Точка-джи-эл - Борис Долинго

Имелся, конечно, ещё вариант: какие-то уроды просто ищут лохов, а после первого задания его, как говорится, ликвидируют. Но, посмотрев на это с разных сторон, Селивахин решил, что такое тоже вряд ли: ему ведь сказали, что задание дадут не сразу! Какой же смысл платить человеку впустую несколько месяцев по десятке евро, а потом кокнуть? Скорее, всё куда проще: никто к нему на встречу через два дня не придёт – розыгрыш это! С другой стороны, кому подобный розыгрыш нужен?..

«Ничего не понимаю!» – подумал Виталий и взял ещё пива, решив на повторную встречу не ходить.

Но, поломав голову два дня, в установленный день пришёл в пивную, уверенный, что странный мужчина не появится. Однако минут через десять после того, как Селивахин пристроился в уголке, фигура в неуклюжем плаще прошаркала к столику и поставила кружку рядом с кружкой Селивахина.

Виталий почему-то подумал, что незнакомец снова не станет пить пиво, и угадал. Вместо приветствия Владимир сразу спросил:

– Ну как, надумали?

Селивахин, несмотря на терзания прошедших сорока восьми часов, так и не принял окончательного решения, но вдруг его что-то торкнуло: «Да что я, в конце концов, это же последний шанс!..»

– А давайте попробуем! – с вызовом ответил он.

Мужчина кивнул:

– Я рад, что вы согласились. Вот, держите…

Он оглянулся по сторонам и подал Селивахину нечто, завёрнутое в простую газету.

Виталий полуразвернул свёрток. Там лежала пачечка серо-розовых купюр по пятьсот евро. Отгибая уголки, Селивахин пересчитал деньги: ровно сорок штук. И вроде настоящие, хотя отличить подделку не в полутёмной пивнушке, а и при свете солнца он вряд ли смог бы.

«Ладно, завтра у Маринки в кассе проверю, она должна знать», – подумал он.

Мужчина протянул что-то ещё. Виталий увидел простенькое на вид кольцо, похожее на обручальное.

– Это придётся надеть на палец, – сказал новый работодатель. – Чтобы я знал, где вы находитесь.

Селивахин насторожился:

– Надену и не сниму?! Как этим, которых под домашний арест сажают?

– Нет, можете кольцо и не носить. Просто если хотите, чтобы я мог вам помочь, в случае чего, носите. Возникнет потребность связаться – сдавите три раза вот так, – он показал, зажав кольцо между пальцами. – Я с вами свяжусь.

«Ну, наверное, это не страшно», – решил Селивахин.

– Да ради бога, – согласился он. – Надо – стану носить, чего уж там!

– В общем, вы согласны, – подытожил Владимир. – Пока живите в своё удовольствие, но не слишком афишируйте перед соседями и знакомыми, что у вас появились деньги. Если станете привлекать к себе внимание, потеряете для нас интерес, финансирование прекратится. Будете слишком шумно гулять, пьянствовать, и тому подобное – не получите очередной зарплаты, и, возможно, вас устранят. Также вас устранят, если кому-нибудь станете рассказывать о наших встречах, заданиях и тому подобное. Когда потребуется вам что-нибудь поручить, вас найду я или мои помощники. А пока – до свидания, до связи.

Селивахин проводил странного типа взглядом, после чего, не удержавшись, ещё раз отогнул край газеты и посмотрел на пачку евро.

«Счастливый случай», – чуть не сказал он вслух.

И тут же в нём снова зашевелились сомнения. Он был достаточно умён, чтобы понимать, что бесплатный сыр лежит только в мышеловках. Большие деньги просто так не платят. Кроме того, вполне возможно, что он поступил как идиот, сразу согласившись. Стоило поторговаться. Возможно, ему бы дали и больше. Впрочем, наверное, потом можно и надбавку попросить, если что…

* * *

Первый месяц Селивахин почти безвылазно сидел дома и выходил только в магазин за едой. Он уволился из павильона «Электротовары», обменял тысячу евро в обменщике и на эти деньги ел и пил. Сначала простой сервелат и водку, потом коньяк, потом распробовал разные лаймы (выяснилось, что текила без лайма никак не идёт), икру, мидии, сыр Рокфор и прочие деликатесы. Он купил ДВД-проигрыватель и кучу дисков с фильмами, смотрел кино. Тысяча евро в таком режиме быстро кончилась, и пришлось разменять вторую. Пару раз Селивахин заказывал девушек, но аккуратно, по-простецки, без оргий.

Месяц быстро промелькнул, и ровно в обозначенный день Селивахину позвонили.

– Подойдите сегодня в четыре часа в то же место, где вас наняли на работу, – лаконично прогундосил знакомый мужской голос.

