Разговоры с доном Хуаном - Карлос Кастанеда

Пейот создал во мне, как постреакцию, странного рода физическое неудобство. Это был неопределенный страх или беспокойство, какую-то меланхолию, качества которой я не мог точно определить. Я ни в коем случае не находил такое состояние благородным.

Дон Хуан засмеялся и сказал:

- Ты начинаешь учиться.

- Учение такого рода не для меня. Я не создан для него, дон Хуан.

- Ты всегда преувеличиваешь.

- Это не преувеличение.

- Нет, это так. Единственный плохой момент это то, что ты преувеличиваешь лишь худые стороны.

- Тут нет хороших сторон, насколько это касается меня. Все, что я знаю, так это то, что это меня пугает.

Я еще немного протестовал, пытаясь разубедить его. Но он, казалось, был убежден, что мне больше ничего не осталось делать, как учиться.

- Ты не в том порядке думаешь, - сказал он. - мескалито действительно играл с тобой. Об этом следует подумать. Почему ты не кайфуешь на этом вместо того, чтобы кайфовать на собственном страхе.

- Разве это было так уж необычно?

- Ты единственный человек, которого я видел играющим с мескалито. Ты не привык к жизни такого рода. Поэтому знаки прошли мимо тебя. И, однако же, ты серьезный человек, но твоя серьезность прикреплена к тому, что ты думаешь, а не к тому, что происходит вне тебя. Ты слишком много кайфуешь на самом себе. В этом беда. И это делает ужасную усталость.

- Но что еще можно делать, дон Хуан?

- Ищи и смотри на чудеса повсюду вокруг тебя. Ты устаешь от глядения на самого себя, и эта усталость делает тебя глухим и слепым повсюду ко всему остальному.

- Ты попал в точку, дон Хуан. Но как мне перемениться?

- Думай о чуде мескалито, играющего с тобой. Не думай ни о чем другом. Остальное придет к тебе само. Воскресенье, 20 августа 1961 года.

Прошлой ночью дон Хуан начал проталкивать меня в царство своего знания. Мы сидели перед его домом в темноте. Внезапно после долгого молчания он начал говорить. Он сказал, что собирается дать мне совет теми же словами, которыми воспользовался его бенефактор в первый день, когда он стал его учеником. Дон Хуан, видимо, запомнил наизусть эти слова, так как он повторил по нескольку раз их, чтобы быть уверенным, что я не пропущу ни одного слова из них:

- Человек идет к знанию так же, как он идет на войну, полностью проснувшись, со страхом, с уважением и с абсолютной уверенностью. Идти к знанию или идти на войну как бы то ни было иначе - является ошибкой. И тот, кто совершает ее, доживет до того, чтобы сожалеть о содеянных шагах.

Я спросил его, почему это так, и он ответил, что, когда человек выполняет эти условия, то для него не существует ошибок, с которыми ему придется считаться: при всех условиях его действия теряют бестолковый /мечущийся/ характер действия дурака. Если такой человек терпит поражение, проигрывает, то он проигрывает только битву, и по этому поводу у него не будет начальных сожалений.

Затем он сказал, что собирается учить меня об о_л_л_и тем самым способом, каким его учил учитель.

- О_л_л_и, - сказал он, - есть энергия, которую человек может внести в свою жизнь, чтобы она помогала ему, советовала ему и давала ему силы, необходимые для выполнения действий, будь они большие или малые, плохие или хорошие. О_л_л_и необходим для того, чтобы укрепить жизнь человека, направлять его поступки и укреплять его знание. Фактически, о_л_л_и есть неоценимая помощь в познании. О_л_л_и позволит тебе видеть и понимать о вещах, о которых ни одно человеческое существо, вероятно, не просветит тебя.

- О_л_л_и - это что-то вроде сторожевого духа?

- Нет, это не сторож и не дух.

- Мескалито - это твой о_л_л_и?

- Нет, мескалито - это энергия другого рода. Уникальная сила, защитник, учитель.

- Что делает мескалито отличным от о_л_л_и?

- Его нельзя приручить и использовать, как приручают и используют о_л_л_и. Мескалито вне тебя. Он показывается во многих формах тому, кто стоит перед ним, будь это колдун или деревенский мальчик. С другой стороны, для того, чтобы заполучить о л л и , требуется точнейшее учение и последовательность стадий или шагов, без малейшего отклонения. В мире много таких сил о л л и , но сам я знаком лишь с двумя из них, с тем, что в траве дьявола /местный вид дурмана - В.М./ и с тем, что в "дымке" /особая курительная галлюциногенная смесь - В.М./.

- Какого типа силой является о_л_л_и?

- Это помощь. Я уже говорил тебе.

- Как она помогает?

