Потоп (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Задумчивый.

Анну он понимал прекрасно. Англия… их старая-добрая Англия переживала очень тяжелые времена.

Откол Ирландии и запрет на продажу продовольствия из нее в Англию, поставили ее на грань голода. Люди массово повалили из городов в село. Где пастбища стали распахивать под поля с посевами. Лендлорды, конечно, этого не желали. Но альтернативой был голодный бунт. Большой. Страшный. Тотальный. Из-за чего выбора у них по сути и не было.

Этот маневр населения привел к тому, что поголовье овец резко уменьшилось. А вместе с тем и кардинально сократилось производство шерсти. С одной стороны, а с другой — города опустели. Равно как и мануфактуры. Отчего многие производства встали.

Англия перестала производить массово дешевое и качественное сукно. И прочие ремесленные товары. А это, в свою очередь, ударило по «треугольной торговли».

Ведь как раньше было?

Английские корабли загружались дешевыми ремесленными товарами на островах и шли в Африку. Там обменивали их на рабов и везли оных в Новых свет. Меняя уже там на ценные колониальные товары: сахар, кофе, специи и прочее. Их привозили в Европу. Продавали. На вырученные деньги покупали дешевые ремесленные товары… и по новой…

Один такой рейс приносил прибыль от 200 до 300 процентов. В среднем. Поэтому все, кто мог, активно участвовал в этой гонке. Благодаря которой в Англию поступал полноводная река денег.

Другие страны тоже так хотели, но у них не было дешевых ремесленных товаров в достатке. Отчего прибыль выходила не такой впечатляющей. Поэтому испанцы, французы, португальцы и голландцы занимались больше другими делами. Да, рабами они тоже торговали. Но на каждые десять английских кораблей, вовлеченных в это дело, остальные страны выставляли едва три-четыре вместе взятые.

Теперь в Англии не стало дешевых ремесленных товаров. И «треугольная торговля» резко захирела. А вместе с ней и поступление денег в страну.

И это — только один аспект.

Ситуация выглядела настолько печально, что, если ничего не предпринимать, то лет через десять-двадцать у Англии почти не останется флота. Он просто сгниет. А на перестройку денег не будет. В посреднической же торговле пока доминировали голландцы, с которыми Англия в текущем своем состоянии не могла сходиться войной. То есть, вклиниться было некуда. Из-за чего у Анны Стюарт просто не оставалось выбора. Ей требовалось любой ценой уничтожать независимость Шотландии и, прежде всего, Ирландии. Чтобы вновь загнать селян на мануфактуры, а пашни обратить в пастбища.

В принципе Джеймс мог немного снизить накал ситуации, начав поставки еды из Ирландии в Англию. Но критически это ничего не меняло. Так-то англичане ирландцев по сути грабили, получая еду за бесценок. Если же ее продавать, то еда не окажется достаточно дешевой, чтобы крестьяне смогли выживать на те смешные зарплаты мануфактур. Если же их поднимать, то ремесленные товары уже не будут дешевыми…

Да и ирландцы с шотландцами такого не одобрят. Они готовы продавать еду кому угодно, кроме англичан. И такой маневр подорвет позиции Джеймса. Сейчас за него горой народные массы. Из-за чего высшая аристократия, более лабильная и подвижная, вынуждена в свою очередь оказывать ему поддержку. А после такой выходки трон под ним, без всякого сомнения, зашатается…

— Ситуация. — медленно произнес Джеймс.

— Вы переживаете о своей сестре? — спросил архиепископ.

— О ее душе, отказ от католичества это верный путь в ад… да и отдавать ее этому русскому варвару…

— Говорят, что этот варвар — один из самых образованных людей в Европе. В научных журналах опубликованы его статьи с изобретениями. А про его рецепты приготовления кофе судачит вся Европа.

— А душа?

— Если Папа напишет вам письмо, в котором гарантирует душеспасение вашей сестры, пошедшей на такую жертву ради честных католиков, вас это удовлетворит?

— Без всякого сомнения. — кивнул Джеймс. — Слово Папы для меня высший авторитет в делах духовных.

Архиепископ торжественно кивнул, принимая ответ.

— А вам, сир, — произнес один из лордов, — было бы славно попытать счастье в сватовстве к Софии Гедвиге Датской.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Она же старше меня.

