Подопечная для графа - Ника Ёрш

чтобы…

— Нет, — оборвал ее граф Берг.

Мы с мисс Пирси одинаково удивленно посмотрели на моего опекуна.

— В таком состоянии вы никуда не поедете, — сказал он, скользнув обеспокоенным взглядом по моему лицу. — По крайней мере, без меня. А я не могу уехать в ближайшую неделю. Потому отложите развлечения подобного рода. Если нужно, я могу сделать заказ Луису. Но подумайте… вы действительно хотите, чтобы ваша посуда говорила?

Я посмотрела перед собой. Представила, как тарелка начинает хныкать оттого, что в ней слишком много жирной пищи, и уговаривать немедленно опустошить себя, ложка рвется в рот, а кружка требует прикоснуться к ней губами…

— Нет, пожалуй, — отказалась я, передернув плечами. — Говорящая посуда — это слишком. Но прием пошел бы мне на пользу. Общения действительно не хватает.

— Тогда непременно сходите, но уведомите заранее, во сколько вас ждать домой, — кивнул граф и поднялся из-за стола. — А теперь прошу меня простить. Сегодня много дел. Вернусь к ужину.

Я проводила его хмурым взглядом.

— Зря мы напросились к нему под опеку, — вздохнула мисс Пирси, глядя на меня с нескрываемой жалостью. — Может, и прав был король, когда хотел выдать вас за графа Оливера Колхауна? Он невероятно мил и знает подход к истинным леди. А какие у него глаза! Утонуть в таких можно.

— Я хорошо плаваю! И терпеть не могу русалов с их потомками. Все они — ветреные и распутные, — буркнула я.

— Но с ним наверняка можно было бы договориться. А граф Берг сказал «нет», значит, так и будет. Слишком суровый и вечно занятой. Такого не переупрямить. Хотя…

— Что? — грустно спросила я сбившуюся компаньонку.

— Мне тут рассказали, — продолжила она, сильно пригнувшись к столу и жестом попросив меня сделать то же самое. — За эти два дня граф частенько спрашивал о вас и вашем самочувствии. И еще… одна горничная подслушала, как милорд каялся перед своим работником, давно ставшим ему почти другом. Граф признал, что слишком суров с вами, моя дорогая, и что уделяет преступно мало времени, отчего испытывает чувство вины. Но менять что-то он не станет, потому что… при виде вас и без того забывает о своих прямых обязанностях. Из чего мы с горничной сделали вывод: вы нравитесь графу. И способны повлиять на него при желании.

— Но он был так холоден со мной после той прогулки, — нахмурившись, припомнила я.

— Так бывает, если мужчина пытается отстоять свои холостяцкие границы и боится утратить контроль над чувствами, — со знанием дела заметила мисс Пирси. А потом добавила с хитрой улыбкой: — Герой из моего любимого любовного романа тоже сначала вел себя с героиней отвратительно. А все потому, что она меняла его и пленила красотой своего тела… ой, души! Красотой своей души. А мужчины не любят сдаваться в плен без боя. Понимаете?

— Кажется, да, — ответила я, чувствуя, как снова закипает в крови энтузиазм и наконец просыпается аппетит.

Тем же вечером, выгуляв малыша Майлза, я вышла в сад и принялась ждать возвращения графа. Заметив его на тропинке, невинно улыбнулась, присела на скамейку и попросила:

— Милорд, составите мне компанию? Ненадолго.

Он настороженно осмотрел меня с головы до ног и молча присел рядом. Закинув ногу на ногу, уставился с вопросом в глазах.

— Устали? — спросила я, изображая беспокойство.

— Немного, — признал он.

— И на споры наверняка совсем не осталось сил?

Граф сложил руки на груди, усмехнулся.

— Возможно, — сказал, заламывая бровь.

— Знаю, вы против поездки на прием, — продолжила я с самым несчастным видом, — но мы уже выяснили, что мне необходимо общение. В лечебных целях, а не капризов ради! Но одной отправляться никак нельзя. «Почему так?» — спросите вы как истинный рыцарь, волнующийся за доверенную ему особу. И я отвечу! На приеме меня атакуют холостяки, мечтающие нажиться за счет Иверсонов. А я очень наивна и беззащитна. Да, не нужно так удивляться. Меня могут обмануть, вторгнуться в доверие и вообще…

— Так-так? — кивнул граф, подавшись вперед. — Продолжайте. Что «вообще»?

— Соблазнить! — выдала я. — Богатые наследницы часто становятся жертвами всяких аферистов.

— Это ужасно, — согласился граф. — Наверное, в свете всего услышанного лучше и вовсе не выпускать вас из дома!

— Вот именно, — кивнула я. Затем опомнилась и исправилась: — Нет-нет, тогда мне конец. Я зачахну взаперти. Спросите мисс Пирси — она подтвердит.

— Как же быть? — задумался граф.

— Давайте поищем компромисс? — услужливо предложила я.

— Нет, — холодно ответил он.

Я осторожно положила ладонь на его запястье и заискивающе заглянула в лицо:

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Граф посмотрел на мою руку, как на ядовитую змею, а затем перевел взгляд на дом, словно собирался сбежать, не дав мне достигнуть цели. А этого я позволить не могла.

— Вы вынуждаете меня идти на крайние меры, — предупредила я.

— Снова решили встать на путь шантажа? — холодно спросил он.

— Нет. Я собираюсь рыдать!

— Не посмеете, — ответил граф, одарив меня строгим предупреждающим взглядом.

Мои губы дрогнули, лицо скривилось. Я постаралась припомнить самый жалостливый момент в жизни, чтобы выдавить из себя слезы. Надула щеки. Кровь ударила в голову, так что изо рта вырвалось громкое:

— О-ох…

— Хорошо! — закатив глаза, выдал граф. — Какого рода компромисс вы предлагаете?

— Просто немного уступите мне, — попросила я с немалым облегчением. Страдать по заказу оказалось невероятно сложно. — Не хотите, чтобы на приеме случилось плохое? Тогда поедем вместе.

— Нет.

Я потерла грудь, всхлипнула. Кончики пальцев закололо от пробудившейся магии. Глянула на своего мучителя, красноречиво шмыгнула носом.

— У вас даже глаза не влажные. Вы ужасная актриса, — посетовал граф.

— А вы подождите! — обиделась я. — С вами научусь и плохо есть, и рыдать. Раньше не знала, что это такое, а теперь… Это будет ваша заслуга. Как не стыдно доводить подопечную до такого?

Я замолчала. Он тоже не спешил говорить. Вздохнув, я почти готова была признать очередное поражение, когда Гордон Берг тихо спросил:

— Почему вам настолько важно привезти меня туда?

— Мне хорошо в вашей компании, — абсолютно честно призналась я. — Спокойно и легко.

— Ладно. —