Хроники разведки. Мир между двумя войнами. 1920-1941 годы - Александр Юльевич Бондаренко

стороны для СССР, но и трудности организации связи с этой заокеанской страной. Первый нелегальный аппарат ОГПУ был создан в Нью-Йорке только в 1930 г. для сбора в первую очередь научно-технической информации. В нём работало четверо разведчиков-нелегалов. Он имел на связи семь агентов, располагавших ценными разведывательными возможностями в правительственных кругах США, частных фирмах, дипкорпусе», – сообщается в «Очерках истории российской внешней разведки».

Из сказанного можно подумать, что всё начиналось очень даже успешно и далее шло без сучка и без задоринки, хотя на самом деле это было не совсем так.

Уж, кажется, разведка умеет хранить тайны – но вот фамилия одного из первых нелегальных резидентов оказалась утрачена в самóм НКВД. Остался только оперативный псевдоним «Чарли», «а его личное дело, по всей видимости, уничтожено. Но в информационном досье удалось отыскать следы его деятельности. “Чарли” сумел установить деловые контакты с инженерами, технологами, представителями различных фирм, офицерами лётных и морских частей. Только за два первых года работы “Чарли” добыл важную информацию о спасательных аппаратах для моряков-подводников, данные об авиационных двигателях, характеристики двух типов танков, авиационном прицеле для бомбардировщиков, детали конструкции гидросамолётов, сведения о дизельных моторах различного назначения, о переработке нефти. Разведчику удалось получить в начале 30-х годов доклад американского ученого Годдара “Об итогах работы по созданию ракетного двигателя на жидком топливе”. Документ был доложен маршалу Тухачевскому (в то время – заместитель наркома по военным и морским делам и председателя Реввоенсовета СССР, начальник вооружений РККА) и получил его высокую оценку».

Как видим, резидент «Чарли» весьма успешно работал по линии научно-технической разведки – а что нам ещё нужно было у американцев, которые, как мы увидели, в европейские дела тогда не очень совались и к тому же 18 ноября 1933 года восстановили с нашей страной дипломатические отношения в полном объёме?

Вот только, к сожалению, в нашей стране идеология всегда превалировала над разумом, а утверждение «кто не с нами – тот против нас» являлось аксиомой, за которой следовала рекомендация великого писателя (хотелось написать – «пролетарского», но он велик просто как писатель, пролетариат тут в общем-то ни при чём) Максима Горького: «Если враг не сдается, его уничтожают». Однако наши политиканы – в их первых рядах, кстати, бодро шагал Н. С. Хрущёв, будущий «разоблачитель сталинских преступлений» и архитектор «оттепели», – уничтожали всех подряд. И не сдавшихся, и сдавшихся, и тех, кто некогда принадлежал к не совсем пролетарским партиям или, пребывая в рядах большевиков, когда-то увлекался какими-то «уклонами»…

По какой-то из этих причин (не то в троцкизме его обвинили, не то в «уклоне») «Чарли» отозвали в 1938 году на родину, осудили – притом что его заслуги как разведчика тысячу раз искупали любые его прежние «колебания» – и расстреляли. За что? Для чего? Нет ответа… А может, действительно тогда окопались в руководстве НКВД истинные «враги народа», поступавшие по принципу «чем хуже, тем лучше»? Хотя уже бериевские времена в органах начались – вроде бы, как считают многие историки, эдакая первая «оттепель» началась, волна репрессий затихла… Так почему?!

«Виктор Лягин»

Глава 2.

«Группа Яши» против генералов террористов

В конце января 1930 года вся русская эмиграция во Франции была потрясена исчезновением в Париже главы белогвардейского Русского общевоинского союза (РОВС) генерала Александра Павловича Кутепова[4]. Причём генерал исчез бесследно. В парижских газетах появилось только одно сообщение о том, что «бывший адъютант Врангеля и Деникина, возглавлявший РОВС в Париже, русский генерал Кутепов исчез в воскресенье 26 января».

В 20-х годах прошлого века число эмигрантов – выходцев из России составляло в Европе и Китае более миллиона человек. Безусловно, белая эмиграция не была однородной. Часть людей, бежавших за границу из-за страха перед советской властью, не собиралась с этой властью бороться. Другие эмигранты, активно сражавшиеся против большевиков на полях Гражданской войны, объединялись за границей в организации, главной целью которых было свержение светской власти в России.

Среди последних следует, в частности, отметить Народно-трудовой союз (НТС), организацию украинских националистов (ОУН), объединение грузинских меньшевиков во главе с Ноем Жорданией. Однако самой активной и агрессивной организацией белоэмигрантов того времени являлся Русский общевоинский союз (РОВС), созданный генералом Петром Врангелем из офицеров разгромленной Добровольческой армии.

Стратегической целью руководства РОВС была вооружённая борьба против советской власти. Свою главную задачу РОВС видел в свержении власти большевиков в России.

Естественно, Москва постоянно учитывала потенциальную опасность, исходившую со стороны террористических организаций белой эмиграции и в первую очередь – со стороны РОВС. В этой связи основное внимание советской внешней разведки и её резидентур уделялось изучению деятельности РОВС, выявлению его планов, установлению филиалов и агентуры на советской территории, разложению его изнутри и возможному влиянию на принятие решений руководством с помощью внедрённой агентуры, срыву готовящихся диверсионно-террористических мероприятий.

К 1929 году РОВС объединял в своих рядах около ста тысяч бывших белогвардейцев. При этом белые офицеры считали себя находящимися на военной службе, проходили переподготовку, изучали боевые возможности РККА. Таким образом, в случае новой войны в Европе под знамёна противников СССР боевая организация РОВС могла выставить, хотя и изрядно поредевшие в Гражданскую войну, полки бывшей Добровольческой армии, структуру которой руководство РОВС постаралось сохранить и в эмиграции.

Среди руководителей этой организации Кутепов являлся наиболее активным сторонником террористической деятельности. Он выступал за заброску в СССР групп боевиков для проведения терактов, вплоть до ликвидации лидеров государства и высшего командования Красной армии. Среди предлагаемых им жертв значились Сталин, Бухарин, Менжинский, Крыленко и другие руководящие работники ВКП(б), военного ведомства и ОГПУ. И неудивительно, что под началом Кутепова террор и диверсии стали главным оружием РОВС в борьбе против Советского государства.

В Париже, куда в конце 1929 года Кутепов перенёс штаб-квартиру РОВС, а также в Праге, Софии, Берлине и Варшаве, где имелись филиалы Русского общевоинского союза, готовились боевые группы для заброски на советскую территорию для проведения терактов и организации вооруженных выступлений населения против советской власти. Эта работа проводилась в тесном контакте со спецслужбами Франции, Польши, Румынии и Финляндии.

Руководство РОВС активно налаживало связи с контрреволюционным подпольем в России. В секретной инструкции для боевиков, разработанной Кутеповым, подчеркивалось: «План общей работы представляется в следующем виде – террор против… советских чиновников, а также против тех, кто ведёт работу по развалу эмиграции».

Известный публицист и историк С. Вычужанин писал:

«В конце 1929 года генералом Кутеповым было решено активизировать диверсионно-террористическую работу против СССР. При этом в качестве одного из видов оружия террора рассматривалось и бактериологическое. Предполагалось привлечение к работе абсолютно проверенного бактериолога с