Дьявольская радуга - Александр Годов

Когда девчонка ушла, Тропов с удивлением понял, что страх отпустил его.

Он положил самодельную булаву на ступеньки. Глаза привыкли к темноте и удалось различить очертания предметов.

Мебель, чемоданы, наверное, с инструментами, три холодильника и… электрогенератор.

Тропов хлопнул в ладоши и с улыбкой на лице уже представил, как за многие дни после нашествия зомби он наконец-то будет спать с включенным светом.

Седьмой

Вдали, низко над горизонтом, горел в морском тумане огонь. Через ядовитую зелень облаков пробивались солнечные лучи. Ветер, пришедший с севера, жег кожу, не спасал ни пуховик с тройной подкладкой, ни шерстяной свитер. Седьмой глядел на море и матерился, словно мат должен был придать сил и уверенности, что путешествие закончится удачно.

Весь заляпанный грязью и продрогший он вытащил из сумки вязаные варежки. Он с горечью подумал о том, что от сегодняшнего дня зависит не только его судьба, но и судьбы сотни тысяч людей, а у него нет ни одного помощника, который хотя бы мог помочь установить палатку.

Очередной порыв ветра ударил с такой силой, что подогнулись колени, и Седьмой рухнул на камни. Он до крови расшиб руку и вдобавок ко всему обмочился. Через неделю наступит его сороковой день рождения, а тело уже поедал артрит. Лицо испещряли глубокие морщины, а на нижней челюсти не хватало большей части зубов.

Одно из чудовищ, окружающих Седьмого, грозно рыкнуло, но он даже не посмотрел на монстра: времени было еще полно до того момента, когда твари будут способны двигаться. Десять страшилищ не могли сделать ничего, кроме как бросать злые взгляды. Когда-то очень давно уродцы наводили на Седьмого оторопь, но с годами он смог рассчитать все действия монстров и сейчас воспринимал их как молчаливых зрителей в его игре.

Море зашумело и с жадностью накинулось на прибрежные камни. Огонек в тумане, между тем, ослабел.

Соленый воздух высушил губы, и Седьмой откупорил крышку фляги. Он посмотрел на чудовищ. Сегодня все уродцы выглядели как на подбор: на гигантских телах бугрились мускулы; кожистые крылья покрывали струпья. Твари пролетели огромные расстояния, чтобы поймать его. Дурак бы и испугался Охотников, но только не Седьмой.

— Бойтесь меня, твари, — сказал он и посмотрел в сторону огонька.

Еще сорок минут, оставалось совсем мало времени.

На северо-западе туман рассеивался и открывал пугающие красоты Новой Земли: бесчисленные гробы зубчатыми рядами усеивали равнину. Зубья были серы и похожи между собой. В гробах покоились отнюдь не мертвецы, это с виду они напоминали трупы, но на самом деле жизнь еще теплилась в их сердцах. Людей, которые не успевали спрятаться в норах, Седьмой жалел, но не мог им помочь. Новая Земля выворачивала их и обрекала на страдания. Кого заживо хоронила, кого дарила чудовищам, а кого заставляла умирать бесконечно. Вот именно поэтому Седьмой постоянно ошивался возле нор. Всплеск мог ударить в любое время, он не поддавался расчетам.

Огонек в морском тумане погас.

Черные тучи затянули небо, предвещая молнии и ливни.

Из воды показался первый плетеный человек. Морская пена покрывала морду монстра, поэтому Седьмому было сложно сказать, правильно ли он выбрал место. Оставалось уповать на Бога и на чудо.

В тишине, нарушаемой воем ветра, доносились всплески воды, словно где-то резвилась рыба. Плетеные человечки выбирались на берег. Их светло-коричневая кожа блестела на свету и переливалась всеми цветами радуги, а челюсти клацали. Сюрреалистическая картина сумасшедшего художника. Безволосые тела тварей были уродливо перекручены, худые длинные пальцы-спицы на руках доходили до земли, из плеч торчали подобия крыльев. Грудь и ноги оплетали странные наросты, растущие из голов уродцев.

Плетеные человечки шипели и отхаркивали воду вместе с мелкой рыбой и водорослями.

Седьмой слышал, что в некоторых деревнях возле Норовых Мест наловчились охотиться на этих морских чудовищ. Из плетеных человечков получались отличные удобрения.

Но Седбмой добрался до моря не для того, чтобы смолоть кости уродцев. Его миссией было проверить собственные расчеты. И если вычисления окажутся верными…

Седьмой оглянулся, еще раз вздохнул жгучий запах моря, пригляделся к далеким башням, спицами торчащими над равнинами и реденькими лесами, пролепетал молитву и направился к берегу. Сердце, высушенное горем, забилось сильнее. Седьмой мечтал умереть. Веревка, мыло, сук — и дело с концом. Или позволить растерзать себя Крылатым. Или дождаться Всплеска. Или перерезать вены. Или… Вариантов подохнуть уйма. Да только смерть не спасет.

Седьмой подбирался к плетеным человечкам. Каждый шаг в сторону моря словно отнимал у него силы. Казалось, что его путь длинною в четыре года подходил к концу, что клубок загадок распутывался и оставалось довериться господину случаю, что мир, который Седьмой познал, наконец-то захлебнется в крови и даст началу новому, более светлому.

Ближайший к нему плетеный человек зашипел. Седьмой вытащил булаву и обрушил ее на голову твари. У той подогнулись узловатые ноги. Плетеный человек только и успел выдохнуть, повалился на острые камни. Седьмой давно не испытывал того чувства, когда кажется, что все происходит не с ним, а с кем-то другим, а он только наблюдает, как время песчинками просачивается сквозь пальцы.

Плетеные человечки набросились на него, словно по команде невидимого кукловода. Седьмой достал из кобуры револьвер и начал палить. Он стал отличным стрелком: все пули находили цель. Атональная музыка ада стояла на берегу моря, которое давно уже не принадлежало людям. А чтобы артрит не мешал давить на спусковой крючок, Седьмой вспоминал тех, кому Новая Земля зашивала рты, выжигала глазницы, тех, кого он навсегда потерял.

Позже, когда с плетеными человечками было покончено, он обходил трупы и хмуро заглядывал им в морды. Ни одна тварь не подходила. По расчетам должен был попасться плетеный с тремя глазами. Седьмой мечтал создать новую Библию, основанную на понятных ему формулах и непоколебимых теоремах, но все оказалось тщетным. «Но ведь я смог рассчитать, когда плетеные человечки выйдут на сушу!» — мысленно подбадривал он себя. Седьмой даже захрипел от ярости, замахнулся булавой, только вот живого противника не было. Крылатые не в счет, те сейчас не страшнее камней или земли.

Солнце клонилось к западу. Еще немного, и оно коснется холодных вод, утонет в море, и опустится на Новую Землю темная ночь, когда жители последних деревень, что обитали возле Норового места, попрячутся в своих хлипких от Всплеска лачугах. Пожрет бывшие мегаполисы тьма, и начнутся веселые пляски чертей и чудовищ.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});