Священный любовник (ЛП) - Уорд Дж. Р.

— Он особенный, этот вампир. Найди его. Приведи его сюда. И поторопись.

И больше добавить было нечего.

Зло исчезло, Мистер Д нагнулся и поднял свою ковбойскую шляпу. К счастью, она была в целости и сохранности.

Протерев глаза, он пытался рассчитать, каким образом можно успешно выполнить это задание. Мужчина-вампир где-то в Колдвелле. Его поиски были равносильны поиску иголки в стоге сена.

Взяв со стола нож для чистки овощей, он аккуратно надрезал им обои вокруг изображения. Смахнув грязь, внимательно изучил лицо.

Вампиры были скрытными по двум причинам: во-первых, они не хотели, чтобы люди знали о существовании их расы, во-вторых, они были в курсе, что за ними охотятся лессеры. Вампиры выходили в свет, но в основном это были мужчины, недавно прошедшие изменение. Агрессивные и безрассудные молодые парни шарахались по злачным местам города Колдвелл, потому что там было полно людей, с которыми можно было заняться сексом. Также здесь они могли испробовать все возможные способы развлечься: наркотики, алкоголь, сигареты.

Центр города. Он соберет команду, и они вместе отправятся по местным барам. Даже если они не смогут сразу найти этого мужчину, ничего страшного, вампирское сообщество было очень маленьким. Другие гражданские стопроцентно знали того, кого он ищет, а умение добывать информацию было одним из качеств Мистера Д.

К черту сыворотку правды. Дайте ему молоток и цепь подлиннее, и он станет адской машиной для развязывания языков.

Мистер Д затащил свое жалкое измученное тело наверх и осторожно принял душ в загаженной ванной мертвых хозяев дома. Закончив, он облачился в спецовочные штаны и рубашку, которые, естественно, были ему велики. Закатав рукава и укоротив штаны на пару дюймов, он причесал свои белые волосы так, что они плотно прилипли к черепу. Прежде чем покинуть комнату, он воспользовался Олд Спайс, стоявшим на тумбочке парня. Парфюм уже практически превратился в спирт, так как флаконом давно никто не использовал, но Мистеру Д нравилось быть стильным.

Спустившись вниз, он заглянул на кухню, чтобы захватить кусок обоев с изображением мужского лица. Пожирая глазами его черты, он почувствовал себя возбужденной гончей, хотя его тело все еще жутко болело.

Охота началась, и он знал, кого он к ней привлечет. Существовала команда из пяти лессеров, с которыми он работал уже несколько лет. Они были хорошими парнями. Ну, хорошие, возможно, слово неподходящее. Но с ними можно было иметь дело, и теперь, когда он был Старшим Лессером, он мог отдавать им приказы.

По дороге на выход, Мистер Д нахлобучил шляпу, коснулся пальцами полей в прощальном жесте, и кинул мертвецам:

— Еще увидимся.

* * *

Куин вошел в кабинет отца в плохом настроении, и был чертовски уверен, что сейчас оно только ухудшится.

Вот такие дела. В ту самую секунду, когда Куин оказался внутри, отец отпустил страницу Уолл-Стрит Жорнал, чтобы прижать костяшки пальцев ко рту, а затем к обеим сторонам горла. Прозвучала быстрая фраза на Древнем Языке, и затем документ вернулся на место.

— Должен ли я присутствовать на празднестве? — спросил Куин.

— А разве доджен тебе не сказал?

— Нет.

— Я же велел им все тебе передать.

— Тогда, как я понимаю, ответ отрицательный.

Задавая вопрос, он, в первую очередь, пытался сделать так, чтобы ответ на него стал для отца настоящей болью в заднице.

— Я не понимаю, почему они тебе ничего не сказали. — Его отец несколько раз перекинул ногу на ногу. Отутюженные складки его брюк были тонки, как край его бокала с шерри. — Я на самом деле не хочу повторять одно и то же по сто раз. Я не верю, что слишком многого…

— Но ты сам не собираешься мне это сказать?

— …прошу. Я имею в виду, если честно, что предназначение слуги очевидно. Их задачей является служить, а я действительно не люблю повторяться.