— Не сильно. Но это позволит нейтрализовать союз вашей сестры с принцем Георгом Датским. У датчан сильный флот.

— Да, но почему они окажут помощь мне, а не Анне?

— Потому что вы можете предложить им выкупить Оркнейские и Шетландские острова, на которые претендует Фредерик IV как король Дании и Норвегии. А ваша сестра — нет. Кроме того, вы можете предложить им выкупить одну из колоний.

— Мне не хотелось бы терять все колонии. Да и острова…

— Главное — не потерять Шотландию и Ирландию, сир. Колонии мы удовлетворить все равно не сможем. А потому их у нас довольно скоро отнимут. Так что их продажа — лишь попытку выручить деньги на продаже горящего дома. Что вы так на меня смотрите? Дешевых ремесленных товаров у нас просто нет в достатке и взять их неоткуда. Из-за чего утрата колонии дело решенное. Пять лет? Десять? Сколько они протянут без метрополии? Да и переселять туда некого. Ирландия опустошена англичанами и долго будет оправляться, да и в Шотландии с населением все скудно. А острова на севере… эти голые скалы? Нам сейчас не до них.

— Даже если продадим Дании эти острова и одну или две колонии, то вряд ли получим ее поддержку на долгое время.

— А нам надолго и не нужно. — улыбнулся архиепископ. — Десять-двадцать лет и английского флота не будет. Сгниет, а его остатки задавят голландцы с датчанами. При этом английские заводчики разорятся, а их работники разбегутся и перемрут на сельских работах, к которым совсем не привычны. Города запустеют. А сама Англия погрузится в пучину внутренних проблем. Им станет не до нас. Особенно если и мы сами не станем сидеть без дела.

— Эх… — тяжело вздохнул Джеймс Стюарт. — Может как-то обойтись без России?

— Русские продали в Мекленбург пятнадцать тысяч новых хороших мушкетов. Дешевле голландцев. И нам могут тоже продать. И не только их. И своих людей прислать для обучения нашей армии. — произнес архиепископ. — Франция показала свою сущность. И в угоду сиюминутным интересам поступилась католичеством. Серьезную помощь она нам не окажет. Габсбурги тоже. У них в ближайшее время будут большие проблемы.

— А у России не будет?

— Будут. И очень серьезные. Но они с ними справятся. Да и помощь вам их вряд ли обременит.

— Грядет что-то серьезное? — напрягся Джеймс.

— Я пока не уполномочен об этом говорить. Да и рано.

— Людовик что-то задумал новое?

Архиепископ лишь развел руками и загадочно улыбнулся. Отчего король Джеймс нервно хмыкнул. И продолжил выхаживать по помещению, обдумывая ситуацию…

* * *

Тем временем в Стокгольме вело весьма продуктивные переговоры российское посольство…

Голод, который предрекал Петр, не только сбылся, но и обрел куда более масштабные, уродливые черты. Перекинувшись из Финляндии в собственно Швецию, и ударив там по городскому населению.

Отношения при этом с Данией, Мекленбургом, Саксонией и особенно Голландией у шведов были аховые. Из-за чего купить на внешних рынках не хватающее продовольствие им было крайне сложно. Тупо не продавали. Только за двойную цену. А учитывая дыру в казне, Стокгольм и по обычной не сильно то мог много чего приобрести. Ведь на казне висел долг. Где-то порядка миллиона талеров внутренний — и столько же — внешний. Что составляло три ее годовых дохода. Довоенных. Сейчас же… сложно было даже представить. А где долг, там и проценты…

Кризис нарастал.

Зимний голод должен был перерасти в еще более ужасный вариант после посевной. На нее же требовались семена и рабочие руки. А руки оказались ослаблены. С семенами же… их изъятие грозило превратить весну и начало лето в натуральную катастрофу.

Но это только одна плоскость беды.

Шведы отчетливо видели, как готовятся их соседи. В первую очередь датчане и мекленбуржцы, которые облизывались на Сконе и Померанию. Саксония пострадала от минувшей войны сильнее всего. Там зимовал основной корпус армии Карла XII. А потому разграбили ее весьма основательно, порушив многие мануфактуры. Из-за чего она сидела тихо. Дергаться было не чем. А вот король Пруссии зашевелился. Не понятно зачем и почему. Но в любом случае это ничего хорошего не сулило.