Парламент - MrSmart

Утра не было. Проснулся ближе к вечеру. Хотел поехать в деревню, но все тело ломило после гулянки.

Расположившись на диване с холодным полотенцем на лбу, погрузился в приятные воспоминания о вчерашнем веселье. Внезапно накатились мысли о Маше, деде и средних зарплатах по стране. И тут до меня дошло… Так это ж все из-за нас! Мы причина всех проблем населения! Пока мы деребаним бюджет и принимаем законы, помогающие обогатится узкому кругу людей, большинство семей не может себе позволить отдых на Сейшелах. Мы покупаем себе крутейшие тачки, а у пенсионеров нет денег даже на самокат. Вот почему нас не любят!

А деревенский дед меня поэтому ненавидит и не хочет иметь со мной дела. Я ему настолько противен, что он даже денег моих брать не хочет! Какой кошмар! Но ничего, теперь у меня открылись глаза, я все понял. Я изменюсь, перестану пить и курить. Буду поддерживать только те законы, которые выгодны простым смертным и расскажу всем депутатам, как живет народ. Мы изменимся, перестанем воровать, покаемся, и все начнет меняться к лучшему. Вот жизнь тогда настанет! Кто знает, может мне даже поставят памятник в центре города и назовут моим именем новую планету.

Проснувшись, я решил заняться спортом. Начать попробовал с приседаний. Больше двух раз не смог. Попробовал качать пресс — хватило секунд на десять. Попытался отжаться и упал на пол. Видимо силовые упражнения мне не подходят. Сяду-ка в шпагат. И снова неудача, я лежу на полу, а сил встать уже нет.

В парламенте меня тоже поджидали неприятности. Инноваторов в зале не оказалось. После обеда приехали Шпала и Колян. Все остальные нежились на больничных койках. Пенсионеры уже не пытались шутить над нами, и мы спокойно дремали. Моя пламенная речь перед однопартийцами откладывалась на неопределенное время.

После заседания, Колян и Шпала звали меня прошвырнуться по стрип-клубам и очень удивилсь услышав мой отказ.

— Эх, стареешь ты, Петька, — пожалел меня Шпала.

Я приехал домой и предпринял еще одну попытку позаниматься спортом. Два раза обошел вокруг особняка (а это больше километра) и поплавал в бассейне. Да, именно плавал, а не катался с горки как обычно. Очень устал. Рано лег спать.

Утром я отправил своего водилу в цветочный магазин и поручил ему купить огромную охапку роз, а затем доставить их в деревню.

Сегодня нас пришло уже пятеро. Точнее Лысый прихромал. Плюс явился владелец химзавода, который на последней гулянке отсутствовал.

— Вот мы и нашли замену банкиру, — обрадовался Шпала.

Я позвонил водиле и спросил, как все прошло. Он ответил, что цветы доставил лично Маше, а деда не видел. Маша мне ничего не передала.

На следующий день, мой джип снова направился в деревню. Рядом со мной лежал огромный букет самых дорогих роз. Все семейство опять возилось перед домом с граблями и лопатами. Чем они занимаются, мне было совершенно непонятно! Может, клад ищут?

Увидев машину, дед побежал в дом за ружьем. Я понял, что времени у меня мало и поспешил к Маше. Передо мной вырос ее брат. Он тоже выглядел недружелюбно.

— Крути педали отсюда, — мрачно произнес он.

В другом месте я б ему педали, конечно же, прикрутил. Но сейчас, мое подсознание говорило, что этого делать не стоит.

— Я только букет отдам, — произнес голос совсем не похожий на мой.

— Спасибо, — сказала Маша, — но вам лучше уехать и больше не приезжать.

— Вы не рады меня видеть? — спросил мой голос уж слишком жалобно.

Тут из дома выскочил дед и выстрелил в небо. Мне в третий раз пришлось ретироваться.

Вернувшись, я велел привести мне ту самую уборщицу. Она что-то мямлила про пылесос, но я грозно сказал ей уже своим голосом:

— Слушай меня внимательно, бабка. Забудь про пылесос и швабру. Я тебе дам дохрена бабок, если сможешь мне помочь.

И затем я поведал ей свою историю. Уборщица посоветовала не отказываться от цветов, а каждый день доставлять их с водителем. Причем всегда разные. Не обязательно дорогие, можно и полевые цветы, и в горшочке. Кроме того узнать номер телефона Маши, позвонить ей и пригласить в театр или на ужин.

За последнее время в моей жизни произошло много событий. Избрание в парламент, игра в футбол, падение воздушного шара, размер пенсий и т. д. И вдруг, оказывается, что обычная уборщица в некоторых вещах разбирается лучше меня. Речь идет не об уборке. Такого количества потрясений и открытий как за прошлый месяц со мной не случалось никогда в жизни.

