Врачебная тайна - Роман Тарасов

срезе были видны белые грибы, кусочки зайчатины и печенка. Между тестом и паштетом была рубиновая прослойка желе из портвейна и коньяка. Я съел половину куска и.... О чудо! Какая удача, мне попался кусок фуа-гра! Как же это было вкусно. Потрясающе! Я выпил снова вина и посмотрел на реку. На набережной я заметил пару мужчину и женщину лет тридцати пяти. Он сидел в серой ветровке и джинсах, завернувшись еще в жёлтый плед прямо на мостовой, свесив ноги над рекой. Он кормил свору подплывших к нему уток и двух белых лебедей. Она стояла рядом и снимала его на камеру телефона. И судя по тому, что он держал в руке пакет, я понял, что он кормит их чем-то, но не хлебом. Боже да он же кормит их маленькими колбасками с белой плесенью. Подобно дрессировщику он выбирает того, кто по его мнению заслуживал угощения и подкидывал в его сторону половину колбаски. Вторую половинку, перед тем как кинуть он откусывал и съедал сам, естественно только из добрых побуждений, поскольку целую колбаску лебеди проглотить не могли. У этой парочки тоже была бутылка красного вина и судя по отсутствию плечиков на бутылке, это была Бургундия, пино-нуар.

Девушка подошла к нему со спины, обняла за плечи и прижалась к его шее сзади, потом встала, нагнулась и поцеловала его в темечко.

Надо же, какая идиллия у них. Они пили вино прямо из горла, закусывая своими колбасками, излишки которых они подкидывали уткам, а у уток их тут же отбирали гадкие лебёдушки. Наверное, впервые в Париже, подумал я. Радуются как дети. Эти чудаки кормят птиц и как идиоты машут каждому проходящему мимо прогулочному теплоходу. Забавные. Интересно откуда они?! Поди, шведы, какие-нибудь, а может поляки, хотя нет, обрывки речи наводили на мысль, что это русские. Точно русские! Наверняка даже не из центральной России, а из глубинки, какого-нибудь сибирского городка. Все увиденное я записывал в блокнот для своего очередного рассказа. И конечно же он будет про Париж.

Марк открыл глаза и понял, что это был очередной сон, в котором он проживал не свою жизнь. Такие сны стали в последнее время очень не редкими. Он повернул голову, рядом лежала Вера. Она перевернулась на другой бок и потихоньку начала просыпаться.

– Доброе утро. Как голова, не болит? – спросил, улыбаясь Марк

– Странно, вчера я рассчитывала проснуться с другим мужчиной – улыбнулась Вера и поцеловала Марка в щёку

– Ты про того мальчика, который свалился на пятом стакане виски? – засмеялся Марк

– Конечно, вас разве перепьёшь. Сговорились, поди? – засмеялась Вера

– Ну не без этого – улыбнувшись, подмигнул Марк.

– Пойду, приготовлю, что-нибудь на завтрак. Ты кофе или чай будешь? – спросил Марк.

– Всё равно, только давай не прямо сейчас. Поваляться еще охота – ответила Вера, положив свою ладонь на плечо Марка.

– Кстати Марк, я все хотела тебя спросить. Тебе никогда не хотелось сменить профиль, ну вот просто взять и все бросить?

– А чем заняться? – спросил Марк

– Ну не знаю, например, стать ведущим какого-нибудь телешоу или стать экскурсоводом в каком-нибудь европейском городке, или пойти торговать мороженым на какой-нибудь ярмарке. А может быть стать знаменитым артистом или певцом-композитором. – продолжала перечислять Вера, мечтательно глядя в потолок.

– Если ты можешь лечить людей – лечи! Это твой долг перед миром, в котором не так уж много хорошего. Ты не обязан заниматься производством роялей, дорогих коллекционных часов или люксовых авто. Но ты обязан лечить и спасать жизни людей, если умеешь это делать. Ничто так сильно не докучает мне, как когда мои коллеги хнычут и стонут, жалуются на жизнь и на то, как тяжело быть опытным профессионалом, что мол огромный поток пациентов докучает тебе, у тебя нет времени на себя. И все стремятся попасть на прием именно к тебе, потому что ты знаменитый и хороший хирург. Так что позвольте мне заявить вам: быть известным хирургом – это здорово! И еще.... скажу тебе Я по-настоящему горжусь тремя, может быть, четырьмя вещами. Дожить до моего нынешнего возраста и ни разу не покрасить волосы является одним из главных достижений. Никаких серёжек в ушах. Никаких татуировок. И никакого мотоцикла – с улыбкой сказал Марк.

Они оба рассмеялись и продолжали болтать о всякой чепухе. О чепухе, в которой между строк, можно было прочесть самые важные и гениальные мысли. Через час они переместились на кухню, где пили кофе и заедали гренками со сгущенным молоком и пошехонским сыром. И Марк рассказывал про то какой вкусный и хрустящий бывает настоящий багет, про придурковатую влюблённую парочку, про то, как правильно есть мягкий сыр с плесенью. И про то, как прекрасен в октябре Париж – город в котором он никогда не бывал.

Воскресенье

В этот воскресный день после обеда, Марк поехал в клинику. Сегодня в планах было поработать с историями болезней и запланировать грядущую неделю. Марк всегда любил всё планировать и систематизировать. Он считал, что благодаря этому появляется своего рода последовательность и упорядоченность. Он вошёл в холл клиники, где уборщица усердно намывала пол, при помощи небольшого жёлтого помощника по имени Karcher.

Пациентов почти не было, работники регистратуры обсуждали кому, что подарили на новый год, кто то рассказывал рецепт своего фирменного оливье, а кто то общался в мессенджере.

Уборщица Раиса Ивановна продолжала усердно бороться с кажущейся ей грязью. Небольшого ростика, коренастая, с короткой стрижкой как у Твигги, только волосы были обесцвечены. И когда Марк с ней общался, она всегда смотрела сквозь розово-лиловые стёкла своих очков, задрав голову, будто на первом ряду в кинотеатре. Марк любил с ней перекинуться парой слов, потому-что считал ее своим маленьким героем. Она никогда не ныла, не жаловалась, пахала как совхозная лошадь и надо сказать, что делала свою работу на пять с плюсом.

– Добрый день Раис Иванна, вы всё намываете этот злосчастный пол? – спросил Марк обняв ее за плечо.

– Ой! – вздрогнула, от испуга и неожиданности Раиса Ивановна оглянувшись.

– Даа, Марк Романыч, нынче прям, не успеваю вымыть, как глядь, и снова уже кто-нибудь наследит. А вы чего опять в воскресенье тут? – спросила она.

– Да, решил немного поработать с картами и бумажками – ответил Марк

– Марк Романыч, загонишь ты себя в могилу с этой работой. И когда ж ты отдыхаешь? Жениться тебе надо Марк.

– Так я ведь женат уже, вот на ней! – сказал Марк, обведя круговым взглядом холл клиники.

– Я сегодня с утра в кабинете вашем прибралась, вечером снова зайду, протру там все. – сказала Раиса