Измена. Избранная для дракона (СИ) - Солт Елена

— Конечно, лорд Мэрвир.

Тиррэн разворачивается и идёт к столу, занимает последнее свободное кресло по правую руку от наследника. Освальд садится на другом конце стола.

Никто не стал разыгрывать дешёвый спектакль с представлением меня лорду Даорру. Поверить не могу, что так легко отделалась!

— Лорд Мэрвир, милорды, — приседаю и быстрым шагом иду прочь, чувствуя между лопаток чужой пристальный взгляд.

Оказавшись за дверью, прислоняюсь спиной к шероховатой стене. Поднимаю голову, смотрю в потолок с деревянными балками, покрытыми тёмным лаком. Вдох, выдох. Всё. Успокаиваемся.

Кажется, всё не так плохо. Кажется, я зря себе напридумывала. Сама придумала, сама испугалась. Тиррэн вёл себя достойно. Никак не показал, что ему есть до меня дело. Скорее, наоборот. Выходит, действительно забыл, и это к лучшему.

Быстрым шагом иду на кухню. Вместе с кухаркой проверяю запасы, определяю, что именно мы приготовим. С чем-то изысканным не успеть. Но запечь несколько куропаток с румяной корочкой на горячее нам вполне под силу.

К счастью, в деревянной кадке уже подходит тесто, которое догадались поставить ещё днём. Значит, будут пироги с картошкой, грибами и капустой.

Соленья, свежие огурцы и помидоры, зелень с собственного огорода. Никаких изысков, зато всё свежее и быстро. Часа три у нас есть точно, судя по хмурым лицам мужчин, разговор у них будет не из коротких.

В Большом обеденном зале приходится снимать чехлы с мебели, приносить дополнительные канделябры. Мы пользуемся им только для приёма гостей, а последнее случается не часто. Пока сервируют стол, отправляюсь вместе с Бонни наверх, чтобы проверить состояние комнат для гостей.

Время пролетает незаметно. На ужин остаются все, за исключением наследника. У него дела в Академии. Хмурюсь: хм, интересно, какие? Тоже насчёт переворота? Совсем себя не жалеет.

Женился недавно, а так долго отсутствует в столице. Хотя мог бы не отходить от своей молодой жены. Истинной, опять же, как было объявлено на всю Империю. Но… у всех разные отношения. И не во всех парах случается любовь, как была у нас с Тиррэном.

Хотя… что толку от той любви? Куда спокойнее и легче без неё. Уважение друг друга и забота — вот самый прочный фундамент для любых отношений. Теперь-то я точно это знаю.

Весь ужин я сижу рядом с Освальдом и не поднимаю глаз. Думаю о своём, перекатываю клубни молодого картофеля по тарелке. Делаю глоток плотного виноградного сока из хрустального бокала. Язык обволакивает ягодной терпкостью.

Разговор мужчин вертится вокруг внешней политики и новой налоговой реформы. Не участвую в нём.

Тиррэн сидит на другом конце стола, максимально далеко от меня и не подаёт вида, что мы знакомы. Общается с остальными ровным голосом. На меня не смотрит.

Чувствую ободряющее прикосновение Освальда под столом к своей руке, лежащей на коленке. Улыбаюсь ему благодарно. Резко поворачиваю голову на громкий звук отодвигаемого стула.

Тиррэн. Ну, конечно. Смотрит в упор на Освальда нечитаемым взглядом.

— Благодарю за ужин, лорд Шанси, — чеканит каждое слово. — Завтра тяжёлый день. Вынужден вас покинуть.

— Рад быть полезным, лорд Даорр, — с достоинством кивает Освальд. — Жером вас проводит.

Выдыхаю с облегчением, когда широкая спина Тиррэна Даорра в чёрном траурном камзоле скрывается в проёме дверей. Остаток ужина проходит расслабленно. Я даже умудряюсь поесть.

— Я пойду наверх, Эйвилин, — тихо предупреждает муж. — И заодно провожу всех до их комнат.

— Конечно, милорд! Отдыхайте! — пожимаю его горячие и сухие, как пергамент, руки. — Я прослежу, чтобы всё прибрали.

— Что бы я без тебя делал? — он подносит мои пальчики к губам, целует, едва касаясь. — Доброй ночи, Эйвилин.

— Доброй ночи, милорд.

Последним провожаю лорда Эварра. Убеждаюсь, что всю посуду забирают на кухню, а перепачканную скатерть в постирочную. Утверждаю с Бонни меню на завтрак. Гашу последний канделябр. Закрываю двери в Большой обеденный зал.

