Газета Завтра 784 (48 2008) - Газета Завтра

Однако для бесперебойной работы этого американского "кредитного насоса" требовалось две вещи. Во-первых, расширение "масштабов дойки", то есть круга стран, которые в нее вовлечены. И, во-вторых, обеспечение максимально свободных мировых перетоков капитала. Именно для решения первой задачи США так настойчиво добивались развала СССР и перехода постсоветских государств, включая Россию, "на рельсы современной рыночной экономики". И именно для решения второй задачи США так настойчиво "продавливали" (и путем формирования "научного экономического мейнстрима", и через международные организации вроде МВФ и ВТО) те самые идеи "свободной торговли и открытых рынков", верность которым провозгласил саммит "двадцатки" в Вашингтоне.

А на полученные таким образом чужие деньги США и американский бизнес и "подкармливали" собственных потребителей, и финансировали научно-технологические программы, и вели войны, и… и еще обильно кредитовали другие страны, а также банки и корпорации в этих странах. Спросите, зачем? Конечно, затем, чтобы заработать проценты за кредит, чтобы построить в других странах свои предприятия и получать от них прибыль. Но еще затем, чтобы в будущем кризисе предъявить счет и получить главный приз.

Делается это так. Допустим, некая корпорация берет кредит у американского банка. Однако кредит дается под залог какой-либо собственности этой корпорации, чаще всего - акций. И в момент получения кредита, допустим, в миллиард долларов, корпорация отдает в залог часть своих акций, которая в этот момент на бирже стоит полтора миллиарда долларов. А когда возвращает кредит с оговоренными процентами - получает свои акции обратно.

Но это если нет кризиса. А если наступает кризис, то корпорация нередко не может вернуть долг в срок. А еще при кризисе биржевая стоимость ее акций обрушивается, и оказывается, что заложенный за кредит акционерный пакет стоит на бирже уже не полтора миллиарда, а всего, например, полмиллиарда. И тогда наступает время этого самого "маржин колл". То есть, банк-кредитор требует либо срочно вернуть кредит, либо внести в его залог еще "два раза по столько" акций корпорации, либо дополнить заложенные акции деньгами. А поскольку корпорация это, как правило, сделать не может (ведь кризис!), то банк-кредитор становится хозяином заложенных акций. И частичным или полным контролером этой самой корпорации в чужой стране!

Так расплачиваются за описанную кредитную игру корпорации. А государства, не способные в кризисе вернуть кредиты, расплачиваются иначе. Например, крупными политическими и торговыми уступками, допуском капитала США в стратегические и наиболее прибыльные отрасли своего хозяйства и т.д.

Именно этот механизм "сработал" во время упомянутого экономического кризиса конца ХХ века, позволив американскому капиталу гораздо глубже проникнуть в финансовые и хозяйственные системы Южной Кореи, Тайваня, Мексики и многих других стран, включая Казахстан и Россию. И именно этот механизм начинает срабатывать в ходе нынешнего кризиса, вынуждая наше правительство форсированно "сливать" золотовалютные резервы на спасение от "маржин колл" российских банков и компаний, набравших под залог акций безумные кредиты на Западе.

А поскольку этот механизм уже давно освоили не только американские, но и другие (в том числе, европейские) финансисты, то сейчас они думают о том, пора ли в полную силу бороться с кризисом, или же стоит еще подождать до момента, когда будет сняты все "сливки" по "маржин колл". И, в том числе, поэтому подтверждена приверженность "открытым рынкам" на саммите в Вашингтоне.

Однако как на том же саммите, так и ранее многие мировые "партнеры" по этой игре высказывали в адрес США очень резкие обвинения. И не только потому, что в кризисе рушатся их корпорации и их экономики, но и потому, что поняли, как именно их в данном случае "надули и ограбили" американцы.

Дело в том, что политика описанного выше "доильного" кредитования США и американского потребителя имела один существенный изъян. Большая часть "чужих" денег, приходящих в Америку в качестве вложений в доллары, казначейские обязательства США или вторичные ценные бумаги (деривативы) вроде фьючерсов, опционов и т.п., была чисто спекулятивной. То есть, могла в любой момент "убежать" на другой рынок, показавшийся более прибыльным. Нужен был надежный источник "длинных" кредитных денег. А самые "длинные" деньги (со сроками погашения от 10 до 20 лет) обращаются в ипотечном (жилищном) кредитовании.

Туда и направили свое внимание в конце 80-х годов американские экономисты (и будущие нобелевские лауреаты за теории экономических рисков) Гарри Марковиц, Майрон Скоулз и Роберт Мертон. Они построили математические модели рисков, доказывающие, что при "правильном смешении" ипотечных закладных высокой и низкой степени надежности (ведь какая-то часть заемщиков не расплатится за ипотеку) и выпуске на основе этого смешения вторичных (деривативных) ипотечных облигаций - надежность таких облигаций высока.

