Изумрудные объятия - Шеннон Дрейк

Гиганта представили Мартисе как Роберта Макклауда. Он работал конюхом, и его вызвали из конюшни для подмоги. Он был намного выше шести футов, крепкий и такой мускулистый, что, казалось, у него не было шеи. Он коротко кивнул Мартисе и поставил ванну на пол. Через всю его левую щеку проходил вертикальный шрам, светлые глаза поражали голубизной, а улыбка показывала, что ему понравилось все, что он увидел.

Мартиса решила не обращать на него внимания и перевела взгляд на пареньков с кухни, которых ей представляла Холли.

— Миледи, этот белокурый парень — Трей Макнамара, а тот, что потемнее, — наш Джеми, Джеми Макпитерс.

По тому, как Холли посмотрела на нее поверх головы Джеми, Мартиса поняла, что с ним что-то не совсем в порядке. Но светловолосый парень улыбался с подкупающей застенчивостью, и Мартиса тепло улыбнулась в ответ. Из троих мужчин, которых ей только что представили, этот понравился ей больше остальных.

Выпроводив всех троих из спальни, Холли предложила Мартисе свою помощь, но она заверила, что справится самостоятельно.

— Миледи, если вам все-таки понадобится помощь — позовите меня… я ведь прислуживала вашей сестре. И я, конечно, знаю, что вы жили на юге Штатов и привыкли, чтобы вас обслуживали рабы.

— Холли, я привыкла принимать ванну и одеваться самостоятельно, — тихо сказала Мартиса.

Она ответила резче, чем намеревалась, и тут же пожалела об этом. На лице Холли отразились удивление и обида, но Мартиса подумала, что загладит свою вину как-нибудь в другой раз. Наконец Холли ушла. Сидя в ванне с горячей водой, Мартиса с сожалением подумала, что она, должно быть, сильно отличается от своей сестры Мэри. Мэри никогда не бывала резкой, она всегда была деликатной, доброй, никогда не повышала голос.

Вдруг сердце Мартисы забилось чаще. Холли прислуживала Мэри! Значит, ей известно, как жила Мэри в замке, и, возможно, она даже знает какие-то ее секреты.

Так же как утро разогнало ночной мрак со всеми его страхами, так и горячая ванна с душистым мылом, казалось, смыла следы долгой поездки в Кригэн. После ванны Мартиса почувствовала прилив сил. Расчесывая волосы перед зеркалом, она решила оставить их распущенными, пусть ниспадают на плечи и спину. Она выбрала платье благородного голубого цвета и надела под него несколько нижних юбок. Глядя на себя в зеркало, она невольно задалась вопросом: потому ли она выбрала это голубое платье, что оно не сильно помялось в поездке, или потому, что где-то в глубине души надеялась соблазнить хозяина Кригэна.

В дверь постучали, Мартиса открыла и увидела: перед дверью Холли — притихшую, немного подавленную.

— Миледи, позвольте проводить вас в главный зал?

Мартиса тепло улыбнулась:

— Да, Холли, пожалуйста. Думаю, я знаю дорогу, но буду рада, если ты меня проводишь.

Холли заметно повеселела. Она улыбнулась, повернулась и пошла впереди Мартисы по коридору.

В готические окна лился солнечный свет. На стенах висели великолепные драпировки и гобелены, холодный каменный пол покрывала красная бархатная дорожка, закрепленная латунными кольцами. Мартиса подумала, что здесь сделано все, чтобы превратить замок в современное жилище девятнадцатого века. По-видимому, его хозяин любит жить в комфорте.

— Значит, ты служила у Мэри? — тихо сказала Мартиса, следуя за Холли.

Служанка остановилась и оглянулась на Мартису.

— Да, я ей прислуживала. Миледи, я вам скажу, в жизни не встречала более доброй и благородной леди, чем ваша сестра. Честное слово, когда мы ее потеряли, я была просто убита горем.

— Да, я понимаю.

Холли пошла дальше.

— Скажи, Холли, а хозяин тоже был убит горем?

Холли снова остановилась, повернулась к Мартисе и посмотрела на нее расширенными глазами.

— Конечно, миледи, он очень убивался! Знаете, он был просто сам не свой, сам не свой целых несколько месяцев. Бывало, по ночам он подолгу сидел один, тоскуя по вашей сестре.

— Рада это слышать. — Мартиса улыбнулась. — Спасибо, что рассказала.

Холли кивнула и пошла дальше. Когда они спустились по лестнице в зал, Брюс Кригэн снова встретил Мартису, стоя к ней спиной. Холли не задержалась ни на минуту, не заговорила с хозяином, а тут же ушла.

Лэрд Кригэн повернулся к Мартисе лицом, и ее снова поразил огонь в его взгляде. В этом огне было что-то дьявольское. Казалось, его взгляд проникает в сердце, в разум и видит все то, что она пыталась скрыть. Его волосы цвета воронова крыла в сочетании с поразительными чертами лица придавали ему облик подлинного хозяина мира, однако, когда он лениво улыбался, как сейчас, его высокомерие казалось, не имело значения. Ее манило к нему, как мотылька к огню, и где-то глубоко внутри она чувствовала жар его взгляда. Он был чувственным мужчиной.

Мартиса посмотрела на его губы и в смятении поймала себя на мысли, что пытается представить, что бы она почувствовала, если бы он ее поцеловал.

— Добрый день, леди Сент-Джеймс. Скажите, вы хорошо спали в первую ночь в замке? — спросил он.

— Да, хорошо, спасибо.

Он прошел через комнату и остановился у стола, сервированного на двоих. На серебряном подносе стоял хрустальный графин с кроваво-красным вином и два бокала. Он разлил вино по бокалам и поднял один — Мартисе ничего не оставалось, кроме как подойти к столу и принять его.

— Я рад, что вам было удобно, — сказал он. — Замки — они ведь старые, они издают разные звуки, скрип, по коридорам гуляет ветер, все время кажется, что кто-то шепчется в темноте… Обычно посторонним бывает трудно заснуть, из страха перед неизвестным.

— Перед неизвестным?

— Конечно. Я имею в виду шепот и стоны ветра.

Мартиса заставила себя улыбнуться, борясь с гипнотической силой его взгляда.

— Лэрд Кригэн, замок очень красивый. Прошлой ночью в темноте я многое не оценила, но при дневном свете он прекрасен. Я не боюсь шепота или криков ветра.

— Ах да, я и забыл. Вы не боитесь призраков, вы боитесь только живых.

— А никто из живых не станет мне здесь угрожать, — сказала Мартиса медоточивым голосом.

— Никто, — заверил он.

Лэрд Кригэн отодвинул для нее стул перед огромным обеденным столом с ножками в виде лап дракона. Когда Мартиса садилась, он склонился над ней, пододвигая стул, и она почувствовала на шее ветерок его дыхания.

— Конечно, никто не посмеет угрожать такой добродетельной и решительной красавице.

Мартису словно окатило теплой волной. Он сел сбоку от нее, во главе стола. Появился Хогарт с большой серебряной супницей и стал разливать суп. Мартиса поблагодарила дворецкого, думая, что даже он при дневном свете выглядит лучше. Он по-прежнему выглядел старым, но по крайней мере его лицо не казалось таким мертвенно-бледным. К изумлению Мартисы, он улыбнулся и даже, кажется, подмигнул ей.