Селивахин подошёл. В пивнушке в это время толклось мало народа. Он взял кружку противного после элитных напитков пива, а местную закуску не стал брать.

Старый знакомый появился в других, но похожих плаще и шляпе. Владимир поставил на стол кружку пива и выложил сложенную газету, пододвигая её к Селивахину.

Виталий полуразвернул газету. Словно тонко нарезанная ветчина, там лежали знакомые купюры по 500 евро. «Ну и ну, – подумал он. – Ну и ну…»

– Что надо делать? – спросил он, чтобы прервать повисающее молчание.

Владимир постоял и сделал вид, что пригубил из кружки.

– Пока ничего, – ответил он, – это зарплата. Я же сказал, что сообщу, когда придётся что-то делать. Пока радуйтесь жизни.

Он ещё раз лизнул край кружки, попрощался и двинулся к выходу.

Селивахин сгрёб газету, запихал в карман, и, стараясь казаться безразличным к окружающему, глотнул отвратного пива, поглядывая по сторонам. В пивнушке, кроме него, стояло всего три человека, хотя вечерами здесь набивалось несколько десятков гогочущих и дымящих как паровозы мужиков.

«Странно, странно, – подумал Селивахин. – Странно…»

Если бы его кто-то спросил: а что, собственно, странно, Селивахин только и смог бы ответить, что всё странно.

Несколько месяцев он исправно получал «зарплату». Встречи назначали в разных местах – когда в скверах, когда на вокзале, в знакомой пивнушке – всего один раз. Деньги каждый раз привозил Владимир, но, сколько ни пытался Селивахин завести разговор о сути возможных заданий, ничего не получилось.

Виталий приоделся, прикупил новой мебели в квартиру, но радикально быт не менял. Вообще, протранжирив немного, он начал откладывать деньги, и старался, как ему и советовали, не афишировать выросшее благосостояние. Друзей у него не было, но, как у любого человека, имелись знакомые, хотя бы шапочные, знать которым про шуршащие в карманах евро совершенно не стоило.

На такой стиль поведения Селивахина, помимо советов работодателя в шляпе, натолкнул один случай. Как-то он шёл из супермаркета с пакетом, набитым разными вкусностями, и встретил Матвея – бедолагу, перебивавшегося приработками в небольшом офисном здании недалеко от дома Селивахина. Матвей работал вахтёром, а в свободные от смен дни убирал территорию вокруг – зимой от снега, осенью – от опавших листьев, а летом просто сметал окурки. Он был не дурак заложить за воротник, и хотя Виталий не мог сказать, что питает симпатию к этому типу, несколько раз они вместе выпивали.

– Здорово, Виталик! – приветствовал его Матвей, опираясь на метлу. – Из магазина, что ли? Чего, отработал сегодня уже?

Часы показывали начало четвёртого.

– Да я вообще, того… в отпуске, – промямлил Селивахин, стараясь бочком обойти вахтёра-дворника.

– Хорошие, видать, у тебя отпускные! – с завистью заметил Матвей, проглатывая слюну и кивая на пакет, в котором янтарно просвечивала литровая бутылка «Джонни Вокер». – Плеснул бы за отпуск-то, а?

Селивахин выругался про себя.

– Да это… не моё, – соврал он. – Начальник дал денег, от бабы своей шифруется, для тёлок взял. Рад бы, да не могу.

– Так ты ж в отпуске?! – удивился Матвей.

– А, начальство, оно и есть начальство, – всё бодрее отвечал Селивахин, входя в роль. – Позвонил, попросил. Скоро должен подъехать, забрать. Шифруется он так… В общем, в другой раз выпьем.

И Селивахин быстро прошмыгнул мимо Матвея к своей пятиэтажке.

После этого он стал ходить в магазины только с закрытой сумкой.

Пролетело ещё три месяца, и вдруг в неурочное время – не в день «зарплаты» – Селивахину позвонили.

Первое задание поручили на родине: в родном городе, в здании крупного холдинга на проспекте Космонавтов.

Работодатель назначил встречу рано утром на платформе электрички, в пригороде. Мужичонка явился на сей раз в просторной ветровке и бейсболке с длинным козырьком. В руках держал спортивную сумку. «Всё же какое-то разнообразие», – подумал Селивахин.

Они прогулялись до ближайшего леска, где мужичонка расстегнул сумку и вынул плотный объёмистый конверт, более похожий на бандероль.

– Задаток. Пятьдесят процентов от причитающейся премии, – сказал он, вручая конверт Селивахину.

– Что?! – не понял Виталий.

Владимир ухмыльнулся, растягивая губы.

– Забыли? После выполнения задания Вам полагается премия в размере годового оклада. Здесь задаток, половина. Надо же вас простимулировать перед первым заданием.

Виталий почувствовал, задрожали руки. Он заглянул в конверт: шестьдесят тысяч евро, без обмана.