Инфер 3 - Михайлов Дем

– Да, дон Мигель, – с нескрываемым уважением сказал Феликс и побежал по пирсу, обогнав меня, схватившись за один из многочисленных канатов, на котором и унесся вдоль стены плавучей крепости.

– Пушку, старик, – напомнил я. – Покажи мне пушку. И боеприпасы.

– Джи-ди-джи скажу я тебе. Еще одно слово – нитроэкспресс. Нитроэкспресс семьсот.

– Джей-ди-джей? – полуобернулся я. – И старый добрый нитро… В старые времена тем, у кого обнаруживались при себе такие патроны и ружья экотеррористы отстреливали руки и ноги. Или засовывали стволы им в задницы, а затем с веселыми воплями жали на спуск.

– Я не настолько весельчак, амиго Оди. Я старый советник, боящийся за родное племя. И поэтому мы применяем оружие, что подарила нам Мать, только в подобных случаях… огромный дивинус способен натворить бед за считанные мгновения.

– Спятивший дивинус…

– Водяной гордый конь сошел с ума, – со скорбью кивнул Мигель. – Ты не заберешь наши пушки?

– Сколько детей у вас в племени?

– Почти десяток. Самому маленькому два года. И трое женщин беременны.

– Я не заберу ваши пушки, старик, – проворчал я. – Но взглянуть хочу. Принеси.

– А если бы детей было бы только двое? – поинтересовался Мигель. – Или лишь один?

– Не ковыряй мою психанутость, старик. Сожжёшь ногти и яйца.

– Честный ответ.

– Пушки.

– Пушки тяжелы. Мне это давно уже не под силу. Но твое желание будет выполнено, Оди. Желаешь что-нибудь еще?

После короткой паузы я кивнул, глянув на подбежавшего Хорхе:

– Меновую торговлю. Любите консервы с тушеной страусиной жопой?

– Бункерснаб…

– Верно.

– Мы любим торговать. И мы любим страусиные жопы. Я оповещу наших… торговых умельцев.

Демонстративно хрустнув шеей, Хорхе вопросительно глянул на меня, явно ожидая разрешения подготовить все для торговли.

– Там торгматы, – ткнул я пальцем в хижину. – Проверь, как они на тебя отреагируют.

– Мать… Система давно плюнула на меня, лид.

– А ты проверь. И проводи советника Мигеля до лестницы. Попроси перебросить пару проводов для подзарядки. И скажи сержанту, что после захода солнца я не хочу видеть наш плот освещенным.

– Есть!

Хорхе, чуть прихрамывая, убежал, глядя через плечо округлившимися глазами. Понимаю тебя, бывший советник, понимаю. Этот гиппо впечатляет…

Даже мертвый зверь вызывал уважение. От его массивной туши хотелось отступить. И я единственный из всех, кто находился сейчас на наклонном и мокром от крови пандусе, стоял во весь рост, а не пребывал на коленях. Задумчиво склонив голову на плечо, я медленно скользил взглядом по толстой серой коже, по искалеченной огромными пулями плоти, откуда тянулся едва заметный дымок. Я не обошел вниманием огромное количество шрамов, что испещряли тело гиганта. Ноги вызвали особый интерес – они были вылеплены из одних только мышц, обтянутых кожей. Сразу ясно – этот зверь умел не только бодро плавать, но и вполне мог пробежаться с достаточно солидной скоростью. Зверь-амфибия, что может патрулировать как саму реку, так и ее берега, при нужде удаляясь на большое расстояние. Выбор гиппо в качестве дивинуса был мудрым.

Меня кто-то попытался дернуть за руку, но я отвел ее, и промахнувший горбатый дедок злобно зашипел, шпигуя воздух мелкими брызгами зеленоватой слюны:

– Преклонись, бастардо! Это божественный зверь!

От небрежного удара коленом он улетел с пандуса в воду, но тут же выплыл и поспешно погреб к ближайшей лодке. Там его подхватили соплеменники. Оттуда же ко мне зашагало несколько крепких парней с короткими дротиками. Но они не дошли – на полпути на их дороге выросла вылезшая из экза Ссака, имеющая на себе из одежду одну только дырявую майку и старые шорты. Это не считая тяжелых армейских ботинок, которыми она в следующую минуту выбивала тупую дурь из обиженных за дедушку парней. Отвернувшись, я продолжил изучать мертвого зверя, что спустя десятилетия службы все же не выдержал и сошел с ума. Судя по количеству уже заживших побелевших рубцов, этот зверь плавал по Рио Рохо лет пятьдесят, а то и больше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Торгматы работают, сеньор Оди, – церемонно заявил подбежавший Хорхе и протянул мне оказавшуюся приятно прохладной банку. – Апельсиновый сок. Витамины для мозга!

