Научиться быть ведьмой - Ольга Обская

– Да, оставалось восточносибирское шаманское течение Улаха Еттэ, или «Обратная сторона»…

– Почему с ними тянули? – Глаза Егора горели любопытством.

Наверно, любой другой профессор уже давно бы осадил постоянно перебивающего его студента, но Акакий Акакиевич невозмутимо и невыразительно продолжил:

– Они обладали уникальными знаниями и самобытными методиками. Нейтрализация – это было бы слишком просто и слишком неразумно. Объединенному ведьмовскому сообществу хотелось привлечь их на свою сторону.

– Учитывая, что сейчас такого движения не существует, оно в свое время все-таки было нейтрализовано? – Теперь уже и Вероника решилась перебить профессора.

– Нет, нейтрализация не понадобилась, восточносибирские шаманы Улаха Еттэ исчезли естественным образом. По невыясненным до сих пор причинам с некоторого времени они перестали воспитывать преемников. И когда в 1620 году умер последний представитель этого течения, вместе с ним канула в Лету и сама шаманская школа «Обратная сторона».

– Объединенное ведьмовское сообщество успело перенять уникальные методики Улаха Еттэ? – спросила Наташа. Разбуженная предыдущим вопросом своей соседки по парте, она тоже увлеклась рассказом лектора.

– Нет, методики безвозвратно утеряны. Однако Сообществу удалось заполучить Большой бубен последнего шамана. Он входит в семерку самых сильных артефактов.

– Почему же тогда мы не изучали его по предмету O9V1? – удивился еще один вышедший из спячки студент, Тимур, до этого мирно дремавший за партой справа от Наташи.

– Потому что артефакт мертв.

Прозвучавший одновременно со словами профессора звонок означал конец лекции, а учитывая, что история была последней парой в расписании четверга, то и конец учебного дня.

Глава 3. Снежный преследователь

– Ну, что ты там придумала насчет завтрашнего Дисциплинарного совета? – спросила Наташа, когда подруги приступили к обеду в студенческой столовой.

Они заняли крохотный стоящий у окна столик, рассчитанный на двоих. Когда девушки хотели посекретничать, они всегда располагались в этом единственном укромном уголке шумного и многолюдного заведения.

– Да, в общем-то, ничего, – покачала головой Вероника. – Совет не обманешь.

– Угу, – согласилась собеседница, для которой этот факт был очевиден с самого начала.

– Чтобы мне поверили, надо на самом деле влюбиться в Никиту, – констатировала Ника убитым голосом. – А как это сделать, если он такой несносный?

– А может, оставить эту идею с влюбленностью? Признайся на Совете честно, что полезла в общагу из-за пари.

– Не могу, – сокрушенно выдохнула Вероника. – Лучше я попробую что-нибудь из G9°9.

– Ты что? – аж подпрыгнула на стуле Наташа. – А как же Кодекс? Самое первое правило – не использовать особые знания и методики в личных корыстных целях. А тут же корысть налицо: обмануть Совет, чтобы уйти от ответственности.

Вероника тоже заерзала на стуле. Как же ей было нелегко все время вводить подругу в заблуждение – сообщать только часть информации, ходить вокруг да около.

– Ты не представляешь, с каким бы удовольствием я выпалила Совету все как есть, вместо того чтобы заморачиваться с этой влюбленностью. Понимаешь, в данной ситуации моя выгода ни при чем, просто так совпало. Мне нужно ввести в заблуждение Совет, чтобы избежать разглашения очень важной информации. Меня ректор попросил.

– Ничего себе! – У Наташи заблестели глаза, а почти незаметные веснушки на щеках стали ярко-рыжего цвета. Они всегда предательски проступали, когда она испытывала сильные чувства. Эта особенность делала ее уязвимой: любой, кто знал Наташу хорошо, мог легко догадаться о степени ее взволнованности по степени яркости ее милых конопушек.

– Даже не попросил, а потребовал под страхом отчисления.

– Вот это да! И она молчала! Рассказывай давай, что за разговор состоялся у тебя в кабинете ректора.

– Ой, Наташ, и влипла же я! – с досадой воскликнула Вероника.

– Да ты расскажи. Вместе что-нибудь придумаем.

– Хорошо. Только никому ни слова. Понимаешь, Петр Иванович иначе меня убьет. Он уже меня чуть не убил. Такой злой был – ужас!

– Ты же знаешь: я – могила.

Вероника вздохнула с облегчением. С самого утра она сгорала от нетерпения рассказать Наташе обо всех своих вчерашних и сегодняшних приключениях, но угрозы ректора сдерживали ее. А сейчас, сидя напротив своей самой близкой подруги и глядя в ее взволнованные, полные сочувствия и решимости помочь глаза, она смогла себя убедить, что, когда Петр Иванович велел никому ничего не рассказывать, под «никому» он не имел в виду Наташу. И Вероника выложила подруге свою историю со всеми деталями, особенно подробно описав все, что касалось выигранного у Никиты пари. Как раз эта часть рассказа не вызвала у Наташи восторга, на который рассчитывала Ника. Подруга только качала головой, встревоженная плачевными последствиями. Но раскисать было не в правилах Наташи – ей не привыкать помогать набедокурившей подруге.

– Ну, раз профессор настаивал, что тебе надо применить что-то из G9°9, начни с семи положительных качеств, чего уж проще, – порекомендовала Наташа, проанализировав ситуацию.

– Пробовала, – махнула рукой Вероника, – только этим сегодня весь день и занималась. Не получается!

– Почему?

– Потому что у этого воображалы нет такого количества положительных качеств.

– Да ты что! У Никиты? Да я тебе с ходу десять назову. А если мы еще Леночку подключим, то и до двадцати дотянем.

– С Леночкой, может, и дотянем, – рассмеялась Вероника, – но ты же помнишь, чтобы механизм сработал, надо, чтобы я искренне считала эти качества замечательными. Я, а не вы с Леночкой.

– Ладно, – кивнула головой подруга, – тогда у нас есть второй способ. Ты же помнишь: лекцию Станислава Станиславовича по этой теме?

– Помню. Нужно, чтобы подопытный объект коснулся тебя с искренним сильным чувством, таким же, какое ты испытываешь в этот момент… Только этот способ, по-моему, неосуществим в нашей ситуации.

– Конечно, первый был проще… – Наташа задумалась. – Хотя ведь что это будет за чувство, не имеет значения, а это облегчает задачу. Например, вполне подойдет чувство благодарности. Вот смотри, завтра контрольная по физике. Реши на каком-нибудь листочке вариант Никиты. Потом передай ему этот листочек, невзначай коснувшись его руки. И дело в шляпе.

– Ой, Наташ, – опять рассмеялась Вероника, – ну, за уши же притянуто. Во-первых, даже если я решу тысячу контрольных за Никиту, этот чурбан не испытает никакой благодарности – ему это чувство незнакомо. А во-вторых, я-то с какой стати в этот момент буду преисполнена этой самой благодарности по отношению к нему?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});