Лазерный гусь - Дэн Пласкин

и прояви-ка при таком строгом муже! Вмиг укажет, где чьё место. Рядом с ним она всегда старалась высоко держать голову и даже чуток задирала клюв, подражая ему. Получается, что Афродита их дочь. У неё ещё не было пары, поэтому она держалась своей семьи, как и другие сёстры. Вспоминая её взгляд, легко понять, что дочка была на выданье, и сыщется не мало претендентов на её руку. Всё это я узнал в течение последующих нескольких дней, наблюдая за семейством Графа.

Я начал отмечать, что все гуси гуляют не абы где, а у каждого есть что-то вроде своей территории. Точнее даже не территории, а группки, которой он старается держаться. Видимо, это были их семьи. Естественно, тех пылких молодцов, что нет-нет, да проявят свою резвость это не касалось, они шлялись, где им заблагорассудится. И, между прочим, иногда проявляли такую же наглость, как и я, приударив за какой-нибудь гусыней. Но я приударил без задней мысли, а эти молодые, полные энергии и половых забот юноши, преследовали вполне объяснимый интерес.

Один из таких гусаков вдруг поплыл ко мне и также зашипел на меня, как и Граф. Я также ретировался и отплыл от греха подальше. Кто ж их поймёт, как нужно себя вести. Я не придал этому моменту большого значения, а зря.

Ближе к полудню пошёл дождь. Не сильный, но с ветром. Гуси к этому времени уже полностью успокоились. Даже удальцы выбрались и расселись кто где. Косые капли дождя их не беспокоили. Все гуси повернулись по направлению к ветру и будто застыли. Шевелились мало, а некоторые даже стояли на одной ноге, поджав другую и, видимо, согревая. Я по человеческой привычке пытался укрыть голову от ветра, отвернув в обратную сторону. Но холодный мокрый воздух тут же пробирался под перья. И я начинал снова намокать и промерзать. Конечно же, птицы намного лучше меня приспособлены к жизни. Я современный городской человек, поэтому зачастую привычки и здравый смысл правят мной. Но здесь, где городское мышление совершенно бесполезно, я должен получать знания у учителей, которые не испорчены цивилизацией и способны выживать, обладая только тем, чем наградила их природа. Недолго поплавав в воде, гуси выходили на берег и не теряя времени, начинали заниматься своим оперением. Я же проигнорировал этот факт, полагая, что сегодня уже этим занимался и мне достаточно. Но, как только пошёл дождь, мои перья стали пропускать воду. Лишь встав лицом к ветру, я немного отогрелся. А когда дождь прекратился, я заново нанёс смазку туда, куда только смог дотянуться. Это дало эффект, но ненадолго. Я стал внимательнее наблюдать за такой, оказывается, важной и необходимой процедурой. Выходит, что я делал многое неправильно. Сначала смазку нужно нанести на перья груди и по бокам. Потом переходить к спине, затем мажем крылья. После крыльев гуси мажут живот. И в завершение от хвоста спускаются к лапам и натирают оставшиеся перья по направлению к лапам. А вот с головой самое сложное. По крайней мере для меня. Я никак не мог понять, как же измазать шею. В первый раз я полагал, что, нанося клювом жир на все вышеназванные участки, голова сама уже измажется. Оказалось, не так. Этой смазки мало, голову с длинной шеей нужно вымазать отдельным хитрым способом. Многие гуси, недолго думая, размазывают себя когтями, как гребнем. Я тоже было дело хотел так попробовать, но чуть не поцарапал глаз. Тогда выбрал другой, может быть, менее надежный, зато безопасный способ. Кто не очень ловкий, а я среди гусей был самый неловкий, просто наносили побольше смазки на спину и, елозя головой по кругу, натирались вполне сносно. Конечно, совершенства я не достиг ни в первый, ни во второй день. Но, спустя ещё несколько дней, я уже мог вполне определенно сказать, что научился это делать на твёрдую четверку, что меня устраивало.

Сегодня я провозился с нанесением смазки почти всё время, пока гуси отдыхали. После дождя, потратив минут пятнадцать на чистку, они поусаживались на землю, положили головы на спины, спрятав клювы под крыло, и спали. Только Граф не спал. Он даже не присел. Он постоянно бдил, ждал опасности. Интересно, что у него за жизнь была в прошлом, если он стал таким недоверчивым абсолютно ко всему? Может быть, всю стаю вырезали волки или лисы? Или же охотники часто подкрадывались незаметно? Грустно. Похоже на то, что у него началась паранойя или как это у психологов называется?

День близился к вечеру. Стая начала пробуждаться, гогот стал погромче, все зашевелились в поисках пищи. А я, наоборот, захотел спать. Я опять нарушил режим. Но на этот раз я решил твёрдо не засыпать. Мне нужно во чтобы то ни стало присоединиться к ним. Вместе куда надёжнее. К тому же, с таким вожаком, как Граф. Я уже не сомневался, что он вожак этой стаи. Вот он выпрямился ещё больше, хотя казалось, куда ж ещё. Затем развёл крылья в стороны, загоготал и трижды взмахнул. Его возбуждение или же команды начали предаваться всей стае. Граф немного потоптался на месте, затем побежал, размахивая крыльями. На третьем шагу он оторвался от земли. Вся стая проделала то же самое. У кого-то получилось взлететь на третьем шаге, кому-то потребовалось пробежать с десяток метров. Тем не менее, вся стая поднялась в воздух и начала набирать высоту.

Мной тоже овладело общее волнение. Я замахал крыльями и побежал вдогонку за стаей. Но тут же остановился, потому что довольно-таки сильная боль от недавно пережитых ранений напомнила о себе. Я благоразумно сделал вывод, что сегодня лучше не улетать. Неизвестно, куда и сколько эта стая будет лететь, я могу и не обладать подобной силой и выносливостью. Померяться силой мне с ними пока ещё не приходилось. Если гуси прилетали уже дважды на это озеро, то они прилетят ещё. И я остался. Кроме того, я не умел приземляться. Да, именно так, летать умел, а приземляться нет. Мне дважды удалось подняться на крыло. Оба раза произошли сразу же после превращения, но я абсолютно не помню, как это получилось. Впрочем, летал я тоже совсем неумело. Вон они уже почти скрылись из виду. Поразительная скорость! Не мудрено, что охотники так легко меня подстрелили.

Снова в одиночестве я побрёл по становищу. Всюду гуси оставили следы своего пребывания. Среди снежных ямок, прогретых теплом гусиных тел до самой земли, был разбросан помёт. Причем гуси откладывают помёт постоянно, даже во