– Закупайтесь, – велел я, коротко кивнув. – Больше напитков. Выгребай все лекарства, что можно купить.

– Валюта только внутренняя…

– Трать свое бабло, Хорхе, – буркнул я. – Живы будем – сочтемся, боец.

– На тебя не пожалею и последнего песо, лид. А вот остальные…

– Ссака!

– Да?!

– Как отмоешь ботинки – топай к торгматам. Проверь, как они сработают на отмерзлую старуху вроде тебя.

– Есть! – рявкнула наемница, сходя с трясущегося от полученного удовольствия парня с разбитой харей. – Что брать, если дадут?

– Хорхе пояснит.

– Ага.

– Там что вообще продают?

– Одежду, напитки, пищевые добавки, лекарства, а еще инструменты, обувь, веревки… много веревок!

– Берите все нужное.

Когда снова появился мудрый советник Мигель, Каппа тут же предупредил его издалека:

– Не вздумай навести оружие на командира, старик.

– Я мирный речник, о воин, – тихо улыбнулся советник племени. – Нам ни к чему конфликты…

– Ты меня слышал.

– Твои воины… жестоки, – сделал заключение Мигель, с горестью и с некоторым разочарованием глядя на распластавшихся на досках причала парней. – А эта женщина…

– Это женщина не из тех, кто позволит какому-то тупорылому обидчивому ушлепку похитить себя, отвезти на берег к дракону и там позволить гоняться за собой.

– Твоя правда… Но мы верим в великодушие Матери, что наказала нам проявлять доброту ко всему живому.

– Но когда дивинус сходит с ума – вы без колебаний стреляете в него пулями нитроэкспресс семьсот, – рассмеялся я, принимая из рук сопровождающего Мигеля мужчины тяжелое ружье.

Оглядев, вернул обратно. Однозарядное, переломное, машинное производство, оружейная сталь. Все настолько массивное, что при должном уходе прослужит вечно. На прикладе самодельная подушка, что должна смягчить чудовищную отдачу. В цевье предусмотрено отверстие для установки на специальную треногу – а она прямо над нами, на одной из террас плавучей крепости.

Второе ружье впечатлило меня еще меньше. Переломный двуствольный штуцер. Вес около десяти килограмм, ничего необычного. Идеально для пальбы по крупным целям, особенно если стреляешь почти в упор. У нас есть почти такой же, вот только боеприпаса под него ноль. Вернув и это оружие, я прошелся ногтями по зудящему от потения и грязи подбородку, задумчиво глядя на Мигеля.

– Хочу хотя бы десяток таких патронов.

– Их посылает нам Мать и лишь на благие, но горькие цели вроде…

– Ну да. Да… Хочу десяток патронов, старик. В обмен получите два дробовика под двенадцатый калибр и по десятку патронов к каждому. Не хочешь оружие – могу предложить консервы и водку.

– Водку? – Мигель облизнул губы.

– Водка Россогор. Что-то фирменное сурверское, если ты слышал о сурверах, что живут под землей.

– Все слышали эти легенды. Еще я слышал о бурбоне и коктейле Кентуккийский мул. И даже пил его… освежает…

– Бурбона нет. Есть водка и мескаль. Решай.

– Дробовик, двадцать патронов, два мачете и две бутылки водки Россогор. Мы чтим заветы Матери, но надо как-то… выживать… крутиться…

– Хорхе!

– Краем уха я уже слышал! Договоримся!

Опять поворачиваясь к мертвому гиппо, я равнодушно обронил:

– Мы заплатим наличкой за лекарства и крупнокалиберные патроны. Купим гранаты и мины.

– У нас такого никогда…

– Пригодится миномет.

– Говорю же! Наше доброе племя…

– Почти не торгуясь куплю пулемет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Добрый Оди, похоже, ты не хочешь услышать меня…

– Помимо налички у нас неплохие запасы бункерснабовских консерв. И у нас еще много водки…

– Я… мы посмотрим наши скудные запасы, команданте Оди… мы пороемся…

– Давайте, – кивнул я. – Ройтесь…