Луна Верховного 2 - Марина Эльденберт

На той стороне короткая пауза, от которой мне хочется кусать губы. Не просто кусать, сгрызть нижнюю.

– Дай угадаю, большой белый волк обиделся, что все пошло не по его плану.

Слышал бы Доминик, как о нем отзывается второй старейшина… хотя он, наверное, в курсе. Хантер всегда говорит то, что думает. Особенно Доминику, они когда-то были соперниками за сердце Чарли. Она выбрала «белого волка», а чуть позже Хантер встретил свою истинную. Мужчины друзьями не стали, но прислушивались к словам друг друга и точно совместно работали во благо стаи Легории.

– Вроде того.

– Хочешь, чтобы я вас помирил?

– Нет, – отрезаю я, и у меня сдают нервы. А может, мне просто нужно выговориться. – Потому что я не готова его прощать! Особенно за это сообщение. За приказ тебе.

– Когда это я слушался его приказов, Ви?

Мое сердце пропускает удар. В надежде. Я выдохнула и опустилась на скамью в раздевалке.

– Значит, ты поможешь мне? В конце концов, Рамон был на вашей с Алишей свадьбе. Он провел церемонию.

– Ага, но перед этим чуть не посадил меня.

Предки, мой любимый успел перебежать дорогу всем моим друзьям!

– Хантер, никто из нас не идеален, но Рамон мой истинный.

– Ты уверена в этом?

– А в этом можно быть уверенной? Ты сразу понял, что Алиша твоя истинная?

Лучшая защита нападение, и я нападаю.

– Если честно, нет, – отвечает Хантер. – Но у меня была причина. Моя особенность.

– Рамон тоже особенный.

– Я про то, что во мне кровь имани, моей матери…

– А Рамон ужасный волк.

– Ты про доисторического? – тон Хантера из дружелюбно-шутливого мигом превращается в серьезно-заинтересованный. Вот что значит историк! Знает, кто такой ужасный волк. – Это с его слов?

– Я видела его во второй ипостаси и знаю, о чем говорю.

– Кто бы мог подумать.

Кажется, последняя фраза из разряда мысли вслух и не требует ответа. В отличие от следующего вопроса:

– Почему ты решила, что вы истинная пара?

– Во-первых, меня изначально тянуло к Рамону, как ни к одному мужчине. Во-вторых, я забеременела после единственной ночи, хотя все доктора говорили, что я бесплодна. А в третьих, он меня услышал, когда я была в опасности. Как было у Доминика с Чарли, и у тебя с Алишей.

– А ты его слышала?

– Нет, – решаю признаться честно. – Не слышу, не чувствую, но не перестаю надеяться, что Рамон жив.

– Почему?

– Потому что люблю его.

Вот я и сказала. Сказала и мысленно себя отругала. Не только себе призналась, Хантеру тоже. Он теперь подумает, что я истинность с влюбленностью перепутала!

– Какая помощь тебе нужна, Венера?

– Его вертолет разбился возле Нималуйского архипелага. – Мне об этом рассказал Хавьер. – Если бы ты послал поисковую группу от Легории…

– Нималуйский архипелаг? – перебивает меня Хантер. – Территория Джайо?

– Да, – отвечаю, но внутри все сжимается от нехорошего предчувствия.

– Мне жаль, Венера, но для нас эта территория под запретом. Волчий Союз закрыл к ней доступ, там сейчас война. Если Легория вмешается в военный конфликт, то наживет себе врага в лице Союза. Не говоря уже о том, что здесь точно придется договариваться с Домиником.

Война.

Ни Микаэль, ни Доминик не сказали о том, что там, где находится Рамон, сейчас война. Поэтому они отказываются верить мне?

– Венера, – голос Хантера возвращает меня в реальность, – ты здесь?

– Да, – выдыхаю хрипло. – Это не то, чего я ждала.

– К сожалению, не могу помочь тебе с вертолетами и поисковой группой. Но может, помогу по-другому?

– Может, – хватаюсь за предложение Хантера, как за соломинку. Трясу головой, чтобы отогнать панику и сосредоточиться на задаче. – Собственно, ради этого я тебе и позвонила. Связь истинных. Если ты прав насчет боевых действий,  то, вероятно, я единственная, кто действительно способен узнать, где находится Рамон. Мне только нужно связаться с ним.

Хорошая новость – Хантер согласился помочь и даже не стал убеждать меня, что ничего не получится. Кажется, ему самому было все это интересно, в качестве эксперимента. Ведь мне нужно не просто связаться с Рамоном. Мне нужно связаться с Рамоном через половину мира. Пугало ли меня это? Нисколько! Я обрела союзника, и меня это вдохновило. Окрылило. Я готова была пробовать прямо сейчас, но – и в этом заключалась плохая новость – Хантер попросил отсрочку на пару часов.

– Что, если он ранен? Сейчас каждая минута на счету! – Вот не время было для промедления, я и так по вине Мика слишком долго ждала!

– Связь проще всего установить, когда истинный ранен или ему страшно, – припечатал Хантер. – Сильнейший выброс адреналина создает такой канал, по которому можно узнать даже местоположение. Если ты его не чувствуешь, он либо мертв, либо с ним все в порядке.

– Спасибо, что успокоил, – не удержалась я от сарказма.

– Как есть, Ви. Я тот еще оптимист, но лучше будь готова к любому раскладу.

Я это понимала. А еще понимала, что Хантер прав насчет адреналина. Я почувствовала Рамона. Почувствовала его боль. Но потом все оборвалось…

Быть готовой к любому раскладу? Готова ли я узнать правду? Какой бы они ни была.

Я переоделась в купальник, от души поплавала в бассейне. Одна, больше никого здесь не было. Потом немного расслабилась в джакузи, которую для меня включили и приготовили девушки. По крайней мере, попыталась расслабиться, раз я сюда пришла. Забираться в бурлящую воду с животом было не очень удобно, но это напомнило мне ради чего, а главное – ради кого, я все это делаю. Ради себя и ради дочери.

Я так и не придумала ей имя, называла «девочка моя», «малышка», «милая». У вервольфов вообще принято, чтобы имя ребенку давал отец, вот я и надеялась, что Рамон успеет до ее рождения. Что сам назовет ее. Подержит на руках.

Я так ярко представила, как Рамон держит на руках нашу девочку, представила его улыбку и ее