Преступления против жизни и здоровья. Учебное пособие - Татьяна Долголенко

При решении вопроса о наличии в действиях виновного особой жестокости надлежит исходить из того, что это понятие связывается как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости, причем необходимо установить, что умыслом виновного охватывалось совершение убийства с особой жестокостью.

Однако в материалах дела нет доказательств того, что Ершов при совершении убийства потерпевшего имел умысел на причинение ему особых страданий и мучений.

Судом установлено, что Ершов нанес потерпевшему не менее двух ударов сковородой; телесные повреждения в виде колото-резаных ран, явившихся причиной смерти потерпевшего, были нанесены Мулыкой.

Суд признал, что Ершов нанес потерпевшему множественные удары руками, однако само по себе причинение множества телесных повреждений при отсутствии других доказательств не может служить основанием для признания убийства совершенным с особой жестокостью. Кроме того, суд не указал в приговоре, сколько конкретно ударов руками Ершов нанес потерпевшему.

Других доказательств проявления осужденным особой жестокости при убийстве потерпевшего в материалах дела также не имеется.

При таких обстоятельствах квалифицирующий признак убийства «совершенное с особой жестокостью» исключен из обвинения Ершова33.

Убийство, совершенное общеопасным способом (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Характеризуя данный вид убийства, Верховный Суд РФ указывает на то, что общеопасным является такой способ причинения смерти, при котором заведомо для виновного имеется опасность для жизни не только потерпевшего, но хотя бы еще одного лица (например, путем взрыва, поджога, производства выстрелов в местах скопления людей, отравления воды и пищи, которыми помимо потерпевшего пользуются другие люди).

В данном толковании обращает на себя внимание указание на признак «заведомо» общеопасного способа, характеризующего субъективную сторону этого вида убийства, хотя в законодательной конструкции п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ этот признак отсутствует. Представляется, что законодателю следовало бы использовать признак «заведомо», относящийся к общеопасному способу, при установлении повышенной ответственности за это убийство. Следует различать ситуации, когда содеянное охватывается убийством двух и более лиц, а когда требуется дополнительная квалификация по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Если умысел виновного был направлен на убийство двух или более потерпевших и при этом применялся даже такой способ, как взрыв, но не было реальной опасности для других лиц, действия виновного квалифицируются лишь по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. «Само по себе производство взрыва еще не свидетельствует об умысле на убийство»34.

По приговору Ставропольского краевого суда Т. осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ к двум годам лишения свободы, по ч. 3 ст. 30, п. «е», «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ – к девяти годам лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний – к десяти годам лишения свободы.

Судебная коллегия удовлетворила кассационную жалобу осужденного, приговор изменила и указала в определении, что, признавая Т. виновным в покушении на убийство Б., суд отметил в приговоре, что тот действовал с прямым умыслом на убийство потерпевшего общеопасным способом, бросив гранату перед Б. на землю.

Между тем вывод суда о наличии у Т. прямого умысла на причинение смерти Б. с достоверностью не подтверждается собранными по делу доказательствами.

Сам осужденный как на предварительном следствии, так и в судебном заседании утверждал, что убивать никого не собирался, гранату принес для того, чтобы напугать М., бросил ее в сторону, так как взрыватель сработал у него в руке.

Из показаний потерпевшего Б., данных в ходе предварительного следствия, видно, что он, увидев в руках у Т. гранату, подошел к нему, взял за руку, стал успокаивать и отводить в сторону от кафе. Расстояние между ними было около одного метра, когда Т. бросил гранату вперед под ноги.

Из показаний потерпевшего нельзя сделать вывод о том, что гранату Т. бросил под ноги ему, Б. Шли они, как видно из показаний Б., рядом.

В судебном заседании Б. вообще не упомянул о каких-либо действиях, которые бы свидетельствовали об умысле Т. на причинение ему смерти.

Более того, Б. опроверг на предварительном следствии свои показания о том, что Т. якобы высказывал угрозы взорвать его и его кафе, заявив, что эти показания он дал на предварительном следствии под впечатлением происшедшего.

При таких обстоятельствах у суда не было достаточных оснований считать, что осужденный действовал с прямым умыслом на причинение смерти потерпевшему.