- О_л_л_и - есть сила, способная вывести человека за границы его самого. Именно таким образом о_л_л_и может осветить те вопросы, которые не может осветить никто из людей.

- Но мескалито также выводит тебя за границы самого себя, разве это не делает его о_л_л_и?

- Нет, мескалито берет тебя из тебя самого для того, чтобы учить, о л л и выносит тебя, чтобы дать силу.

Я попросил объяснить этот момент более детально или описать разницу в действиях того и другого. Он долго смотрел на меня и расхохотался. Он сказал, что учение через разговор не только никчемность, но и идиотизм, потому что учение является наиболее трудной задачей, какую может взять на себя человек.

Дон Хуан говорил с глубоким уважением о том, что мескалито является учителем правильного образа жизни. Я спросил его, как мескалито учит "правильному образу жизни", и дон Хуан ответил, что мескалито п о к а з ы в а е т , как жить.

- Как это он показывает? - спросил я.

- у него много способов показать это. Иногда он показывает это на своей руке или на камнях, или на деревьях, или прямо перед тобой.

- Это как картинки перед тобой?

- Нет. Это как учение перед тобой.

- Говорит ли мескалито с людьми?

- Да, но не словами.

- Как же тогда он говорит?

- Он с каждым говорит по-разному.

Я чувствовал, что мои вопросы надоедают ему, и больше не спрашивал. Он продолжал объяснять, что нет точных щагов к мескалито, к тому, чтобы узнать его. Поэтому никто не может учить о нем, кроме самого мескалито. Это качество делает его уникальной силой. Он не был одним и тем же для каждого человека. Достижение же о_л_л_и, напротив, требует точного учения и следования стадиям без малейшего отклонения. Его собственный о_л_л_и был в "дымке", сказал он, но не стал распространяться о природе дыма. Я спросил его об этом. Он промолчал.

Он попросил меня вспомнить время, когда я пытался найти мое место, и как я хотел это сделать, не выполняя никакой работы, потому что я ожидал, что он вручит мне эти сведения. Если бы он так поступил, сказал он, то я бы никогда не научился. Но осознание того, как трудно было найти свое место и, главное, осознание того, что оно существует, дает мне уникальное чувство уверенности. Он сказал, что пока я "привязан" к своему месту, ничего не может мне нанести физический вред потому, что я имею уверенность, что именно на этом месте мне лучше всего. Я имел силу отбросить прочь все, что могло бы быть вредным для меня. Если же, допустим, он рассказал бы мне, где это место находится, то я бы никогда не имел той уверенности, которая необходима для того, чтобы провозгласить это истинным знанием. Таким образом, знание действительно явилось силой.

Затем дон Хуан сказал, что каждый раз, когда человек отдается учению, ему приходится работать так же усердно, как работал я, чтобы найти свое место, и границы его учения определяются его собственной натурой. Таким образом, он не видел смысла в разговоре об учении. Он сказал, что некоторые виды учения были слишком могущественны для той силы, которую я имел, и говорить о них будет только вредно для меня. Он явно чувствовал, что больше тут нет ничего, что бы он готов сказать. Он поднялся и пошел к дому. Я сказал ему, что ситуация подавила меня. Это было не тем, что я воспринимал или, что я хотел в ней видеть.

Он сказал, что страхи естественны. Все мы испытываем их, и с этим ничего не поделаешь. Но, с другой стороны, вне зависимости от того, каким устрашающим покажется учение, еще более страшно думать о человеке без о_л_л_и и без знания.

Глава 3

За более, чем два года, прошедшие с тех пор, как дон Хуан решил учить меня о силах о_л_л_и, тогда, когда он решил, что я готов учиться о них в прагматической форме, которую он назвал учением, он постепенно обрисовал мне общие черты двух о_л_л_и, о которых раньше шла речь.

Сначала он говорил о силах о_л_л_и очень уклончиво. Первые замечания о них, которые я нашел в своих записях, перемежаются с другими темами разговора. Пятница, 23 августа 1961 года.

- Трава дьявола была о_л_л_и моего бенефактора, она могла бы быть и моим о_л_л_и также, но я не любил ее.

- Почему тебе не нравилась "трава дьявола", дон Хуан?

- у нее есть серьезный недостаток.

- Она что, слабее, чем другие силы о_л_л_и ?

- Нет. Не понимай меня неверно. Она так же могущественна, как и лучшие из о_л_л_и . Но в ней есть нечто, что мне лично не нравится.

- Можешь ты сказать мне, что это?

- Она сбивает /заслоняет/ людей. Она дает им чувство силы слишком рано, не укрепив их сердце, и делает их доминирующими и непредсказуемыми. Она делает их слабыми в самом центре их великой силы.