Ночь с роскошной изменницей - Галина Романова

– Другими словами, ты мне отказываешь? – Он хотел бы говорить с ней ровно, но голос предательски дрожал.

Черт возьми! Он был так окрылен! Так мечтал, строил планы! Совершенно справедливо полагал, что раз она печется о его карьере, значит, так же, как и он, видит в нем своего спутника жизни. А все не так! Все много прозаичнее. Она, оказывается, совсем не думала о будущем, живя настоящим. Да и кто ответит: есть ли ему место в ее будущем, полном роскоши и довольства?..

– Я не то чтобы отказываю тебе, – начала Таисия, осторожно подыскивая слова.

Она разнервничалась. Ей абсолютно точно не хотелось его обидеть, в этом она была уверена на все сто процентов. Но она с такой же уверенностью могла бы заявить сейчас, что не хочет замуж. И не хочет замуж именно за Олега Снимщикова, хотя он и без пяти минут начальник отдела внутренних дел их микрорайона. Она даже допускала мысль, что это не последнее высокое кресло, в которое опустится его великолепная задница. С такими данными, как у Олега, да еще при поддержке и попустительстве ее папочки, у парня впереди довольно-таки широкая и светлая дорога. Причем дорога вверх.

Но ведь папочка помогает ему совершенно не из тех побуждений, о которых размечтался Олег. Совершенно! Папочка просто очень любит обрастать своими людьми в силовых структурах, вот и…

Но ведь если она ему сейчас об этом скажет, то это значит… полный и окончательный разрыв их отношений. А она этого тоже не хотела. Ее они вполне устраивали на данный момент. Ей было с Олегом удобно и необременительно. Он был достаточно умен, обходителен, чертовски хорош собой и просто неподражаем в сексе. Его не стыдно было показать друзьям и знакомым отца. С ним было весело на вечеринках. Он был предупредителен и… И все равно это совсем не то, из-за чего выходят замуж.

В ее планы совершенно не входило чистить его засаленный на воротнике китель и ждать с бесконечных дежурств и заседаний. Бояться и переживать: а не попадется ли он на взятках. Папины дела пускай так и остаются папиными, а ее – это совсем другое дело. Поэтому…

– Давай подождем немного, – промямлила она неуверенно.

– Немного – это сколько? – Олег некрасиво громыхнул стулом, наверняка покорябав дорогое покрытие пола.

Кажется, он начал ее понимать. Дымовая завеса безоглядной влюбленности чуть отдернулась и стала чуть прозрачнее, сквозь нее проступило нечто, чего никогда прежде не замечалось.

Они ходили вместе в рестораны. Отдыхали на озере за городом. Были даже шумные многослойные вечеринки, где, казалось, веселилось полгорода, но…

Но он ни разу не был представлен ее родственникам как жених!

Он никогда за то время, что они были вместе, – а это достаточный срок, – не бывал в доме ее отца.

И еще…

Пару недель назад из Москвы и Питера прилетали какие-то сестры и братья родителей, и всей толпой они уезжали в их загородное поместье, а его не позвали. Просто не позвали, и все! Он тогда, помнится, вернулся со службы довольно-таки поздно, а Таисии дома не было. Он позвонил ей по мобильному, и она скороговоркой обозначила причину своего отсутствия. Извинилась и сказала, что приедет на следующий день ближе к вечеру.

Если честно, вымотавшись, он был рад такому исходу. И даже в голову не пришло просто сесть за руль и поехать к ним, туда и езды-то было полчаса. И не задумался тогда даже, а почему это его присутствие не сочли необходимым?

Влез в ванную с бутылкой пива, задремал там даже, не заметив, как время прошло. Потом побрился, наскоро чего-то перекусил и, едва коснувшись головой подушки, уснул. И не задумался тогда даже, не озаботился и не опечалился, а почему его все же проигнорировали?..

– Немного – это сколько? – повторил он чуть жестче и требовательнее.

– Ну… Я не знаю… Не дави на меня, знаешь! – вдруг вспыхнула Таисия, устав подбирать слова для своего отказа. Забыв о дорогом половом покрытии, по примеру Олега громыхнула стулом, вставая, и тут же с раздражением затеребила на пальце кольцо. – Я не готова, и точка! Твое предложение застало меня врасплох! Что здесь оскорбительного, я не понимаю?! Я же не отказываю тебе! И, думаю, это главное!

Она лгала ему. Лгала гадко и неприкрыто. Ей самой сделалось противно от собственной лжи. Правда была очевидна. Она не отказала ему лишь по одной причине – она оттягивала время. Время, которое непременно наступит. То самое время, когда им все же суждено будет расстаться. А пока она не была готова к этому. Не готова!