Отец покачал ногой в воздухе. Его восточные мокасины были, как всегда от Коль Хаан[15]: дорогая, но не бросающая в глаза аристократическая роскошь.

Куин посмотрел на свои Нью Рок[16]. Резьбовая подошва два дюйма толщиной в носке и три дюйма в каблуке. Икры обтягивала черная телячья кожа, перепоясанная шнуровкой и украшенная тремя объемными хромированными пряжками.

Будучи на содержании до изменения, которое не исправило его дефект, в течение многих месяцев он экономил, чтобы приобрести, наконец, эти охренительно брутальные ботинки. И он купил их сразу, как только прошел превращение. Это был его подарок самому себе за то, что пережил этот ритуал — и он не был настолько глуп, чтобы ожидать хоть чего-нибудь от своих предков.

У отца глаза чуть не вывалились из орбит, когда Куин напялил их на Первую трапезу.

— Еще что-нибудь? — спросил отец, не отрываясь от газеты.

— Неа. Я буду незаметным, как приведение. Не переживай.

Господь свидетель, на официальных мероприятиях он делал это и раньше, хотя, на самом деле, кого они пытаются обмануть? Глимера знала о нем и его маленькой «проблеме», но эти тупорылые снобы были, как слоны. Они никогда ничего не забывали.

— Кстати, твой кузен Лэш устроился на новую работу, — пробормотал отец. — В клинику Хэйверса. Лэш всегда мечтал стать врачом и сейчас проходит практику после занятий.

Газета опустилась, и показалось лицо отца… с чертовски странным выражением, потому что Куин увидел тоску в глазах старика.

— Лэш такая гордость для своего отца. Достойный преемник семейного наследия.

Куин взглянул на левую руку отца. На указательном пальце, закрывая его почти полностью, сиял солидный золотой перстень с изображением семейного герба.

Такое кольцо получали все молодые аристократы после того, как проходили превращение. У обоих его лучших друзей уже были подобные. Блэй носил свое постоянно, за исключением моментов, когда сражался или бывал в центре города, у Джона Мэтью тоже было кольцо, хотя он его не носил. И они были не единственными, кто обладал подобными эффектными цацками. В их классе стажеры, один за другим проходили изменение и вскоре объявлялись с перстнем на пальце.

Семейный герб, вытесненный на десяти унциях золота: пять тысяч долларов.

Получить его от отца, став взрослым мужчиной, бесценно.

Куин прошел через изменение почти пять месяцев назад. Он перестал ждать своего кольца четыре месяца, три недели, шесть дней, и два часа назад.

Ну, приблизительно.

Боже, несмотря на их с отцом постоянные столкновения, он никогда не думал, что ничего не получит. Сюрприз-сюрприз! Новый способ почувствовать себя чужим в собственной семье.

Раздался нетерпеливый шелест газетной страницы, как будто отец хотел прогнать надоедливую муху от своего гамбургера. Хотя, конечно же, он не ел гамбургеры, потому что это было слишком уж по-плебейски.

— Я проведу беседу с этим додженом, — сказал отец.

Куин закрыл за собой дверь, и направляясь вниз по коридору, чуть не столкнулся с додженом, что вышла из библиотеки. Служанка в форме горничной отскочила, поцеловала костяшки своих пальцев, а затем постучала ими по венам на горле.

Когда она отпрянула, бормоча ту же фразу, что и его отец, Куин подошел к старинному зеркалу, висевшему на покрытой шелком стене. Даже несмотря на мутность стекла в свинцовой оправе и темные пятна в тех местах, где отслоилась отражающее покрытие, его проблема была ясно видна.

У его матери были серые глаза. У отца глаза были тоже серыми. Его брат и сестра оба были сероглазые.

У Куина же один глаз был голубой, другой — зеленый.

Ну, в родословной, конечно же, имелись глаза голубого и зеленого цвета. Но не одновременно у одного человека, а, как известно, все отклонения от дьявола. Аристократия отрицала дефекты, а предки Куина не только имели прочную позицию в глимере, так как оба происходили от семей основателей, его отец даже когда-то был Главой Совета Принцепсов.