Криминология. Избранные лекции - Юрий Антонян

Принципиально иной подход к причинам преступности и личности преступника мы находим у наиболее влиятельного представителя позитивистской социологии Эмиля Дюркгейма. Он ищет объяснение преступного поведения не в состоянии индивидуального сознания, а в предшествовавших поведенческому акту социальных факторах. Соответственно, Дюркгейм концентрирует внимание на тех внешних по отношению к личности обстоятельствах, которые сформировали и привели в действие механизм преступного поведения. К таким обстоятельствам, согласно Дюркгейму, относится прежде всего аномия – нравственное состояние индивидуального и общественного сознания, характеризуемое разрушением системы ценностей, противоречиями между провозглашенными ценностями (богатство, власть, успех) и невозможностью их реализации для большинства. Соблюдение уголовного закона при этом может быть обусловлено конформизмом, страхом перед наказанием, отсутствием заинтересованности в результатах преступной деятельности, но только не убеждениями в нравственной обоснованности и целесообразности закона. Развитию взглядов Дюркгейма способствовали работы Р. Мертона.

Российская криминология также родилась во второй половине XIX в. Одним из ее зачинателей был Д.А. Дриль. Его работы о насильственных преступлениях и малолетних преступниках, в которых рассматривались и общие криминологические вопросы, сыграли важную роль в развитии отечественной криминологии. Анализируя работы западных ученых Ломброзо, Мореля, Ле Бона и других, а также свои умозрительные заключения, Дриль пришел к выводу о существовании органических основ преступности, вне которых она невозможна. По его мнению, всякий преступник, поскольку его деяние не является следствием стечения особо неблагоприятных обстоятельств или душевных болезней в собственном смысле этого слова, представляет собой в момент совершения преступления устойчиво-порочный организм, проявляющийся в порочных действиях, выражающих пороки его организации.

Дриль считал, что не существует коренного различия между душевнобольным и душевно здоровым преступником.[2] Однако он предостерегал от трактовки своего учения, подразумевающей, что преступник не должен нести уголовной ответственности. Преступник объективно несвободен и в своем поведении всегда как бы определен предшественниками по общему для всей вселенной закону причиненности. С субъективной стороны, по мнению Дриля, способность центра чувственных влечений задерживать, подавлять и направлять чувственные влечения, являющиеся результатом возбуждения этого центра, и есть свобода воли, т. е. субъективная свобода.

Дриль считал термин «прирожденный» или «неисправимый» преступник неудачным, как и любой другой ярлык. Согласно представлениям этого ученого, люди не рождаются роковыми преступниками, хоть и могут унаследовать особую психофизическую организацию, которая предрасполагает к преступлению. Но только от окружающей обстановки зависит, станут ли они преступниками. Дриль первым в российской науке дал типологию преступников.

Сторонником уголовно-антропологической школы был доктор медицины, профессор В.Ф. Чиж, перу которого принадлежит ряд интересных работ. Он признавал тело и душу отдельными субстанциями, соединенными в человеке, но развивающимися по собственным законам и в силу этого требующими индивидуального изучения. Чиж возражал против увлечения социальными факторами в криминологических исследованиях.

Приверженцами уголовной антропологии были медики и психиатры П.Н. Тарновская, С.А. Беляков, П.И. Ковалевский, В.М. Бехтерев, Д.Н. Зернов, П.А. Дюков, А.Е. Щербак, И.П. Мержеевский и др.

Наблюдения и выводы представителей антропологического направления, несмотря на изобилие спорных вопросов и даже нелепостей, способствовали развитию теории о личности преступника главным образом благодаря сбору и обобщению богатого эмпирического материала. Поражает тщательность и кропотливость, с которой проводилась эта работа. Данные исследований тех времен способны оказать неоценимую помощь в интерпретации личности преступника уже на современном уровне знания.

Параллельно с антропологическим в России развивается социологическое направление криминологии. Российские исследователи, формировавшие эту концепцию, обратили внимание, что человека толкают к преступлению внешние обстоятельства, начиная с географических условий существования и заканчивая экономическими, политическими и иными факторами, криминогенно и антикриминогенно влияющими на индивида. Одними из первых это направление стали разрабатывать выдающиеся русские ученые-юристы М.В. Духовской и И.Я. Фойницкий, а также профессор медицины М.М. Хомяков. Они считали, что нельзя объяснять преступное поведение только свободой воли, игнорируя социальные факторы.

