Наступление ч. 4(СИ) - Александр Афанасьев

— Вставай, ишачье отродье!

Генерал отполз к стене, начал подниматься.

— За что, брат?!

— Зачем ты убил Лаека?! Зачем ты это сделал, отвечай!

Ахмадзай затравленно посмотрел на разъяренного генсека, а потом выдал…

— За то, что он помесь змеи и шакала! Он пришел ко мне и начал настраивать, чтобы я перешел на его сторону и предал тебя! Ты правильно сказал брат, он хотел, чтобы мы поссорились, а потом он убил бы нас поодиночке! Вот поэтому я и убил его — теперь этот шакал никогда не сделает больше никому зла! Я думал, что ты одобришь!

Генсек схватился за голову.

— О, Аллах, за что ты меня караешь?! Разве я приказывал тебе думать, хоть когда-нибудь?! В этой семье думаю я, неужели ты этого так и не понял?!

— Но я…

— Его надо было убить после того, как мы все сделаем! После, а не до! Как мы теперь будем держать связь с ашарарами?! Скажи, как?

— Но агенты…

— А кто тебе сказал, что один из твоих агентов не предаст тебя? Лаек играл сам за себя, и поэтому он никогда не предал бы! Потому что это значило бы предать самого себя! А теперь мы остались одни против тех, кто жаждет нашей крови.

Ахмадзай ронял, что он и в самом деле сделал глупость.

— Прости, брат… Ради Аллаха, прости.

Коммунистическая религия насаждалась здесь десять лет. Ислам — двести….

Президент молчал

— Ну, хочешь, я повинюсь в том, что это я сделал?! Перед всем Политбюро повинюсь! Пусть меня судят!

Генеральный секретарь ЦК НДПА раздосадовано покачал головой

— Какой же ты все-таки дурак, Ахмадзай. Разве ты не помнишь, как родители говорили, что ты должен во всем слушаться меня. Если ты скажешь, что это ты убил Лаека — кто же поверит в то, что ты сделал это не по моему приказу?

Генерал опустил голову. На ковер капала кровь

— Прости…

Генсек махнул рукой

— Какая уже разница…

— Но что-то же можно сделать.

— Нет! Ничего не делай. Больше ничего не делай Ахмадзай до тех пор, пока я тебе не скажу. Ты уже наделал — и теперь мы хороним рафика Лаека, а в городе неспокойно, потому что все думают, что сделал это я. Больше ничего не делай. Теперь — делать буду я…

Пакистан, Исламабад Январь 1988 года Штаб-квартира ИСИ

Тайна на Востоке — понятие растяжимое…

Тайны есть для чужих, для своих тайн нету, достаточно лишь покрутиться на базаре или зайти в чайхану — и ты узнаешь все, что ты хочешь знать. Об Абдуле, у которого сдох ишак. О Хафизулле, которому изменяет супруга. О губернаторе, который требует непомерно большую долю в любой торговле. О пакистанцах, которые намереваются делать в стране революцию…

Нужно только быть своим.

К восемьдесят восьмому году, к началу восемьдесят восьмого года — ситуация с Афганистаном окончательно начала напоминать гордиев узел. Американцы имели от шурави твердые заверения в том, что шурави уйдут из Афганистана между восемьдесят восьмым и девяностым годом — но вместо этого русские не только не ушли, но начали кампанию террора, как в Кабуле, так и в Пешаваре. Лидер Пешаварской семерки Раббани погиб, расстрелянный автоматчиками — террористами на улице — грозное предупреждение для всех. В Кабуле появились люди, шурави, которых местные звали «сыновья Шайтана» — они действовали самостоятельно, мелкими группами, никому не докладывая, получали разведывательную информацию и тут же ее реализовывали, примерно так же, как действовал СМЕРШ в годы Великой Отечественной. Человек в маске и с пистолетом Стечкина в руках стал кошмаром городского исламского подполья, которое до этого столь обнаглело, что листовки с призывами отмечаться в исламских комитетах и воевать против шурави, находили в туалете Арка! Все это стало ответом на взрыв у советского посольства… но моджахеды, и те кто заказал этот взрыв, пакистанские разведчики — не ожидали от Советского союза, ставшего в последние десять пятнадцать лет столь предсказуемым и благоразумным.

О том, что Наджибулла готовит переворот, пакистанская разведка конечно знала. Им не удалось отследить контакты посланника президента Афганистана с высокопоставленными американскими разведчиками — но об их наличии и обсуждаемых темах они знали. Откуда? Да Сулейман Лаек и сказал. А до этого — сказал один из генералов, которым верил президент Наджибулла и которые думали о будущем. О своем — будущем.