«Как же так, – думала Таисия, осторожно ступая по скользким плиткам на тоненьких каблучках. – Он сейчас просто поднимется и уйдет, да?! Уйдет, а она останется совершенно одна в своей огромной квартире?! Потом в полном одиночестве поужинает. Залезет в ванную, полную мохнатой, душной от ароматов пены, тоже в одиночестве. И Олег не запросится к ней туда, осторожно постучав в дверь. И не отнесет потом на кровать. Она сама влезет под толстое невесомое одеяло, устроится ровно посередине, потому что одна, и станет считать до бесконечности, чтобы уснуть».

Это все с ней уже было, и она знала не понаслышке, как это отвратительно – быть совершенно одной. Она этого не хотела. Но и замуж за него выходить – тоже не вариант.

Как поступить?!

– Зачем было все портить, Олег? – воскликнула она, останавливаясь посреди столовой, сверкающей огнями скрытых в потолочных нишах светильников. – Все же было так хорошо!

– Я хотел, чтобы было еще лучше, – ответил он то, что думал. – Но, кажется, получилось, как всегда… Слушай, Тая, давай просто поужинаем, что ли, не пропадать же добру, раз уж не получилось у нас романтического ужина.

И он принялся есть с жадностью, со злостью, не заботясь на сей раз о манерах и последовательном перебирании вилок и ножей для мяса, салатов и закуски. Просто ел, как проголодавшийся, уставший мужик, который вернулся домой, где его, оказывается, не очень-то ждали. Может, конечно, и ждали, но не таким и не с тем, с чем он заявился.

Таисия, затаившись, поспешила занять свое место напротив Олега и начала есть в своей обычной неторопливо-утонченной манере. Она осторожно отпиливала столовым ножиком крохотные кусочки мяса, аккуратно укладывала их в рот и неторопливо пережевывала. Тонкие пальчики изящно отщипывали хлеб, цепляли вилочкой листья салата, слегка повозив для начала в сладко-пряной салатной заливке.

Ее раздражало, конечно, что Олег вдруг каким-то самым немыслимым образом из нормального светского парня превратился в пролетария, громыхал по тарелке вилкой и даже пару раз причмокнул то ли от удовольствия, то ли из вредности. Но ничего, она потерпит. Потерпит, потому как считает, что он вправе на нее сердиться за неопределенный, размытый ответ. Потерпит, но недолго.

Отужинали в полном молчании, лишь изредка бросая друг на друга задумчивые искрометные взгляды. Поднялись одновременно, словно по команде, предусмотрительно поддержав тяжелые спинки стульев, чтобы не покорябать сверкающее покрытие под ногами. Не сговариваясь, собрали со стола посуду и прошли к мойке.

Они и прежде не раз делали так, но прежде это действо всегда сопровождалось оживленными разговорами, смехом, а тут…

Словно на поминках, чертыхнулся про себя Олег и едва не выронил из рук стеклянную тарелку. Бокалы мыть не пришлось, шампанское так и не открыли. Он с сожалением покосился в сторону красивого деревянного пенала, приобщенного Таисией к ее немногочисленной коллекции вин за матовым стеклом навесного шкафа. Ладно, пускай постоит там. Может, еще и пригодится, когда она созреет для решения.

Телефон зазвонил весьма своевременно. Они уже закончили мыть и вытирать посуду, успели расставить ее по полкам и стояли теперь друг против друга, совершенно растерявшись и не зная, что же им делать дальше. И тут этот звонок.

– Да, папа. Да, дома. Да, вместе. Хорошо, папа, – тоном послушной дочери прочирикала Таисия в трубку и тут же протянула ее Олегу, успев шепнуть: – Тебя, милый. Что-то срочное!

Трубку Олег принял с настороженностью. Такого, чтобы отец Таисии его требовал по срочному делу, еще не случалось. Кто знает, на какие еще сюрпризы богат сегодняшний вечер?

– Добрый вечер, Олежа, – пророкотал ее отец сочным басом. – Как дела, как настроение, Олежа?

Вот если бы даже она не отказала ему сегодня, и если бы он не был так сердит на нее, он бы начал ненавидеть ее отца уже за один покровительственный тон, а уж за «Олежу»!..

Кто дал право этому жирному борову для подобной фамильярности?! Кто позволил так называть его?! Он ему никто! Даже не родня! И теперь уже вряд ли когда станет им, судя по настроению милой Таечки.

– Ты слышишь меня, сынок? – окликнул Олега ее отец.

– Да-да, слушаю вас, Антон Иванович, – сдержанно отозвался Олег, снова передернувшись от «сынка».

– Тут такое дело, сынок, – никак не унимался Антон Иванович. – Тебе про новое назначение, которое наметилось, дочуня уже успела прострекотать? Думаю, да… Так вот, первое тебе ответственное поручение, дорогой… К тебе попала девчушка одна по подозрению в том, чего она никак совершить не могла. Мне тут звонила ее крестная, мать погибшей, рыдала и просила посодействовать. Сечешь, к чему это я?