Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я скажу тебе: здесь такая прекрасная страна! Все, что вижу, мне так хочется тебе показать, чтобы вместе ходи
ли, смотрели, удивлялись… Здесь такая чужая мне страна… что не нужна она мне.
Я скажу тебе…
Я даже записал на бумажке то, что скажу, по пунктам, чтобы не забыть у телефона. И при этом мысль о собственной опытности доставила мне удовольствие.
Вечерело. Была самая жара. Тот момент, когда зной стоит, стоит и вдруг начнет спадать. Но он все стоял…
Оставалось полчаса.
Я решил переждать их в переговорном пункте.
Разные люди — узбеки, таджики, русские, мужчины и женщины — сидят по стенкам бок о бок. Ждут. Осматривают каждого новоприбывшего. Потом снова смотрят перед собой. Сидят рядом, но как-то отдельно друг от друга. Строй фанерных будок. Все слышно, что там говорят. Фразы из разных будок накладываются одна на другую. И на все накладывается голос из репродуктора:
— Наманган, вторая кабина!
— Надя, как твое здоровье? Не очень хорошо… А когда ты собираешься поправиться? Нелепый вопрос?..
— Что? Что? Не слышу!
Неорганизованные люди, с удовлетворением думаю я. Так они ни о чем не договорятся.
— Москва, первая кабина. Москва! Кто ждет Москву! Москва на проводе!!! — сердится голос в репродукторе.
— Уже пять минут, как должны соединить, — говорю я.
— Это ничто по сравнению с вечностью, — важно роняет сосед.
«Дурак!» — обозлился я.
Сосед задумчиво бросает монетки в шляпу. Достает их оттуда и снова бросает.
— Два часа жду, — говорит. — Нет дома. Куда делась?
— Ни одного письма от тебя… — говорит девушка в одной из кабин. Тоненький голосок… И вдруг басом, вот- вот заревет: — Я прямо с ума схожу… Что? Почему у меня такой голос? Простудилась. Хожу каждый день купаться… Одна. Конечно, одна.
— Все врет, — со злостью говорит сосед.
— Наманган. Наманган! Четвертая.
Свинство слушать, думаю я.
Читаю на стенке: «Предметы, запрещенные к пересылке по почте… Во всех почтовых отправлениях запрещается…»
Скоро ли… Скоро ли! Чего они тянут!
«Пользуйтесь стандартными текстами поздравительных телеграмм… Всем семейством поздравляем, счастья в жизни вам желаем. Форма 5а.
…дальнейших успехов в работе…
…Новый год… Первое мая…
…Форма 6 г…»
Ожидание нагнетается и становится невыносимым. Что-то препротивно закручивается внутри. Намерение еще чем-то отвлечь внимание не приводит ни к чему. Чуть не рычу. Ни о чем не подумать…
Я думаю о таком странном состоянии, когда что-то закручивается внутри. Такое же нетерпение бывало в детстве… Потом я думаю о детстве. Насколько все получилось не так, как думалось в детстве. И я думаю, что совершенно не могу себе представить, что будет со мной через столько же лет в будущем…
— Ленинград, первая: Ле-нин-град! Поспешите в первую кабину…
Я отряхиваюсь, понимаю, где я и что я, успеваю в какую-то секунду облиться с ног до головы потом и бросаюсь к кабине.
— Алло, — кричу я. — Алло!
— Это ты?.. — Голос далек и слаб. Совсем искаженный голос.
— Да, это я, — говорю я и молчу.
— Ну, как ты там?
— Да что я… ты о себе расскажи, — говорю я.
— Да что мне рассказывать: все так же, все как знаешь. Ты о себе расскажи — это главное.
— Да что мне говорить, — говорю я. — Все, как я уже в письмах писал. Тут надо о том, о чем только сказать можно…
— Ты же все знаешь…
Стесняется она, что ли? Вечно кто-нибудь торчит в этом коридоре!
— Как все там живы-здоровы? — говорю я.
— Все в порядке. Все живы и все здоровы.
— А Катя как?
— Хорошо Катя.
— А мама?
— И мама здорова.
— А как твои?
— Хорошо.
— На даче?
— На даче.
— А Петька?
— Петя тоже на даче.
— Ну, а как же все-таки ты?
— Я… также я. Приезжай скорее. — Голос тихий-тихий. И вдруг обрадовался голос: — У меня рожа.
— Что? Пфу! Пфу-у! — дую я в трубку. — Алло! Алло! Пф-фу-у! Пф-у-у! Алло, Ленинград!
Да что же это такое! Неужели все? Ничего и не сказал…
— Пф-фу! Пфу! Алло!!! — ору я.
— Что у тебя там за помехи?
— Сам не знаю, — говорю я.
— А сейчас их нет.
— Так это я, наверно, трубку продувал, — догадываюсь я.
Смеется.
— Так что же с тобой? Я не понял, — говорю я.
— Рожа.
— Что такое! Ты не треплись: времени-то мало…
— Я и не треплюсь. Это кожное заболевание такое.
— И очень пострадало лицо? — озабоченно спрашиваю я.
— Лицо? — смеется. — Вовсе не лицо, а на руке. Я мыла кости для собаки — уж такие достала вонючие, что мне их даже даром отдали, — мыла и поцарапалась. Теперь ни купаться, ни мыться не могу. От воды вздувается просто Ужас!
— А как собака? — Что?
— Как собака?!