Но вот то, что произошло потом — для пакистанцев стало полной неожиданностью.

Сильнейший взрыв, настолько сильный, что погибло двадцать три человека и было полностью разрушено крепкое, с хорошим дувалом, казавшееся неуязвимым здание — потряс пакистанскую разведку, генерал Ахтар, лично ездивший в Пешавар и пробывший там несколько дней, чтобы максимально полно и четко выявить и лично понять все делали произошедшего в Кабуле — был просто ошарашен. Этого не должно было случиться. Лаек был ключевым звеном цепи, у него был выход на моджахедов, причем на самую их верхушку — и одновременно, у него был выход на самые верха легальной кабульской власти, в том числе на Президента, и на всех членов Политбюро ЦК. Ни один другой человек, ни в Афганистане, ни в его окрестностях не имел подобных возможностей — следовательно, Лаек должен был оставаться в живых, по крайней мере, до конца игры, и это должны были гарантировать обе играющие стороны.

Однако — его убили, и это много чего нехорошего могло означать.

Президент приехал в штаб-квартиру ИСИ с самого утра, еще когда правоверные отдавали положенное Аллаху, стоя на первом намазе. Президент знал, что в ИСИ — не до намазов, все на месте и в первую очередь глава ИСИ, который прилетел из Пешавара.

Генерал Ахтар был в своем кабинете. Глаза были красными как у кролика, последние несколько дней ему приходилось спать урывками. Увидев президента, он встал.

— Господин генерал!

Президенту нравилось, чтобы его называли именно так. Больше всего в жизни он боялся, что в один прекрасный день армия не признает его своим. Это будет началом конца.

— Не нужно — сказал президент, присаживаясь — что произошло в Кабуле?

Генерал Ахтар потер рукой небритый подбородок

— Информации мало, господи генерал.

— Давайте, какая есть…

— Хорошо. Прежде всего, Сулейман Лаек действительно погиб, и погиб он в результате террористического акта. Террористический акт произошел во время встречи его с людьми, представляющими мою службу на конспиративном объекте. Объект разрушен, и все мои люди так же погибли.

Президент нетерпеливо махнул рукой — как военачальник, он спокойно относился к потерям, и даже к большим потерям.

— Информации нет, потому что сила взрыва была слишком большой. Уцелели только наблюдатели, которые были на внешнем периметре, нам удалось опросить их, и кое-какие снимки нам предоставил мистер Уорден. Если верить экспертам, а так же тем, кого мы опросили — это был очень сильный взрыв направленного действия. Не меньше ста килограммов в тротиловом эквиваленте…

Президент снова махнул рукой, нетерпеливо и резко.

— Сильный взрыв направленного действия — повторил Ахтар.

— И? Я должен знать что-то, что я не знаю.

— Операция Розовое дерево — тихо сказал Ахтар — человек, которого мы послали — не вышел на связь. Мы так и не поняли, что с ним произошло.

Президент застыл. Розовое дерево!

Розовое дерево…

Операция Розовое дерево намечалась как ответный удар, первой из серии ударов, намечавшихся в рамках кампании организованного террора против советских войск. После того, как первая же группа, посланная в город, после первого же теракта провалилась, попала в сеть и была взята — генерал Ахтар понял, что уровень контрразведывательной работы в городе выше, чем он предполагал, и больше посылать группы на длительную работу — нельзя. Генерал решил использовать новую тактику — заминированные машины готовятся совсем в другом месте, доставляются в город непосредственно перед акцией, предварительная разведка объекта не проводится, после удара боевики немедленно покидают город, легальным или нелегальным путем. Первый удар должен был быть нанесен по советскому посольству, это должно было убедить жителей города в том, что если моджахеды решили что-то сделать во имя Аллаха — то они это сделают, и ничто не сможет их остановить. Не удалось первый раз взорвать — взорвут теперь. Специалисты по подрывным операциям снарядили бомбу большой мощности с ударным ядром, для того, чтобы ее применить, достаточно было просто проезжать мимо посольства и нажать на кнопку. Однако, специалист, который должен был перегнать машину вместе со смертником в Кабул и проконтролировать ход операции в назначенное время на связь не вышел, и прежде чем они забили тревогу — в Кабуле грохнул взрыв.

Второй провал подряд заставил генерала задуматься, и чем больше он думал, тем больше ему не нравилось происходящее.