Забей стрелку в аду - Сергей Зверев

Внутри виллы тоже имелась кое-какая интересная электроника, даром не нужная простому обывателю, но жизненно необходимая человеку, играющему в рискованные игры. Все телефоны в доме имели индикаторы линии, позволяющие обнаружить подключение посторонних ушей к разговору, предназначенному для двоих. Тонированные окна, не позволяющие проникать любопытным взорам с улицы, были дополнительно оснащены устройствами, вызывающими вибрацию стекла с различной частотой. Ни один направленный микрофон не смог бы зафиксировать ни слова, произнесенного в комнате с закрытым окном подобного типа.

В доме вообще было много электронного оборудования. Компьютеры, сетевые фильтры, сканеры, модемы, приборы для шифрования и раскодировки информации заполняли комнаты, мансарду и помещения цокольного этажа. Оборудования вполне хватило бы для средней станции электронной разведки или компьютерного центра небедного банка.

Обслуживали все это хозяйство пятеро технарей, двое из которых прошли стажировку в западноевропейских центрах крупных компьютерных фирм, но после августовского кризиса оказались без работы. А подобрал их Сергей Ястребцов, хозяин уютной виллы, аппаратуры и хитроумных примочек.

Этот чудесный летний вечер был для него безнадежно испорченным. Он стоял у окна и теребил тяжелую ткань багровых гардин. В окно заглядывала луна, проникая сквозь щель между гардинами желтоватым снопом света. Казалось, Ястребцов греется в этом холодном потоке, подставляя то одну, то вторую щеку.

Среднего роста, со спортивной фигурой и правильными чертами лица хозяин виллы мог бы позировать для журналов мужской моды. Широкие, развернутые плечи и узкая талия образовывали правильную трапецию. Прямым, без капли жира на бедрах, ногам могла бы позавидовать любая танцовщица кордебалета, а впалый живот с накачанным прессом выдавал в Ястребцове любителя утренних пробежек и многокилометровых заплывов в бассейне. Хозяин виллы поддерживал форму. Но кое-что портило общий благоприятный вид этого господина, прежде всего это были глаза…

Глаза у Сергея Ястребцова были совершенно особенными. Под белесыми бровями располагались два кругляша с отдающими желтизной зрачками. Такие округлые органы зрения бывают у хищных птиц или ядовитых пресмыкающихся. Глаза этого тридцатилетнего человека абсолютно ничего не выражали, оставаясь холодными, словно у рептилии. Его лоб с глубокими залысинами пересекала белая нить шрама, тянущаяся к левому виску. Редкие волосы соломенного цвета были старательно зачесаны назад, а лицо гладко выбрито. Иногда пальцами с отполированными ногтями Ястребцов прикасался к шраму, словно собираясь его разгладить.

– Ну что вы, уроды, мне байки травите?! Один рыбачок троих быков голыми руками разметал и тачку ухайдакал?! Забавно, забавно… – цедил хозяин виллы, любуясь сквозь окно вечерним пейзажем.

У дальней стены комнаты, боясь ступить на узорчатый восточный ковер, стояли навытяжку Лишай, Шарик и Моня. Разукрашенные физиономии бандитов переливались всеми цветами радуги. Изодранная, перепачканная одежда выглядела точно лохмотья, добытые из мусорного контейнера.

– Ястреб, я в натуре отвечаю. Мужик крученый! Выщемился из кустов и метелить нас начал. Я «ствол» достал, а потом спрятал. Вспомнил, что ты велел кипеж не поднимать и особенно не светиться. Ну, мужик нас и заломал! А так… – Шарик наступил на ковер, излагая свою версию происшедшего на пляже.

Главарь карательной команды хотел одернуть дебиловатого верзилу, заговорившего без предупреждения. Лишай вдохнул воздуха и со стоном схватился за разбитую челюсть.

– Заткни пасть, придурок, и убери свои грязные ходули с ковра. Сказки будешь бабушке рассказывать. Простое задание завалили. Нарвались на… – не повышая голоса, Ястреб смачно выругался.

Спрыгнув как ошпаренный с ковра, Шарик тем не менее гнул свою линию. Более сообразительный Лишай молчал, подставляя подчиненного на роль мальчика для битья. Ведь на ком-то хозяин должен был сорвать злость.

– Мы дожали американца. Еще немного, и этот долбаный Хоукс на все бы согласился. Капитально раскрутили мужика. Он на карачках перед нами ползал. Землю жрал, в натуре… Волчара этот с удочками всю мазу сбил, – Шарик горестно вздохнул, показывая, как ему горько за глупый проигрыш.

Человеку с желтыми круглыми глазами показного раскаяния было мало.

