Год 1492-й: конец света или начало истории? - Андрей Пустогаров

Глядя на карту в поисках места, на которое можно было бы поместить «монархию русскую», примыкающую ко всем перечисленным Стрыйковским народам, я вспомнил о моноксилах Порфирогенита. Все-таки странная это идея – отправляться в военный поход на лодках, вырубленных из одного ствола. Описанная Порфирогенитом картина рубки деревьев зимой в горах, ввод их в водоемы, когда растает лед, удивительно напоминает сплав леса по рекам. Именно с момента схода льда до середины лета он и продолжался. Очень похоже, что рассказ о сплаве леса сознательно или неосознанно был включен в рассказ о военном походе россов. Левый приток Дуная – Тису – образуют речки, начинающиеся в Карпатских горах. По их порогам и сплавляли вплоть до 20 века лес в Венгрию к Дунаю. И делали это карпатские (или для нас – закарпатские) русины. Они и теперь живут в бассейне реки Тиса. Мы полагаем, что они и есть сохранившийся – только не на западном, а на восточном ее краю – осколок той Руси, о которой повествует ПВЛ.

7. Отпечатки пальцев и путаница в показаниях

– Ну и что? – скажешь ты, читатель. – Из некоторых текстов следует, что события, связанные с Киевской Русью, происходили на Дунае, а затем были кем-то перенесены на Днепр. Но ведь в сотни раз больше текстов, которые говорят – все происходило на Днепре.

Процитирую Иммануила Великовского, разбиравшего «ошибки» традиционной историографии: «Эта книга написана на манер детективной истории. Хорошо известно, что в детективных историях неожиданные ассоциации часто основываются на мелких деталях: отпечатке пальца на металлической стойке, волоске на подоконнике, обгоревшей спичке в кустах. Некоторые детали археологического, хронологического или палеографического характера могут казаться ничтожными, но они являются своего рода отпечатками пальцев в расследовании…» (Века в хаосе, Предисловие). Добавлю: часто гладкая версия рассыпается на следствии из-за мелких противоречий в показаниях. Именно эти противоречия и указывают на правду, которую пытаются скрыть.

Подобный подход использовали библеисты, пытавшиеся «демифологизировать» Евангелия, то есть выделить из них хоть какие-нибудь реальные факты из жизни Иисуса. Если какая-то деталь, считали они, противоречит общей концепции евангелиста то, скорее всего, это правда, которую евангелист то ли оставил по недосмотру, то ли никак не мог убрать, поскольку о ней было широко известно. В любом случае, евангелист вряд ли стал бы придумывать такую деталь и вставлять ее в свой текст.

Так и в нашем случае – оставшиеся во много раз редактированных текстах детали, противоречащие концепции «Киевская Русь на Днепре», и указывают, как отпечатки пальцев, на ее вымышленность.

Глава 2. Археология миражей

А в каком году, от кого и для чего эти укрепления построены – про то в Киевской губернской канцелярии известий нет

Из ответа на запрос в Российскую академию наук, 1760 г.

1. Молчат гробницы, мумии и кости…

Нет никаких следов существования в прошлом большого города на месте современного Киева. Как известно, единый город Киев из трех слабо связанных друг другом поселений – Подола, Старого города и Печерска создал в 19 веке Николай Первый в качестве военной базы при подготовке к войне на Черноморском побережье. В польские времена это был далекий пограничный город речи Посполитой.

Пользуясь таким положением своего города, жители Киева не без успеха добивались от центральной польской власти статуса «людей украиннных», имеющих определенные налоговые и другие льготы (см. Бiлоус Н. Kuїв наприкiнцi XV – у першiй половинi XVII столiття. Мiська влада i самоврядування ВД «Киево-Могилянська академiя», 2008). (Вот и самая логичная этимология названия Украина).

Украинские гетманы устраивали свои столицы в Батурине, Глухове, Чигирине, но никак не в Киеве. Даже канцелярия Киевского казачьего полка находилась не в Киеве, а в Козельце – поближе к Чернигову. Не удивительно, что Екатерина Вторая, посетив Киев, написала барону Гримму: «Странен здешний город. Он весь состоит из укреплений да из предместий. А самого города до сих пор не могу доискаться» [РА 1878, III, 131]. Только в 1797 году в Киев была перенесена большая контрактовая ярмарка из волынского Дубна. Незадолго до этого, при Екатерине Второй, российские власти сделали Днепр судоходным вплоть до Черного моря.

Эта «странная» захолустность исторического Киева – одна из причин, по которой повисает в воздухе вся конструкция могучей Киевской Руси на Днепре: «центральный» Киев отчего-то захирел, хотя продолжали развиваться якобы окраинные города Киевской Руси – Львов, Чернигов, Смоленск, Москва. И это вполне закономерно – мы не видим никаких экономических причин, которые бы послужили развитию Киева вплоть до конца 18 века. Города возникают и растут либо на торговых путях – их перекрестках или удобных местах для стоянки – либо вблизи залежей полезных ископаемых. Ни тем, ни другим не обладал окраинный городок на перерезанном порогами Днепре (о состоянии «древнерусской» металлургии см. 1.4.2).