Я понятия не имел, сколько получает эта женщина, но распорядился повысить ей зарплату втрое. Кроме того, я записал себе номер ее телефона и сказал, что буду иногда звонить. Пришлось выучить ее имя. Уборщицу звали Надей.

Поговорить с коллегами по душам у меня не получалось. Партия переживала трудные времена. Еще восемь человек написали заявления об уходе. Двое находились в коме. Состояние троих оценивалось как стабильно тяжелое. Толян колесил по городу в инвалидной коляске в поисках новых инноваторов. Пенсионеры опять стали кидать язвительные реплики в наш адрес.

Джип вернулся из деревни с простреленным стеклом и разбитыми фарами.

Телефон Маши мне нашли. Но звонить я боялся. Кстати последние три дня я не пил и не курил, не считая пары литров пива и четырех сигар, а занимался спортом. Более того, я побрился.

Пришла Надя и долго объясняла мне в подробностях, как и что говорить, а каких слов и выражений лучше избежать. Я внимательно слушал и не понимал половины того, что она рассказывала. Наконец я набрал номер. Пошли гудки.

— Алло, — сказала Маша, и мой голос куда-то улетучился.

— Э-э-э, Маша, э-э-это вот Петя, который депутат.

Уборщица замотала головой.

— А, нет, не депутат. Просто Петя.

Уборщица делала мне жесты. Мол, продолжай.

— Как вы поживаете, Маша?

Это Надя меня надоумила обратиться на «вы». На «вы» обращаются ко мне, а я обычно говорю: эй ты, или слышишь, греби сюда.

— Хорошо, — ответила Маша. — Зачем вы звоните?

— Дело в том, что мне очень хотелось извиниться за свое поведение. Меня совсем неправильно поняли.

Честно говоря, извиняться мне совсем не хотелось. Это все Надины советы. В трубке молчание.

— Маша, можно пригласить вас в театр или на ужин?

— Даже не знаю.

— Очень вас прошу, соглашайтесь. Сами решайте, где и когда. Только соглашайтесь.

— Ладно, завтра в 8, заберите меня с остановки автобуса.

Повесив трубку, я долго не мог прийти в себя.

Весь следующий день я слушал советы Нади, переспрашивал и запоминал. Иногда она несла полную ересь, например: уважительно относиться к официантам, говорить им «спасибо» или есть икру не руками.

Неожиданно я понял, что советы Нади во многом совпадают с правилами поведения в парламенте, которым нас обучил Толян. Например, если жарко не закатывать рукава пиджака, а лучше снять его.

Не стану здесь подробно описывать, как прошел ужин. Я очень нервничал, потел и говорил невпопад. Поинтересовался, чем они занимаются на улице с лопатами. Маша много смеялась, и сказала, что я забавный.

Помня о Надиных советах, я не приставал и отвез Машу назад на остановку. Она поблагодарила меня и попросила больше не присылать водителя с цветами. Мы договорились созвониться.

Парламентский день начался довольно бурно. Врачи по всей стране организовали массовые демонстрации, самая большая проходила в столице. Они требовали поднятия заработной платы.

Впервые в жизни я захотел подняться к трибуне и сказать речь. Суть моего послания к депутатам содержала в себе призыв к увеличению зарплат не только врачам, а всем, кому только можно. Но меня перехватил Толик.

— Ты куда это собрался? — поинтересовался он.

— Мне есть, что сказать по этому поводу! Мы должны повысить зарплаты всем и больше думать о народе.

— Ничего себе, — удивился Толик. — Красиво говорить не твой конек. У нас есть говоруны для таких целей. Они знают, как удачно попиариться на такой теме. Садись и не волнуйся.

— Не в пиаре дело, я действительно, так считаю. Наше призвание — помогать людям!

— Сильно головой ударился? Заболел? Мало выпил? Не смеши меня, Петя. Вернись на место. Ты, видно, до сих пор не понял суть политики и этого здания.

— Да, вроде, наоборот понял, — смутился я.

— Понял он. Ни хрена ты не понял! Вернись на место, пока дел не натворил. Позже поговорим.

Ничего не понимая, я вернулся на свое место. Дальше события развивались привычным образом. Врачам навешали кучу лапши на уши, наговорили комплиментов и пообещали помочь. Никаких действий после этого не предполагалось. Вечером центральные каналы, контролируемые либо властью, либо оппозицией как могли, пиарили действия своих хозяев на фоне демонстрации врачей.

Для многих депутатов такие митинги и забастовки просто манна небесная.