Танковые сражения войск СС - Вилли Фей

Танковое сражение под Курском — Операция «Цитадель», июль 1943 года

2-й танковый полк СС «Дас Райх» в боях во время операции «Цитадель»

Планом этой операции предполагалось срезать выступ советского фронта в районе Курска. Это позволило бы сократить линию фронта и уничтожить значительные силы советских войск, не позволив им начать крупное наступление в течение лета 1943 года.

3 июля 1943 года «тигры» находились в районе сосредоточения в 20 км к западу от Томаровки. На следующий день командир полка зачитал приказ фюрера: «тигры» должны были идти на острие наступления. В 3 часа утра 5 июля немецкая артиллерия начала битву под Белгородом. Начавшаяся канонада была, наверное, самой интенсивной за всю предшествующую историю войн. Грохот выстрелов и разрывов слился в единый гул. Гремели орудия, им вторили реактивные минометы. Смертоносные стальные снаряды тысячами обрушивались на позиции противника. В 3.45 небо наполнилось ревом. Эскадрильи немецких бомбардировщиков нескончаемым потоком потянулись в сторону врага. Согласно официальным отчетам, только за это утро было израсходовано больше снарядов, чем за Польскую и Французскую кампании вместе взятые.

В 4 часа утра взревели моторы танков, и «тигры» двинулись в атаку. Мы были в самой гуще боя, пробиваясь сквозь позиции советской пехоты и уничтожая артиллерийские и противотанковые орудия. Затем последовал шестичасовой танковый бой, в ходе которого наша полурота «тигров» при поддержке средних и легких танков, по официальным данным, подбила двадцать три больших американских танка и Т-34 численно превосходящих сил противника и отбросила остальных. Драматический ход сражения, потребовавшего от экипажей максимального напряжения сил в течение шести часов и ставшего типичным примером современного танкового боя, заслуживает отдельного описания.

С раннего утра пехота при массированной поддержке пикирующих бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков штурмовала ближайшие укрепленные позиции советских войск в ближнем тылу противника. Эти позиции на некоторое время задержали наше наступление после прорыва первой линии обороны. Холмистое пространство к северо-западу от нас изобиловало вражескими дотами и траншеями. На обратных скатах высот были оборудованы советские батареи, осыпавшие наши наступающие части градом снарядов. Пикирующие бомбардировщики непрерывно обрушивали свой смертоносный груз на рубеж обороны. Батареи смолкали одна за другой. В поле позади наших танков развернулась артиллерийская часть, пропахивавшая позиции противника. Наша пехота медленно продвигалась вперед. Редкими цепями, укрываясь в высокой степной траве, группы наших солдат подползали все ближе. Около 10.30 утра они ворвались в окопы большевиков.

Пробил час танков. Незаметно для противника мы сосредоточились на дне ложбины. «Тигров» с флангов прикрывали средние и легкие танки. В полевые бинокли мы разглядывали горизонт, стараясь разобрать что-нибудь в дыму боя, окутавшем укрепленные высоты траурной вуалью. Командир нашей полуроты «тигров», оберштурмфюрер родом из Рейнской области, спокойствие которого передавалось и нам всем, приказал атаковать. Взревели моторы. Мы зарядили орудия, и тяжелые танки медленно двинулись в бой. Метров через двести раздался первый выстрел вражеского противотанкового орудия. Мы смели его с лица земли первым же выстрелом. На время вновь стало тихо. Мы ехали через брошенные вражеские траншеи и махали из люков руками нашим отважным пехотинцам. Те наслаждались недолгим отдыхом на захваченных высотах. Потом мы двинулись в следующую ложбину.

Вражеские пехотинцы бежали по полям, стараясь избежать встречи с нами и добраться до деревни в следующей ложбине. Наш пулемет прижал их к земле. Стрекот обоих наших бортовых пулеметов сопровождался одобрительными криками экипажа после каждой удачной очереди. В лесочке справа мы заметили тяжелый грузовик, пытавшийся скрыться от нас за деревьями. Трассирующие снаряды тут же пронзили деревянный борт грузовика, и машина вспыхнула.

На горизонте показалась белая церковь с пятью маленькими куполами, напоминавшими по форме луковицы. Показались и первые деревенские дома. Советские стрелки бежали через сады и пытались найти укрытие в домах. Мы открыли по ним огонь фугасными снарядами. Взрывы оставляли от мазанок развалины, пылавшие слабыми факелами, казавшимися совсем неяркими в лучах летнего солнца.

Стоял полдень, и солнце палило нещадно. Мы открыли люки и наблюдали за местностью перед нами. Через час нас обстреляли. На господствующей высоте к северу стояли в засаде несколько Т-34. Первые снаряды упали рядом, потом мы получили попадание в лобовую броню. Заряжай… целься… огонь! Попадание! Мы двинулись вперед. Первый Т-34 был объят пламенем. Соседний танк поджег своим огнем второй Т-34. Остальные отошли за холм. Пройдя вперед еще 500 метров, мы заметили на горизонте двадцать… тридцать… сорок вражеских танков. Они проезжали мимо двух пылающих остовов, останавливались, стреляли, двигались дальше и снова стреляли, не переставая. Снаряды колотили по лобовой броне и башне, но не причиняли вреда. Мы прошли еще немного вперед, чтобы занять более выгодную позицию, и открыли огонь.

Началось танковое сражение. На противостоящих склонах, примерно в километре друг от друга, противники выстроились, словно фигуры на шахматной доске, пытаясь ход за ходом склонить судьбу в свою пользу. Все «тигры» вели огонь. Рев танковых двигателей достиг предельной силы. Людям, управлявшим машинами, нужно было сохранять спокойствие… предельное спокойствие. Они быстро целились, быстро заряжали, быстро отдавали приказы. Они двигались вперед несколько метров, поворачивали вправо, влево, маневрировали, чтобы вырваться из перекрестья вражеского прицела и обрушить на врага свои снаряды.

Мы считали факелы вражеских танков, которые никогда больше не откроют огонь по немецким солдатам. Через час боя пылали двенадцать Т-34.

Остальные тридцать ездили из стороны в сторону, ведя огонь с такой скорострельностью, какую только могли обеспечить их орудия. Они стреляли метко, но наша броня была крепка. Мы больше не вздрагивали, когда очередной стальной палец стучал в борт. Утерев с лиц хлопья осыпавшейся краски, мы продолжали заряжать, целиться и стрелять. Так продолжалось четыре часа.

Потом наступил момент, когда мы могли поздравить друг друга. Последний вражеский танк скрылся из виду! Перед нами стояли двадцать три пылающих стальных гиганта. Мы вылезли, закурили и удивились, как это мы умудрились обойтись без потерь. Оба наших пулемета были уничтожены. Если не считать этого, наш танк отделался минимальным ущербом. К тому же, у нас не осталось ни единого снаряда. Зато мы были живы. Двигатели гудели, катки вращались, и мы были готовы через несколько часов начать преследование. Первый этап танкового сражения, которого мы ожидали после прорыва двойной линии обороны, завершился нашей победой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});