— Говори громче, ничего не слышно.
— Как собака? — ору я.
— Что, очень устаешь, да?
— Да нет же, я про собаку!!!
— Хорошо, хорошо. Что ты так громко кричишь?
— Да ты же сама говоришь, — не слышно.
— Все в порядке с собакой. Ей-то прекрасно…
— А тебе от нее достается? Все так же лает? — Что?
— Так же лает, говорю!
— Ничего не слышу.
— Лает!!! — ору я.
— Кто лает?
— Собака лает… — говорю я и чувствую себя окончательно идиотом.
— Ну конечно, что же ей еще делать… Сережа, ну при чем тут собака?
— Конечно, ни при чем, — соглашаюсь я.
— ЗАКАНЧИВАЙТЕ. ЗАКАНЧИВАЙТЕ.
— Я все не то говорил? — кричу я. — И я.
— Правда? Скажи.
— РАЗГОВОР ОКОНЧЕН.
Я еще некоторое время ору в немую трубку… Может же быть так, что только я ее не слышу, а она меня слышит?..
Потом вываливаюсь из будки. Какая духотища! Это надо суметь так взмокнуть! Как мышь. Осторожно, двумя пальцами, отлепляю от тела рубашку и брюки.
А тут сидят и ждут люди и делают вид, что не замечают меня. Мне неловко этих людей: ведь они все слышали… И я выскакиваю на улицу как пробка.
Так хорошо! Жара уже спала. Потянуло холодком. Набираю полную грудь. Иду. Только сейчас и замечаю, что кулак судорожно сжат. Еле разжимаю: затек. Там совсем мокрая бумажка с пунктами. Какие глупости!.. Выбрасываю.
А в ушах и внутри долго еще звучит ее смех.
А больше ничего и не надо.
Я улыбаюсь девушкам. Помогаю старушке поднести кошелку с базара. У нее сын недавно женился… А невестка хоть и хорошая девушка, но попробуйте с ней поживите… Все будет прекрасно, говорю я ей. И иду дальше. Помогаю мороженщице катить тележку.
Покупаю лотерейный билет.
Долго беседую с дежурной в гостинице и с узбеками, соседями по комнате.
И засыпаю.
ГАДЫ И ФРУКТЫГлядите — хо! — он пляшет как безумный. Тарантул укусил его…
Эдгар По
ЭНЦИКЛОПЕДИЯБольше всего я боялся, что меня кто-нибудь укусит. Я расспрашивал знакомых, которые бывали в Средней Азии. Ровно половина рассказывала страшные истории, и ровно половина говорила, что все ерунда и легенда. Я так толком и не мог понять, что мне делать: бояться или не бояться. Неразрешимых вопросов, впрочем, нет. Есть Большая Советская Энциклопедия.
«ФАЛАНГИ, или сольпуги, или бихорхи… Тело членистое, подразделено на головогрудь и десятичленистое брюшко… Конечностей шесть пар: верхние челюсти — для нападения и защиты, нижние челюсти, или ногощупальца, третья пара — для осязания, 4-6-я пары — ходильные… Раздельнополы, яйцекладущи, развитие без метаморфоз… Более 600 видов…»
«СКОРПИОНЫ… Тело длиной до 18 см… Две ядовитые железы открываются на конце острого крючковатого шипа- жала… Ног 4 пары, глазков 3–6 пар… Известно около 500 видов… Уколы С. очень болезненны, а уколы крупных С. могут оказаться смертельными».
Не знаю, из каких соображений именно так кончалась статья о скорпионах. Почему бы не сообщать об этом где-нибудь в середине?
Но все это пустяки. А вот что меня потрясло, так это каракурт! Самка превосходит самца в 2,5 раза и в 160 раз более ядовита. Если попробовать представить, что такое быть в 160 раз более ядовитым, чем уже ядовитый каракурт-папа, — это кружит голову, как астрономия. Но этого мало: оплодотворившись, самка убивает самца и пожирает его…
И кто может мне гарантировать, что я буду иметь дело только с мужчинами?
ЗМЕИОни попадаются сравнительно редко.
Однажды уж совсем заморились за смену… Еще был с нами мальчишка Петя, приехал из города к брату погостить. За компанию с нами на смене был.
Сидим дремлем. Вдруг он как заорет:
— Змея!
Вскочили, конечно. Где змея! Как змея! А змея испугалась — под настил забилась. Так мы чуть все доски по очереди не содрали, пока поймали… Ну, прибили змею — и все.
Только мальчишка все с ней забавлялся. Поразила она его очень.
- О пребывании Пушкина на Кавказе в 1829 году - Евгений Вейденбаум - Русская классическая проза
- Горизонт событий - Ирина Николаевна Полянская - Русская классическая проза
- Скитания - Юрий Витальевич Мамлеев - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Доктор - Андрей Битов - Русская классическая проза
- Так тихо плачет супербог - Компэто-Сан - Научная Фантастика / Русская классическая проза
- Дорога - Ольга Викторовна Баловнева - Русская классическая проза
- Герои времени Z. Передний край - Евгения Широкая-Ляшко - Русская классическая проза
- Призраки дома на Горького - Екатерина Робертовна Рождественская - Биографии и Мемуары / Публицистика / Русская классическая проза
- Полет за горизонт - Елена Александровна Асеева - Научная Фантастика / Русская классическая проза
- Долгая дорога домой - Игорь Геннадьевич Конев - Русская классическая проза