Легионер. Книга первая - Вячеслав Александрович Каликинский

убийство! Пусти, не засти! Велено срочно Ивану Дмитриевичу доложить!

– Ты не ори! Говори, где убийство, да и ступай себе. Сам барина свезу, коли ему охота будет, – в последнее время Федор, чьими услугами пользовались крайне редко, начал всерьез опасаться своей очевидной ненадобности и конца тихой и спокойной жизни.

– Ты? Свезешь? – усмешливо, но на всякий случай отступив еще на шаг, спросил извозчик. – Да ты на лестнице, не дойдя, уснешь. Аль лопнешь от усердия – ишь, пузо наел на господских хлебах!

– Ах ты, сопля чухонская! – начал сердиться Федор. – Сказано тебе: сам свезу! Куда тебе со своей дохлятиной? Сказывай, где убийство случилось – и ступай себе.

Однако острый слух Путилина уже вычленил из перебранки под окном слово «убийство». Он скомкал салфетку, с большим облегчением отодвинул тарелку с отвратительной фруктово-овощной мешаниной, рецепт которой его супруга вычитала в модном разделе о правильном питании какого-то журнала, и подошел к окну. Рама чуть скрипнула, и в столовую вместе с гомоном голосов ворвался сырой ветер с Невы. Путилин громко откашлялся, спорщики как по команде подняли головы и сдернули шапки.

– Что разорались, людей нервируете? Где?..

– В Гродненском, ваше сиятельство! «Наружка» за следователем в евонную камеру поехала и туда. Дохтура должны привезть – отрапортовал извозчик. – Мне ждать, ваше сиятельство, или как?..

– Жди, я сейчас.

Извозчик с торжеством поглядел на барского кучера, выбил шапку о колено и с достоинством направился к своей лошади.

Через сорок две минуты Путилин уже поднимался по лестнице злополучного дома в Гродненском переулке.

– Ты обнаружил покойника? – не оборачиваясь, спросил топающего рядом городового Путилин. – Хорошо, не уходи пока никуда.

В квартире Путилин быстро прошел по комнатам, постоял там, где мелом были обозначены места расположения трупов. Снова обошел квартиру, изредка останавливаясь и приглядываясь к интерьеру, и, наконец, сел на диван в кабинете, где собралось большинство должностных лиц.

– Итак, господа, у нас два трупа по меньшей мере трехдневной давности, – Путилин начал ловко крутить из левой баканбардины косицу. – Неприятно, господа! Сегодня утром собирался докладывать господину градоначальнику об отсутствии сколько-нибудь серьезных происшествий – и на тебе. Да еще два-три дня тому назад! Александр Елпидифорович просто не поймет нашей нерасторопности, господа! Итак, что мы имеем?

Не считая Путилина, выше всех здесь был следователь окружного суда. Стало быть, и вопрос был адресован прежде всего ему. Почувствовав устремленные на него взгляды, следователь заметно смутился, долго откашливался, и, наконец, начал:

– Личности убитых установлены. Хозяин квартиры – некто Власов, отставной чиновник по медицинской части. Второй труп – прислуга Власова, мещанка Семенидова. Оба убиты холодным оружием. Прислуга – в кухне, хозяин – на диване в кабинете. У обоих перерезано горло – как говорится, от уха до уха. Под голову старухи убийца подложил подушку – по всей вероятности, чтобы кровь не натекла под половицы. Мужское тело так и осталось на диване, где предположительно и находилось в момент смерти.

– Вы полагаете, что убийца был один? – склонил голову Путилин.

– На обоих телах совершенно сходные раны – покраснев, объяснил следователь. – Убийца подходит к жертве сзади, обхватывает шею одной рукой, поднимает ей голову и наносит рукой удар ножом или кинжалом чуть выше левой ключицы. Жертва пытается вырваться и, сама того не желая, весом своего тела помогает убийце перерезать шею до правой ключицы. Почерк один, так что, полагаю, и преступник был здесь один.

