Светлая в академии Растона: любовь или долг. Том 1 - Екатерина Романова

Во-вторых, необходимо подсветить корабль, чтобы его было видно издалека.

В-третьих, не поддаваться панике и надеть спасательный жилет, на тот случай, если все же судно затонет, а спасатели еще не прибудут. Леа изо всех сил заставляла себя верить, что последний вариант с ней не случится.

Все тяжелые предметы, которые удалось найти, она перетащила на левый борт яхты, который несколько выправился относительно горизонта. Но этого было явно недостаточно, ведь яхта все равно уходила под воду. Еще два метра и вода хлынет на палубу. Запретив себе паниковать, девушка задумалась над тем, как осветить судно. Чтобы согреться, бездомные часто разжигают костры. А чтобы подсветить свое жилище, она предпочитала факелы. Сейчас этот вариант мог помочь спасателям заметить ее с воздуха. Девушка разыскала деревянный стул и, приложив немало сил, чтобы разломать его, взяла ножки в качестве основы. На палубе валялись толстые мешки из грубой мешковины. Их она намотала на изголовье факела и прочно прикрепила проволокой. Очередь горючего. Машинный отсек практически затоплен, но ей удалось достать оттуда канистру бензина. Вымочив в ней приготовленные факелы, она подожгла их спичками, которые взяла из капитанской рубки – слава Богам, попался любитель покурить, и прочно закрепила проволокой и бечевкой в разных концах корабля. Оставалось ждать помощи.

Почти час Леа держалась молодцом. Подбадривала себя, уговаривала, что все будет хорошо и спасатели вот-вот прибудут. На второй час, когда вода уже плескалась у краев палубы, а темнота вокруг подбрасывала воображению разные страшные образы и звуки, паника вновь начинала подкрадываться к горлу. Она несколько раз связывалась с береговой охраной, но те лишь сообщали, что вертолет в пути и будет в заданном квадрате поиска через полчаса. Но квадрат поиска и место, где она находилась – не одно и то же. Факелы, которые девушка заменила новыми, отлично освещали корабль. Так его можно было заметить издалека. Но как только они утонут, найти ее на воде, пусть и в жилете с подсветкой, будет практически невозможно. GPS навигатор по-прежнему не работал. Шансы на спасение таяли с каждой минутой.

Еще через час пятнадцать минут затонуло, подарив Леа на прощание тяжелый гортанный звук, похожий траурный крик умирающего кита, оно медленно скрылось под водой, оставив ее одну, в спасательном жилете посреди успокоившегося океана с ракетницей и доживающим факелом, едва освещающим черноту вокруг. Покачиваясь на волнах в оранжевом жилете, словно поплавок, она ежилась от панического ужаса и холода. Темнота с каждой минутой становилась гуще. Холод пробирался под костюм и начинал кусать за ноги. К тому же, девушке несколько раз показалось, что кто-то коснулся ее под водой. Но она запретила себе об этом думать, иначе может сойти с ума. Темнота. Тишина, наполненная мягким журчанием воды. Безудержный, панический, всепоглощающий страх, от которого, возможно, она никогда не оправится.

Стук сердца в ушах…

Зашипев на прощанье, факел потух.

Слез не было, поскольку не было сил для них.

Она уже похоронила себя заживо и была готова смириться со своей участью, но через четверть часа раздался звук работающих лопастей и в небе показался вертолет. Не помня себя от радости, девушка крепко сжала ракетницу и, нажав на спусковой крючок, запустила в небо сигнальную ракету. В этот момент она страшно жалела, что не владеет магией. Пускать вверх бесчисленное количество пульсаров куда надежнее. Если ее единственный сигнал останется незамеченным – это означает смерть.

Девушка наблюдала за тем, как красный огонек взметнулся высоко в небо и, достигнув своего пика, по параболе падал вниз, пока с едва различимым шипением не утонул в океане. Вертолет включил прожектор. Заметили! Ее сигнал заметили! Щеки Леа обожгли слезы. Держаться. Она должна держаться, спасение уже совсем близко! По водной глади рыскал луч прожектора и, когда он, наконец, взял девушку в круг света, она закричала хриплым, простуженным голосом:

– Здесь! Я здесь!!! – крик уже ничего не изменил бы.

Ее заметили и скинули лестницу. Вертолет опустился настолько низко, насколько позволяли его возможности. Подцепив заледеневшими пальцами веревочную лестницу, девушка подтянулась и, когда вертолет стал набирать высоту, вскрикнула. Сильнейший рывок выдернул ее из воды, которая, словно не желая прощаться с девушкой, тяжелой тушей грохнулась обратно в океан, оставив Леа висеть на спасительной лестнице. Карабкаться наверх, когда твои силы на исходе, пальцы едва слушаются, а ты летишь над гладью океана более чем в ста метрах – крайне тяжелая задача. Потому она лишь держалась, а спасатели наверху медленно подтягивали лестницу. Наконец, в девушку крепко вцепились мужские руки и затащили внутрь вертолета.

