Выше облаков. Сон первый - Катерина Игоревна Площанская

обычный конь, участвовать в забегах со всадником и…

«Ни за что! Это не обсуждается!»

– Но ты уже заявлен! Если ты не выйдешь, то, боюсь, ничем хорошим это не кончится!

«Хорошим для кого? Для толстяка?»

– Ну не только, не забывай, что хозяин в доме он, плохо ему – плохо всем.

«Мне он ничего не сделает. Нет-нет! Придумай что-нибудь, ты же гений фантазии!»

– Я гений фантазии, а не вранья! Хотя, по сути, наверное, это одно и то же.

«Нет, механизм похож, но нет. Фантазия имеет другие цели».

– Как тогда мечты могут помочь в этой ситуации? Рассказать ему сказку на ночь?

«Если поможет, то расскажи. Я не стану участвовать в каком-то глупом конкурсе, да ещё и с человеком на спине, ради чьей-то похвальбы».

– Ладно, попробую что-то придумать.

«Мне осталась буквально пара дней, и я избавлю тебя от лишних хлопот по конюшне».

– Да не такие уж это и хлопоты… мне даже нравится…

Он пристально посмотрел на меня.

«Я же говорил, что не могу остаться, это опасно. Да и если останусь насовсем, я стану обычным конём».

– Да, помню. Но, может, ты мог бы хоть изредка навещать эти края? Мне совсем не с кем даже поговорить по душам.

«Это немного эгоистично. Мне нужно посещать восприимчивых. Быть может, ты тоже будешь таковым. А быть может, позабудешь всё, подумаешь, что привиделось или приснилось, такое тоже бывает. Даже то, что мы говорим, уже не по правилам».

– Ну как я могу позабыть друга!

Он не ответил, но взгляд стал печален. Я понял без слов. Он уже говорил, что люди часто с потерей Источника теряют и память. Но то совсем малыши, мне-то уже не 7.

Мне пора было отправляться в дом, если я хотел поговорить с отцом. До скачек оставалось всего 2 дня. Выйдя из конюшни, я на миг засмотрелся на закат. Солнце садилось за речку, которую было хорошо видно отсюда. Отсюда же открывался вид на мою иву, которая казалась ещё более печальной, оттого что я совсем перестал приходить к ней. С появлением нового друга времени на чтение не осталось. Всё свободное время мы проводили вместе. Ещё никогда не было такого, что за 3 дня я ни разу не притронулся к книге или не сходил на речку. Я лишний раз вспомнил слова коня о том, что вещи забываются слишком легко, даже если кажутся очень важными. Я пообещал себе, что обязательно возьму в следующий раз книгу с собой.

В мыслях о том, как бы отсрочить скачки, я не заметил, как прошёл лужайку, сад и подъездной двор и оказался перед входом в дом. Я зашёл и сразу направился в гостиную. Судя по доносившимся звукам пианино, Милая была там, а значит, и её муж рядом.

– Сэр! Я хотел бы поговорить с вами.

– О! Заходи, дружок! – Не люблю, когда «папаша» меня так называет. – Ну, как дела у нашего брильянтика? Я надеюсь, он в форме? Всадник, которого мы выбрали, будет завтра. Он сказал, что суток ему хватит для подготовки, если конь в идеальной форме.

Милая встала и демонстративно вышла, как только услышала, что разговор пойдёт о её сопернике за внимание.

– Сэр! Он, то есть конь, в хорошей форме, но он, конь, всё ещё не подпускает никого. Боюсь, всадник всё испортит, я так много дней добивался того, чтобы он просто начал подпускать меня к себе. – Когда я переживал, то начинал сильно путаться в мыслях, что сразу отражалось на моей речи.

– Глупости, это просто животное, покажи ему силу, и он будет послушен. А к нам едет настоящий профи в этом деле.

– Вы же понимаете, что это необычный случай. Вспомните его появление.

– Ну и что же ты предлагаешь? Закрыть в конюшне и ждать чуда? Он заявлен в скачках, я же не могу просто прийти и отказаться. Ты понимаешь, как это будет выглядеть?

– Но в любом случае это будет лучше, чем если он скинет жокея на глазах у всех и сбежит…

– Что за чушь! Завтра всадник приедет и посмотрим, как он запляшет. Это лучший жокей, которого я мог найти. Вот и проверим.

– А если он опростоволосится? Конь-то неручной и людей не видывал. На него уловки не действуют.

– К чему ты всё время ведёшь?! Я сказал, снимать его со скачек не буду. Либо он выступит, либо я отвезу его на скотобойню в тот же день! Просто так он в этом доме не нужен. Иди займись делами, бездельник!

Я не видел смысла в продолжении разговора. По реакции отца я понял, что он и сам переживает и я попал почти в самый центр его переживаний. Что ж, в голове у меня был только один выход из ситуации…

 Я вновь отправился в конюшню, когда уже совсем стемнело.

– Тебе придётся участвовать в скачках, тут дело чести.

«Чьей же? Ты просишь защищать амбиции чужого человека. Мой ответ очевиден».

Я понял по настроению, что и этот разговор окончен. Что ж, остаётся надеяться, что случится ураган и всё отменят.

Но я знал, что урагана не произойдёт ни на следующий день, ни в день скачек.

Наступило следующее утро, последнее, когда можно было что-то придумать.

Что касается приезда всадника, мало можно сказать. Он взглянул на коня и, не придав значения моим словам о том, что жеребец необузданный, пообещал победу. Видимо, увидел, как мило конь стоит в стойле, и решил, что необузданность условна. И весь оставшийся день я его не видел, он уехал в город «настраиваться».

Я же в этот день был занят выдуманными делами, делал всё возможное, чтобы не идти в конюшню как можно дольше. Когда же пришёл, атмосфера была скверная. Мой друг даже не повернулся ко мне. И лишь через некоторое время, когда я должен был уже уходить, я решил, что положение уж совсем глупое.

– Почему ты обижаешься? Я же для тебя стараюсь. Чьи амбиции ещё больше, твои или хозяина!

Он повернулся и томно поднял взгляд на меня.

«Я не обижаюсь на твою просьбу, но действительно меня расстраивает то, что ты забыл о своём обещании. Оставив меня “голодным” на сегодня, мой дорогой друг отодвинул моё возвращение домой. Уже завтра я должен был вернуться, я начал чувствовать и слышать Источник. Но теперь мне точно не отвертеться от этих состязаний хвастовства и глупости».

Я почувствовал, как щёки залились краской. Ведь если бы он сбежал завтра, всё решилось бы само собой…

– Брил! Может, если я нафантазирую на 2 дня сейчас, это исправит положение?

Конь сверкнул глазами.

«Если твои фантазии будут достаточные, то… кто знает… Но