На основе этих моделей крупнейшие американские рейтинговые агентства "Мудиз" "Фитч", "Стандард энд Пурз" пересмотрели свои методы оценки рисков и начали присваивать ипотечным деривативам высший рейтинг надежности ААА. А затем на основе вторичных облигаций с таким рейтингом пошел выпуск третичных и т.д. ипотечных деривативов. И эти облигации охотно покупали - ведь высший рейтинг! - банки и корпорации как в США, так и в очень многих других странах мира. И выдавали под них все новые и новые кредиты.

У истоков ипотечных "кредитных рек" стояли многолетний глава Федерального резерва США Алан Гринспен, горячо поддержавший эту идею, и крупнейшие инвестиционные банки США, которые, в отличие от обычных коммерческих банков, специализировались на биржевой игре на рынке ценных бумаг. А после 1999 года в США по настоянию того же Гринспена был отменен принятый еще при Рузвельте антикризисный закон Гласса-Стигала, разделявший банки США на инвестиционные и коммерческие и запрещавший коммерческим банкам игру на бирже. И тогда "ипотечная деривативная лихорадка" приобрела особо крупные масштабы и начала "заваливать" США и всю планету кредитными деньгами. По оценкам американских экономистов, в мире с начала XXI века выпущено деривативов на 540 триллионов долларов, а годовой оборот этого рынка превысил 60 триллионов долларов. И очень существенную роль в наращивании "деривативной пирамиды" сыграли именно ипотечные облигации.

А потом внезапно (?) выяснилось, что это именно "пирамида", и что большинство вторичных и так далее ипотечных облигаций ничего не стоит. И выяснилось, что "нобелевские" авторы ипотечной идеи входили в советы директоров крупнейших инвестбанков, а инвестбанки "спонсировали" рейтинговые агентства. И посыпались очень грубые обвинения в адрес Гринспена и Федеральной комиссии по ценным бумагам и рынкам, которая "прозевала" подступающую катастрофу.

А заодно "посыпались" и были фактически национализированы крупнейшие ипотечные ("Фэнни Мэй" и "Фредди Мэк") и страховые ("Американ Интернешнл групп") компании США. И обрушились крупнейшие инвестбанки "Биар Стерн", "Леман Бразерс" и "Меррилл Линч". На сегодняшний день из американской "Большой пятерки" инвестбанков остались только два: "Голдман Сакс" и "Джи Пи Морган Чейз". Причем оба (особенно "Голдман") также "обвалились" в кризисе и срочно попросились из инвестиционных банков в обычные коммерческие. То есть, под надзор регулирующих госорганов и право получать от правительства финансовую помощь.

Американские эксперты считают, что такой "обвал" инвестбанков не случаен, что это - "наказание заигравшихся банков" транснациональным финансовым сообществом, которое терпит в кризисе гигантские потери. И объясняют, почему не наказаны рейтинговые агентства. Ведь они генеральный инструмент Уолл-Стрит и правительства США в управлении мировой экономикой. Технологии присвоения рейтингов - секретные "ноу-хау", и тем, кто недоволен рейтингом, будь то страна или корпорация, апеллировать некуда. А альтернативных инструментов управления мировыми финансами нет.

Пока же мировые аналитики гадают, кто выиграл в кризисе: кто собирал основные "урожаи" в деривативной пирамиде, и кто получит главные призы от "маржин колл". А еще считают американские долги и думают о том, что с ними будет.

И эта проблема касается вовсе не только Америки. При годовом ВВП США около 16 триллионов долларов совокупный долг Америки зашкалил за 53 триллиона, причем из них около 15 триллионов - внешний долг государства, штатов и корпораций. Расплатиться по этим долгам в обозримой перспективе ни возможностей, ни шансов нет. И главный вопрос, который решается в США, - о том, можно ли с ними еще сколько-то времени "погодить", а если уже нельзя, то кто, как и с какими издержками будет их "списывать".

Конечно, начинать "списывать" никому не хочется. Прежде всего потому, что у США почти 40 триллионов долларов внутреннего долга домохозяйств, штатов и корпораций, которые просто так не исчезнут. Возникли эти долги в ходе описанной выше "подкормки" Америки внешними кредиторами, при которой США производят около 20% мирового ВВП, а потребляют почти 40% мирового ВВП. И даже не "отдать" эти долги, а просто остановить их наращивание можно единственным способом: вдвое сократить потребление "среднего американца". А это сулит такие психологические, социальные и политические потрясения, что никому мало не покажется.