– Как ты, Суарес? – над ней склонился Блэквел.

Вне себя от ярости, не соображая, что делает, Леа со всех сил пнула его ногами в живот, от чего мужчина, не успев ухватиться, выпал из вертолета. Со спокойной совестью девушка провалилась в сон.

Академия Растона

Сознание возвращалось к Леа неохотно. А по мере приближения реальности, все ощутимей становилась ломота и тяжесть во всем теле. Будто все силы высосали. В горле снова пересохло, но помимо мерзкого ощущения сухости прибавился не менее мерзкий привкус каких-то медикаментов. На то, чтобы открыть глаза, сил пока не хватало. На шевеление тоже. Но она вырывала звуки, доносившиеся из действительности. Низкочастотный гул с небольшим посвистыванием она знала прекрасно. Именно такой звук издавал прозрачный магический кокон, в котором после аварии лежали ее родители, а маленькая девочка, сжимая ладошку матери, молилась Богам, чтобы та открыла глаза и снова любила свою малышку. Леа даже была готова исправиться, стать образцовой дочерью, все время заправлять кровать и кушать ненавистное брокколи. Лишь бы мама и папа открыли глаза. Пусть бы даже они навсегда остались лежать, но открыли глаза и были с ней. Но, увы, даже возможности магии не безграничны. Через несколько дней коконы распались, а чета Суарес так и не пришла в себя. В этой аварии выжила только маленькая девочка с огромными серо-зелеными глазами. Сейчас Леа лежала точно в таком же целительном коконе, от работы которого по всему телу бегали мурашки.

Снаружи доносились голоса:

– У девушки сильное переохлаждение и воспаление легких, кокон почти исцелил их. Но проклятие навей снимать я не возьмусь. У меня жена, дети…

– Нави-то что там забыли? Я же отдал четкий приказ, – жестко отчеканил мужчина.

– Видимо, желание полакомиться светлой победило их страх. Полакомились знатно.

– Значит, я не был достаточно убедительным? Что ж.

– Этан, может, не стоит…

В глазах Блэквела заплясали языки пламени. Самого настоящего огня. Ирем – лекарь академии Растона прекрасно знал, что в таком состоянии с магом лучше не спорить.

– Понял. Мне отправить сорену соболезнования или ты сам? В Растоне осталось всего два клана навей.

– Обойдется. Сорен прекрасно знает, его детищам не стоит со мной связываться. Останется один клан, зато более покладистый и смиренный.

– Удачи тебе, Этан. И со светлой, и с лидером Темных. Но, не слишком ли ты грубо с девчонкой? Мало того, что светлая, так мелкая и хрупкая, как щепка. На средненькую мою похожа. Такой же курносый носик, – мужчина сочувственно посмотрел на Леа, лежавшую под коконом, и вновь обратился к темному. – Не мог, как других, по городу да лесам раскидать?

– Она должна уйти. Сама, Ирем. Иначе светлые поднимут скандал, а они поднимут, если наглая останется в академии. Как скоро эфа узнает – лишь вопрос времени. Ну, а если останется – тем более. Скидок на пол делать не буду, должна это понять.

– Удачи тебе. А ей терпения. Да поможет тебе темный.

Лекарь, сняв с Леа кокон, вышел из палаты и плотно закрыл за собой двери. Без кокона девушка почувствовала холод. Словно с нее сняли теплое пушистое одеяло, а не магический полог. Если кокон убран, это могло означать две вещи: либо пациент здоров, либо пациент мертв. Поскольку мертвой девушка не была точно, физически она полностью здорова. Только от чего ломота и тяжесть во всем теле не покидали? Память Леа отчетливо возвращалась к моменту, когда ее выдернули из воды. Что-то тяжелое, липкое, не хотевшее отпускать, грузно плюхнулось обратно в океан. И сейчас это ощущение преследовало девушку. Проигрывалось вновь и вновь.

Вздрогнув от очередного воспоминания, она распахнула глаза. Окружающие предметы разбежались от нее в разные стороны, плясали вокруг, словно насмехаясь. Но, нехотя подчинившись воле девушки, зафиксировали свое положение. В центре всего творившегося хаоса, скрестив руки на груди, стоял Блэквел. Ее персональный кошмар. И выглядел, как исчадие ада. Практически черные глаза, слегка растрепанные смолянистые локоны, широкая мускулистая грудь, обтянутая черной шелковой рубашкой. Возмутительно высокий для человека, и в самый раз для сильного темного мага. Осознав, кто стоит перед ней, она сначала ужаснулась, а затем – удивилась. Девушка отлично помнила удар в живот, которым отправила этого мерзавца в воду. Но почему тогда, он здесь, стоит перед ней и внимательно наблюдает?