– Убедили. Ну, а дальше что, голубчик?

– Вряд ли целью убийства было ограбление, – продолжил следователь. – Об этом свидетельствует оставшийся при покойном явно дорогой брегет на золотой цепочке. На кухне, в шкатулке, обнаружены деньги – очевидно, на хозяйственные нужды. В шкапу – несколько дорогих мужских пальто на меху. И вместе с тем…

– Что, голубчик? – подался вперед Путилин.

– Бюро и шкап для бумаг носят следы торопливого обыска. Кроме того, мы обнаружили на полу у бюро желтый портфель свиной кожи – полагаю, брошенный не хозяином. Портфель имеет следы пыли и извести. Уверен, что портфель стоял за шкапом – там обнаружился чистый от пыли прямоугольный участок пола и царапины от замочков на стене. Портфель пуст, однако на бюро в беспорядке свалены ценные бумаги и облигации, причем явно не хозяином-аккуратистом.

– Голубчик, а ну, поглядите-ка на моих сыскарей! Землю копытом роют, в бой рвутся. Вы скажите им только – куда бежать, кого искать, а?

– Я не фокусник, уважаемый Иван Дмитриевич! – снова покраснел следователь. – А предположения относительно розыска убийцы слишком расплывчаты. Я, например, склоняюсь к мысли о том, что покойный Власов, подобно многим отставным чиновникам, занимался ростовщичеством. Играл с огнем, как говорится – и доигрался. Нужно хорошенько порасспросить дворника, соседей Власова, просмотреть все бумаги покойного. Только тогда можно будет и конкретные указания к розыску вашим сыщикам дать.

– Верно рассуждаете, голубчик! – вздохнул Путилин. – Этим вы и займитесь – бумагами, соседями. Вам спешить некуда, вам к его высокопревосходительству Зурову с отчетом не ходить, на вас не станут ногами стучать и в неусердии обвинять… Значит, на сию минуту решительно никаких указаний к розыску дать не можете?

– Не могу-с…

– А квартиру внимательно осмотрели?

– Всю как есть, ваше высокопревосходительство.

– Угу. И вот то полотенце в углу видели? Кровь на обоих умывальниках видели? У входных дверей, на лестнице?

Почуяв подвох, следователь Павлов снова покраснел, сгорбился за столом и преувеличенно внимательно стал смотреть в бумаги.

– Так как же, голубчик? – не отставал Путилин.

– Раны широкие и кровеобильные. Убийца испачкался и наследил повсюду. Умывался, полотенцем кровь вытирал.

– А вы обратили внимание, голубчик, что кровь на полотенце несколько светлее, чем натекшая из ран жертвы? А капли на полу, у двери, на лестнице? Это не капли, а поток целый! С убийцы просто лило, извините, кровью! Это же как надо перепачкаться, чтобы с тебя до лестницы текло? И потом: умывальников два, а полотенце в наличии одно. Где же второе? Вряд ли господин Власов при жизни был настолько беден или скуп, чтобы иметь в доме на два умывальника одно полотенце… Эх, молодежь, молодежь! Ну-ка, молодцы, – Путилин повернулся к сыщикам. – Марш по окрестным аптекам! Выясните в ближайшей полицейской части адреса всех частнопрактикующих врачей в округе. Все это – в радиусе трех-четырех кварталов. Не найдете – расширим круг, весь Санкт-Петербург перетряхнем.

– Чего искать-то в аптеках да у докторов? – криво усмехнулся следователь.

– Не чего, а кого! Преступник в пылу борьбы с Власовым явно и сам порезался. Кровь артериальная, она светлее венозной. И хлещет сильнее. Одно полотенце в крови, второго и вовсе нет – о чем это говорит? Что рана у преступника серьезная, он наверняка обратится за медицинской помощью. Найдем место, где раненому медицинскую помощь подавали – глядишь, и