– А как же археологические раскопки? – спросишь меня ты, читатель. – Ведь орды Батыя разграбили и сожгли на Днепре огромный город с населением 50 тысяч человек, столицу огромного государства. И археологи нашли в современном Киеве тому подтверждения. Значит, было, что сжигать Батыю, значит…

Посмотрим, что нашли археологи. Обзор киевской археологии до 1957 года содержится в книге Каргера «Древний Киев» (Картер М. К., Издательство АН СССР, 1957). Действительно, других привязок к русским летописям, кроме следов нашествия Батыя, найти трудно. Руины церквей безымянны. Названия им могли быть даны на основе ПВЛ, либо, наоборот, киевские названия могли быть вставлены в ПВЛ «краеведом-киевлянином». Каргер же в подтверждение взятия Киева Батыем приводит многочисленные результаты собственных раскопок, при которых были обнаружены развалины зданий с оставшимися внутри запасами еды, утварью, инструментами. Характер находок говорит, что люди покинули жилища внезапно, ничего не взяв из руин. Правда, следов пожара в этих развалинах нет. Но тогда почему это следы взятия города? Неужели воины Батыя разрушали жилища киевлян? С какой целью и, главное, каким образом? Логичнее предположить, что жилища были разрушены землетрясением. Например, сохранились пять относящихся к 18 веку упоминаний о землетрясениях на Украине и собственно в Киеве. В том числе: «Трясение земли было в Киеве 1738 году мая 31 в середу о полудни…». Каргер сообщает о двух разрушенных жилищах со следами пожара, в одном случае в развалинах обнаружены человеческие скелеты. Да, при пожарах часто гибнут люди. Возможен и пожар при землетрясении. И при землетрясении, и при большом пожаре у оставшихся в живых соседей может не возникнуть желания производить разбор завала с целью перезахоронить мертвых.

В качестве подтверждения летописных сведений Каргер приводит находку сделанную внутри фундамента так называемой Десятинной церкви. Именно эта церковь согласно Галицко-Волынской летописи была последним местом обороны киевлян и рухнула под тяжестью укрывшихся на ее сводах людей. Каргер описывает примерно квадратную яму чуть более метра в длину и ширину глубиной в пять метров. Яма была заполнена строительным мусором, среди которого явно присутствовали остатки здания. В этом мусоре были найдены несколько человеческих скелетов и большое число предметов самого разнообразного, в том числе хозяйственного назначения. Каргер называет эту яму тайником – укрывшиеся в нем киевляне были, дескать, завалены во время штурма обломками рухнувшего храма. Беда этой версии в том, что человеческие останки находятся на двух уровнях, между которыми лежит более чем двухметровый слой мусора, в котором и найдено большинство предметов. Чтобы объяснить такое расположение событиями, произошедшими при взятии города, нужна недюжинная фантазия.

Каргер утверждает, что все эти жилища и находки относятся к 12–13 векам: «В пользу этой датировки говорит не только керамика, найденная в многочисленных фрагментах и целыми сосудами, но и ряд типичных для киевской культуры XII–XIII вв. находок». Но ведь датировки находок, «типичных для киевской культуры», сделаны на основе литературных источников, той же ПВЛ. Поэтому подтверждать этими датировками правдивость литературных источников – это так называемый логический порочный круг. Да, в городе на Днепре могли происходить крайне неприятные события – горожане могли гибнуть в ходе набегов и войн, при пожарах и землетрясениях, но разве это явления исключительные для истории, разве могут они сообщить нам имена и даты?

Каргер и другие – современные ему и последующие – археологи пишут о находках немногочисленных скелетов, которые, по их мнению, связаны с монгольским штурмом. Но опираются они на достаточно давнюю традицию, которая оперирует тысячами погибших. От 19 века сохранились описания нескольких найденных в Киеве общих или братских могил, которые с тех пор служат археологическими доказательствами взятия города монгольской ордой. Вот описание находки на Подоле, сделанной в 1870 году: «Около этой церкви (Иорданской) в усадьбе товарищества пивоваренного завода, на склоне горы найдено множество человеческих костей (более 2000 черепов), сваленных в кучу; среди них найдены: железные: два длинных обоюдоострых прямых меча, кинжал, удила, нож с костяною зеленою рукояткой; бронзовые: перстень, серьга и два браслета, обломки стеклянных браслетов, стеклянные и глинистые бусы, крестики мраморные и янтарный» (В. Б. Антонович Археологическая карта Киевской губ. Киев, 1895, с. 31). Находясь под впечатлением литературного источника – ПВЛ – тогдашние исследователи сразу увидели в этих находках следы нашествия Батыя. А, собственно, почему? Вообще говоря, задача захоронить тысячи погибших – непростая. Достаточно сосчитать кубатуру требуемой траншеи или – что менее удобно для захоронения – котлована. Но допустим, что тела были сброшены в овраг и засыпаны землей. В этом случае археологам по скромной оценке потребовалось бы вынуть около 400 кубометров грунта, организовать разбор и подсчет черепов. Задача, требующая немалого времени и числа работников. То, как Антонович приводит данные о числе черепов («более 2000»), на наш взгляд указывает на то, что никто их не считал. Не сохранилось и никаких сведений, куда делось это огромное количество костей. Но, даже если оставить в стороне число найденных скелетов, разве эта находка может свидетельствовать о взятии города, да еще именно Батыем, да еще именно в 1240-м году? Разве это не могла быть общая могила погибших при эпидемии, землетрясении, голоде?