Львы и Драконы - Виктор Исьемини

— Да, — после паузы завил он. — И одежда тоже его. Пусть объявят, что мой несчастный брат мертв. Идемте, сэр маршал.

Удалившись от солдат, так, чтобы те не могли слышать, император вполголоса произнес:

— Сэр Брудо, как по-вашему, сколько часов мертв этот… в комнате?

— Думаю, дня два.

— Велите разослать по всем дорогам надежных людей. Брат сбежал около двух дней назад — если исходить из того, что свой наряд он напялил на несчастного незадолго перед тем, как убить.

— Так это не принц? Но зачем?..

— Так будет лучше. Для империи один венценосец гораздо лучше, чем один венценосец и один претендент на престол. Так что для всего Мира брат мертв. Но настоящего Велитиана нужно найти и доставить сюда. Живым или мертвым.

— Но лучше живым? — на всякий случай уточнил сэр Брудо.

— Лучше?.. Нет, это абсолютно неважно. Велитиан нынче будет объявлен убитым, значит он мертв. Ну а жив или мертв будет тот человек, которого… которого надлежит поймать поскорее — какая разница? Распорядитесь о погоне и собирайте наших сеньоров. Проведем совет. До сих пор мы стремились в Валлахал, теперь мы здесь, и следует подумать о дальнейшем.

* * *

Ингви ждал, что первым окажется кто-то из дворян, но новоявленный начальник стражи пригласил в зал епископа. Старик прошествовал через зал и, остановившись перед троном, молча уставился на короля. Тот махнул рукой Никлису и велел подать стул дряхлому прелату. Однако епископ отказался сесть. Слабым дрожащим голосом старик заявил:

— Прошу прощения, ваше величество… — тут у него перехватило горло, и он долго отхаркивался и сипел, — Прошу прощения… Я так рад, я… Я всегда говорил: лучше добрый король-демон, чем… Ваше величество, я так рад!

Ингви смутился и промямлил, что тронут.

— Однако, — епископ смахнул слезу дряблой рукой, — не успев нарадоваться вашему возвращению, вынужден распрощаться. Соизволением его императорского величества Алекиана объявлен собор. Прелаты Империи приглашены, дабы избрать из своей среды достойного, который возглавит Церковь… дабы вести ее тернистым путем в годину суровых испытаний.

— Это почему же тернистым? — подала голос Ннаонна. — Может, как раз, наоборот, все будет хорошо?

— Ах, дочь моя, — просипел старик, — надеюсь и молю Гилфинга, чтобы оказалось именно так. Однако опыт подсказывает, что тому, кто будет избран архиепископом, выпадет нелегкая ноша…

Говорил епископ так печально и серьезно, что вампиресса молча, без традиционных возражений, проглотила «дочь».

— Позвольте, ваше величество, — продолжил прелат, — перед дорогой благословить вас. Гилфинг видит, как я ждал этой минуты…

Ингви поднялся и, пряча ухмылку, склонился перед старичком, принимая благословение. Торжественность церемонии была нарушена шумом в коридоре — крики, топот. Никлис выглянул в коридор, чтобы узнать причину беспокойства — резко распахнувшаяся дверь смела бывшего разбойника в строну и едва не сбила с ног. В зал ворвался Мертнк.

— Ваше величество! Ваше величество! Это и вправду вы!

— Да, сэр Мертенк, это я — и очень рад видеть вас. Нам предстоит большая работа, господин канцлер!

— Ваше величество, — пришел черед канцлера смахнуть слезу, — я готов!

— Ну что ж, сэр Мертенк, займите место рядом с троном, — Ингви указал рыцарю стул, которым отказался воспользоваться епископ, и кивком предложил сесть справа от себя. Затем снова обернулся к прелату. — Ваше священство, счастливого пути. Не забудьте получить подорожную грамоту, и орки проводят вас с почетом до самой гонзорской границы.

— Орки… — старик несколько растерялся, затем махнул рукой (что, видимо, означало «семь бед — один ответ», чем плохи орки епископу, благословившему демона?), и удалился.

— Передайте, ваше священство, привет Алекиану, — напутствовал его Ингви, — а сэру Валенту, если встретится, скажите: я был бы рад, если он возвратится.

Следующим был сэр Мернин из Арника. Доблестный сеньор приветствовал монарха, как будто ничего не случилось. Этот рыцарь обладал поразительным умением выходить сухим из воды, со всеми поддерживать добрые отношения и при любой размолвке оставаться другом всем враждующим сторонам. Гораздо сложнее было с Токсом из Болотной Башни и приспешниками самозванного «графа короля Ингви» — Колстиром из Рукада и прочими. Ингви уже видел пачку жалоб на притеснения и грабежи, чинимые купцам этими господами, король прекрасно знал, что мятежные рыцари немало награбили во время его отсутствия… однако не счел возможным портить с ними отношения.

Рыцарям было объявлено, что королю известно об их «злоупотреблениях», как деликатно выразился демон, и что все жалобы энмарцев будут тщательно рассмотрены, но что он, Ингви, постарается решить дело ко всеобщему довольству. Рыцари раскланялись и покинули зал — обменявшись в дверях пламенными взглядами со следующими посетителями — после дворян аудиенция как раз была предоставлена энмарским купцам.

* * *

Когда король с Гезнуром возвратились в кабинет, которого как будто вовсе не покидали, никто из придворных не выразил удивления. Это же Гева — причуды Гюголана были давно известны.

— Господа! — объявил старик. — Завтра будет торжественная церемония. Мы объявим нашего старшего сына, графа Гезнура Анракского, соправителем, дабы он принял на плечи часть монарших тягот. Я стар и не в силах один нести это бремя.

Царедворцы с поклонами поздравили графа, тот ответил улыбкой. Разумеется, среди приветствовавших его вельмож было несколько таких, кого Гезнур считал заклятыми врагами и при случае охотно прикончил бы… Но то при случае! А сейчас следует улыбаться.

Сопровождаемые фальшивыми улыбками и приветственными возгласами отец и сын снова вошли в кабинет. Гюголан занял привычное кресло у камина и заговорил:

— Сынок, послушай. Честно говоря, я и впрямь попал в сложное положение. Меня обманули гномы… Гномы, вообрази себе!

— Я не верю, отец. Это шутка?

— Увы. Несомненно, это советы пройдохи Слепнега. Это по его наущению король Грабедор заключил союз одновременно со мной и с фенадцем — так что воспользоваться плодами победы нам не удастся. Проклятие! Эта битва стоила мне жизни троих сыновей, и что в итоге? Нам пришлось снова убраться за Золотую, так как подошло войско гномов под командованием Гравелина, и нам предложили убраться.

— Но ведь гномы перессорились между собой?

— Да, выскочка Крактлин умудрился оскорбить Гравелина, хотя старик и так, и этак пытался сохранить единство… А затем Крактлина побили в Малых горах. Послушай-ка, — король воровато огляделся. В кабинете никого не было, кроме них с Гезнуром, но привычка есть привычка — и король оглянулся. — Я открою тебе секрет. Мы завели тайные переговоры с Гравелином. Он хочет поладить с малогорскими мужланами, чтобы его пропустили в отцовскую вотчину без боя. Если дело сладится, он обещал мне, что оставит берега Золотой и тайно, не предупреждая Крактлина, уведет своих гномов на запад. Вопреки воле Грабедора, разумеется… И это тоже хорошо. Но нам важней другое — когда уйдут гномы Гравелина, у нас появится шанс в южной Фенаде.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});