за властью, кто-то бежит за уважением, кто-то бежит за добродетелью, за святостью.

Но если посмотреть глубже, они бегут не за чем-то, они бегут от себя. То, что кто-то сломя голову гонится за деньгами, — просто оправдание; он обманывает себя и весь мир. Реальность в том, что деньги дают ему хороший повод гнаться за ними и скрывают факт того, что он бежит от себя. Вот почему, когда он накапливает деньги, он приходит к точке величайшего отчаяния и страдания. Что произошло? Это было его целью, он достиг ее — он должен быть самым счастливым человеком в мире.

Но успешные люди не являются самыми счастливыми в мире, они — самые несчастные. Отчего они страдают? Они страдают оттого, что все их усилия провалились. Теперь не за чем бежать, и внезапно они сталкиваются с собой. На высочайшем пике своего успеха они встречают самих себя. Весьма странно — но это именно тот бедняга, от которого они убегали.

От себя не убежать.

Наоборот, вам необходимо приблизиться к себе вплотную, войти глубже в свое существо и отбросить все осуждающие голоса, которые принадлежат всем тем, кого вы знали в жизни. Родители, муж, жена, соседи, учителя, друзья, враги — все указывали на то, что в вас что-то не так. Вы ниоткуда не получали одобрения.

Человечество создало для себя очень странную ситуацию — никто не чувствует себя свободно, никто не может расслабиться, — потому что в тот момент, когда вы расслабляетесь, вы сталкиваетесь с собой. Расслабление практически становится зеркалом, а вы не хотите видеть свое лицо, потому что осуждающие мнения других оставили в вас очень глубокий след.

Даже самые небольшие радости не позволялись вам вашей церковью, вашими священниками, вашей религией, вашей культурой. Допустимым считалось только страдание — но не удовольствие. В этой ситуации — когда отовсюду, со всех сторон приходит только осуждение — совершенно естественно, что вы чувствуете себя грешником. На протяжении столетий все религии кричат о том, что вы рождены в грехе, что ваш удел — страдание. Вас так осуждали со всех сторон, что вы очень легко попадаете под влияние этого огромного заговора. Каждый попадает в эту ловушку.