В конце XIX—начале XX в. социологическое направление в изучении преступности и преступника поддерживали многие выдающиеся российские ученые. Среди них можно назвать М.Н. Гернета, Г. Бубиса, С.К. Гогеля, П.И. Люблинского, А.А. Пионтковского (отца), Н.Н. Полянского, В.Б. Станкевича, А.Н. Трайнина, Х.М. Чарыхова, Е.Н. Тарновского, А.И. Ющенко, Л.И. Шейниса, С.Н. Познышева, Е. Ефимова, С.П. Ордынского, Л.И. Петражицкого, В.В. Пржевальского, Б.И. Воротынского и др. Работы Гернета и Познышева, в том числе и осуществленные в первые годы советской власти, и сейчас могут считаться образцами криминологического исследования.

Представители социологического направления, хоть и признавали определенное значение индивидуальных свойств личности в генезисе преступления, все же первостепенную роль отводили влиянию внешних социальных условий на укрепление готовности субъекта к преступлению. Криминологи-«социологи» полагали, что негативные социальные условия существования человека, нищета и алкоголизм ведут к физическому и моральному отравлению; а сквернейшие жилищные условия и истощение сил тяжелой и нездоровой работой имеют своим результатом совершение беднейшими слоями населения подавляющего большинства преступлений. Они почему-то не поднимали вопрос о преступлениях, совершаемых богатыми или просто зажиточными, материально обеспеченными людьми.

Хотя изучение факторов, формирующих преступность, у ученых этого направления зачастую носило неглубокий феноменологический (описательный) характер, их работы позволили прояснить некоторые тенденции современного общества. Они собрали большой статистический материал, показывающий криминогенность таких факторов, как нищета и нужда населения.

Углублялось познание мотивационной сферы личности преступника. В 1900 г. вышел обстоятельный труд М.П. Чубинского «Мотив преступной деятельности и его значение в уголовном праве». Исследуя мотивационную сферу личности преступника, Чубинский приходил к выводу, что мотив есть внутренняя сила, которая, порождая волевой процесс, движет сознательной деятельностью индивида и приводит его к совершению преступного деяния. По мнению Чубинского, деятельность человека делится на сознательную и бессознательную. Характерным признаком сознательной деятельности является то, что она подчиняется не слепым безотчетным импульсам, а мотивам. Не доведя свой анализ до осмысления роли бессознательного в мотивации, Чубинский тем не менее пришел к исключительно важным выводам, не потерявшим значения и поныне. Он полагал, что зависимость каждого действия от вызвавших его мотивов отнюдь не призрачна, реальна, безусловна и необходима. Но ничего фатального в такой зависимости нет, да дело вовсе и не в фатальности, важно знать, почему появляются и закрепляются в личности мотивы, ведущие к преступному поведению. Чем сильнее объективное побуждение, борющееся в человеке с другими побуждениями, тем скорее оно победит, т. е. сделается мотивом.

Свойства личности, как справедливо полагал Чубинский, налагают отпечаток на процесс мотивации, а поэтому в каждом отдельном случае изучение и оценку мотива нужно производить не изолированно, а совокупно с изучением личности. Налагая отпечаток на деяние и давая последнему известное освещение, мотив деяния дает нам возможность судить и о деятеле, особенно в тех случаях, когда мотив является типичным, характерным для данного индивида, т. е. если последний обычно руководствуется подобными мотивами. Все это практически полностью совпадает с современным методологическим подходом к мотивации преступного поведения.

Проблемы бессознательного в личности преступника рассматривались и в других работах по уголовному праву. Например, Г.С. Фельдштейн в своей работе о формах вины установил, что скрытый материал сознательной жизни приобретает для дела уголовного вменения первенствующее значение.

После октябрьского переворота криминологические исследования в России осуществлялись преимущественно благодаря трудам дореволюционных криминологов, но в целом криминология, как и другие науки, находилась под сильнейшим большевистским прессом. Созданные в 1920–30-х годах криминологические исследовательские учреждения постепенно наращивали научный потенциал, появились интересные работы о состоянии и причинах преступности, личности преступника. Однако партийная власть посчитала, что эти труды идеологически недостаточно выдержанны, и потому все криминологические учреждения были ликвидированы, часть научных сотрудников репрессирована. Криминология как самостоятельная отрасль научного знания прекратила существование до конца 1950-х годов. Ее не преподавали в учебных заведениях.