Как видно из показаний Т., он умышленно привел гранату в боевое положение: вкрутил в нее взрыватель и выдернул чеку.

О том, что осужденный умышленно произвел взрыв, действуя из хулиганских побуждений, свидетельствует и его поведение после взрыва, когда он, видя, что в результате взрыва Б. и другим лицам причинены легкие ранения, заявил, как это следует из показаний свидетеля Рамазанова: «Видели, кто я такой?».

Все вышеприведенные обстоятельства дают основание считать, что умысел Т. был направлен на совершение хулиганских действий с применением гранаты, и к последствиям своих действий он относился безразлично. Бесспорных доказательств того, что Т. желал наступления смерти Б., в материалах дела нет, поэтому действия осужденного Коллегия переквалифицировала на ч. 1 ст. 213 (п. «а» ч. 1 ст. 213) УК РФ, по которой назначила наказание в виде четырех лет лишения свободы.

Если же в результате применения такого способа убийства двух и более лиц создается реальная угроза для жизни хотя бы одного постороннего лица (лишение жизни которого не входило в первоначальный умысел виновного), то содеянное требует квалификации и по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, и по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ35.

Если в результате применения общеопасного способа для убийства конкретного лица был причинен вред здоровью других лиц, то помимо п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ применяются статьи УК, предусматривающие ответственность за умышленное причинение вреда здоровью.

Так, в кассационном определении Верховного Суда РФ от 08.12.2005 указывается, что «с учетом наличия у К. умысла на убийство Р., пассажира «мерседеса», и причинения двух пулевых ранений его водителю У. суд пришел к правильному выводу о покушении на убийство Р. общеопасным способом». Виновный К. произвел восемь выстрелов из пистолета в «мерседес», стоящий на обочине в колонне машин на центральной улице г. Новосибирска в дневное время суток. От его выстрелов могли пострадать и прохожие. Кроме того, имея умысел на убийство Р., виновный К. не мог не видеть находившегося водителя У., которому был причинен вред здоровью средней тяжести. Суд пришел к обоснованному выводу о том, что действия К. правильно квалифицированы по ч. 3 ст. 30 и п. «е» ч. 2 ст. 105; ч. 1 ст. 112 УК РФ36.

Убийство по мотиву кровной мести (п. «е¹» ч. 2 ст. 105 УК РФ). С полным основанием следует отнести это убийство к убийствам, повышенная общественная опасность которых связана с объективной стороной этого преступления, что и было сделано законодателем. Конструктивными признаками этого убийства являются наличие обычая кровной мести и мотива кровной мести.

Данное убийство связано с исполнением существующего у некоторых народов Закавказья и Северного Кавказа (Дагестан, Ингушетия, Чечня, Кабардино-Балкария) обычая кровной мести, который может быть совершен через многие годы после возникновения повода к нему и порождает обязанность совершения еще одного убийства. Кровная месть не знает сроков давности. В истории известен случай, когда вражда между родами, возникшая в результате убийства одного человека, длилась 18 лет. За этот срок в результате вражды погибло 180 человек. Вполне обоснованно законодатель выделил этот состав убийства из п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ, где он раннее располагался, подчеркнув повышенную общественную опасность, обусловленную самим мотивом кровной мести. Но мотив кровной мести может быть обусловлен лишь обычаем кровной мести.

Субъектом этого преступления может быть физическое вменяемое лицо как мужского, так и женского пола, достигшее 14-летнего возраста, принадлежащее к той группе населения, независимо от национальности, где признается кровная месть как обычай, и руководствующееся этим обычаем при совершении убийства. Следует согласиться с А. Н. Поповым, который считает, «что следование обычаю кровной мести определяется не генами и кровью, а окружением и условиями воспитания». Поэтому русский, проживающий много лет в ингушском ауле и усвоивший горский обычай, может придерживаться обычая кровной мести, а ингуш, проживший всю жизнь на Дальнем Востоке, может кровную месть и не признавать37. Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом и мотивом кровной мести. Для квалификации убийства по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ не имеет значения, было ли совершено преступление на территории проживания людей, придерживающихся данного обычая, или же за ее пределами. Потерпевшим может быть любое лицо независимо от национальной принадлежности.