Ястреб и так слишком долго сдерживал себя, слушая невнятный, путаный рассказ своих людей, не справившихся с элементарным заданием. В его душе клокотала ярость на троих громил, заявившихся на виллу только под вечер. Он перестал теребить гардину и разглаживать шрам. Заложив руки за спину, Ястреб подошел к говорливому верзиле.

– Волчара, говоришь? А ты кто? Пудель? Или беленький пушистый котенок? Может, ты, Шарик, дистрофией страдаешь? Любой мудак может тебе по харе надавать? – сыпал вопросами Ястреб, рассматривая подчиненного со зловещим ехидством.

Остальные двое неудачников предусмотрительно расступились, оставив товарища один на один с хозяином виллы. Они знали, что последует дальше, и, повесив головы, ждали окончания речи желтоглазого.

– Ты стал много базарить не по делу. Может, диктором на телевидение устроить? Будешь трепаться про политику… Я «бабки» отстегиваю за работу. Усек, дуболом?

– Ага, – мотнул головой Шарик, заподозривший неладное.

– Впредь пасть без разрешения не открывай. Кишки через глотку вытащу, – сорвавшись на крик, завершил хозяин виллы.

Дальше с говоруном Ястреб не церемонился. Сбив подсечкой громилу с ног, он рубанул Шарика ладонями по ушам. Оглушенный, даже не пытавшийся сопротивляться, тот волчком завертелся на паркете пола. Приятели деликатно отвернулись, делая вид, что ничего чрезвычайного не происходит.

Минуты через три Ястреб прекратил экзекуцию. Наказанный без команды не вставал и, лишь покряхтывая от боли, уползал подальше от восточного ковра, боясь испачкать его кровью. Достав из кармана брюк платок, Ястреб вытер со лба пот.

– Шарик, без обид. До некоторых только через ж…у доходит, когда надо открывать матюгальник, а когда дело делать. Тебя папаша в детстве мало колотил, поэтому сейчас приходится восполнять пробелы в воспитании… Ладно. Вы, двое, отдыхайте. А ты, Лишай, останься…

Разговор продолжился с глазу на глаз. Они прошли в другую комнату, служившую кабинетом. Там хозяин виллы занял почетное место за письменным столом, а Лишай примостился на краешке кожаного кресла, стоявшего наискосок.

– Налей мне джина с тоником и себе чего-нибудь, – устало потирая виски, приказал Ястреб.

Знавший месторасположение бара Лишай моментально поднялся и направился к нише, скрывавшей мини-холодильник и шкафчик с разносортным набором алкоголя.

Приготовив заказанный шефом напиток, Лишай спросил:

– Может, я дрянью травиться не буду, а водочки соточку замахну?

– О вкусах не спорят. Валяй, – махнул рукой Сергей Николаевич Ястребцов.

Выцедив джин, хозяин особняка некоторое время молчал и барабанил пальцами по столу. Его собеседник почтительно слушал барабанную дробь шефа и наслаждался теплом распространяющейся по организму водки «Смирновъ». Не сдержавшись, Лишай громко отрыгнул и тут же испуганно прикрыл ладонью рот. Желтые, немигающие глаза уставились на бандита.

– Значит, навешали вам, орелики, по ушам. Есть, оказывается, покруче, чем вы.

– Получается так, Ястреб. Но я голыми руками готов мужика порвать, – скрипнул зубами Лишай и снова плеснул водки в высокий хрустальный стакан.

– Вряд ли голыми руками получится. Пообрывать может, как мотылькам крылышки. Мужик, видимо, лихой и не из трусливых, раз напролом пошел. Хотя, конечно, дурак. Благородный. Заступник униженных и оскорбленных.

– А может, американец подстава? – Лишай привстал, пораженный собственной версией.

Хозяин виллы скептически хмыкнул и покрутил пальцем у виска.

– Какая подстава? Кому Хоукс нужен? Мы четыре с половиной месяца этого самоделкина пасем. Знаем, когда он на унитаз садится и какой бумагой подтирается. Всю биографию изучили. Кроме нас, американец никому даром не нужен. Хоукса, кроме нас, никто не пасет.

– А нам на черта америкашка сдался? Толку с него как с козла молока. Только «бабки» и «дурь» на лоха переводим. Носимся за ним целыми днями. Обхаживаем, – водка развязала Лишаю язык.

Развалившись в кресле, он почесывал разбитый подбородок, собираясь развивать понравившуюся мысль. Его собеседник включил настольную лампу. Раскрасневшаяся рожа бандита с пятнами ссадин и полосами глубоких царапин оказалась в круге света. Лишай заслонил глаза руками:

– Выруби этот чертов фонарь.

– Я тебя вырублю, – раздраженно прикрикнул хозяин виллы, – сядь скромнее и захлопни пасть. Думать – не твоя специальность. Тебе противопоказано напрягать мозги.

– Почему? – Лишай осторожно передвинулся на край кресла.