Иду одна по затемнённым коридорам с переносным магическим светильником в руке. С кухни долетают приглушённые звуки и дзиньканье посуды. Остальной замок спит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Приподнимаю юбки, ступаю вверх по ступеням. Дерево под ногами жалобно поскрипывает. Светильник выхватывает из темноты портреты предков Шанси на стенах. Картины в массивных деревянных рамах взирают на меня с молчаливым достоинством.

Замираю на мгновение. Сэймур! За весь вечер ни разу не вспомнила о нём! И что я за мать? Конечно, у него есть няньки, но я всегда читала ему книжку на ночь и целовала перед сном! Злюсь на себя.

Ускоряю шаг, уверенно двигаюсь по коридору второго этажа, тонущему во мраке. Комнаты Сэймура и мои расположены в противоположном крыле от покоев мужа.

Редкие факелы выхватывают из темноты жёлтые пятна света на полу тут и там.

Я прекрасно знаю дорогу к спальне сына. Замираю только перед нужной дверью, толкаю её, переступаю порог. Поднимаю светильник и вот-вот сделаю шаг к кроватке Сэймура, как вдруг за спиной раздаётся шорох.

Оборачиваюсь резко, и крик застревает в горле. Тиррэн здесь. Плотно закрыл за собой дверь и смотрит прямо на меня немигающим взглядом синих глаз, фосфорицирующих в ночной темноте.

5. Старые проблемы

Эйвилин.

— Что ты здесь делаешь? — шиплю еле слышно одними губами.

Не хватало ещё разбудить Сэймура! Не хватало, чтобы Тиррэн увидел его!

Поворачиваюсь всем телом. Упираю руки в талию, расставив локти в стороны. Встаю на пути дракона, заслоняя собой обзор.

Хорошо, что кроватка сына в глубине комнаты у самого окна и её частично заслоняет колонна. Может, и не заметит.

Тиррэн смотрит на меня пристально и исподлобья и молчит. Чувствую себя глупо, разговаривая вслух сама с собой.

Во рту пересыхает от волнения. Я не знаю, чего он хочет и как себя с ним вести.

— Тебе нельзя здесь находиться! — проговариваю твёрдым голосом. — Комнаты для гостей в другом крыле. Если ты перепутал…

— А похоже? Что я перепутал?

В окно заглядывает луна, и я вижу насмешливо приподнятую левую бровь дракона. Его ярко-синие глаза впиваются в меня сотнями мельчайших осколков. Взгляд пронизывающий и слишком наглый. Будто он имеет право.

— Тебе лучше уйти, Тиррэн, — стараюсь, чтобы голос звучал уверенно и твёрдо. Получается. — Ты не должен разгуливать, где придётся. И тем более не должен быть в этой комнате. Это неприлично. Или понятие честь для тебя совсем пустой звук, м?

Дракон медлит с ответом. Неспешно и неторопливо скользит скучающим взглядом по обстановке, стенам и потолку, после чего выдаёт:

— Это ведь не твои покои, малышка Эйви. Игрушки. Мяч. Карандаши. Это детская. Чего тогда ты так переполошилась? Может быть, я хочу познакомиться с мальчишкой? Мне ведь его так и не представили. Это ммм… невежливо. Не находишь?

С каждым его словом внутри растёт паника. Раскручивается разрушительным вихрем. Надвигающаяся опасность ослепляет. Я в ужасе и теряю способность трезво мыслить.

В мозгу бьётся единственная мысль: не пустить! Он не должен увидеть Сэймура, иначе всё пропало!

Понимаю вдруг, что Тиррэн давно закончил любоваться мебелью и теперь смотрит на меня. Слишком пристально. Его глаза опасно сужаются.

— Ну, так что? Познакомишь? — он делает шаг вперёд, намереваясь пройти мимо меня.

Но я заступаю ему дорогу и выставляю вперёд ладонь.

— Нет! — упираюсь рукой в его твёрдую грудь, скрытую тонкой тканью чёрной рубашки.

Этот первый контакт после долгой разлуки выходит слишком неожиданным, выбивает почву из-под ног.

Память, не спрашивая, забрасывает обрывками воспоминаний из прошлой жизни.

Ощущение его горячей кожи под подушечками пальцев, мускулистая гладкая грудь, рельефный живот, по которому я любила пробежаться пальчиками, пересчитывая кубики пресса. Тяжесть его тела на мне, общее горячее дыхание, долгие поцелуи поверх сладких вскриков.