Проклятье сокровища Хроака - Андрей Арсланович Мансуров

и ручьи найдут.

Поджавшая губы Линда делает вид, что сердится. Но ногу Билла перебинтовывает старательно. Как и голову. Говорит:

— Царапину на твоём лысом черепе, если честно, можно уже не бинтовать. Она поджила. А вот дырка в ляжке ещё кровоточит. Так что придётся тебе сегодня выпить ещё моего порошка.

— С чего бы это? — Билла невольно передёргивает, — Он на вкус — чистая хина!

— Болван. Это хина и есть.

— А-а. Ну тогда — давай. Лучше натощак принять эту дрянь, а потом — заесть и запить. Всё не так мерзко будет в горле.

— Ты про своё горло хоть мне не ври. Лужёная у тебя глотка!

— Ну, не без этого. Работа такая.

— Кстати, Билл. О работе. — к ним подходит Майкл с мешками продуктов от Мозэса, — Вот, хотел спросить. Нам ещё долго ехать?

— Точно сказать не могу. Карта — примитивная, — Билл легко восстанавливает в своей фотографической памяти чёртову карту, — Масштаба никакого нет, всё схематично… Но если прикинуть, что мы проехали уже где-то треть маршрута, то ещё минимум три-четыре дня. Но тут, в ущельях и долинах, придётся объезжать много камней и завалов. Переваливать через увалы и гряды. Это задержит. А если учесть, что на обратном пути нас будет ожидать «тёплый» приём, «возвращаться» придётся тоже вон туда, — он машет рукой вперёд, туда, куда они и направляются.

— А там — что?

— А там — другой штат. И другой шериф. И другой Мозэс. И налоговая инспекция.

— Хм-м… Перспективка… А, может, нам этого Мозэса просто пристрелить, как вернёмся? Тогда можно будет и вернуться.

— Не думаю, что это — выход. Ведь насчёт сотни головорезов на границе он вряд ли солгал! Как и насчёт стукачей и агентов в других городишках и посёлках.

В любом случае жить спокойно не дадут! Особенно, если прознают, что мы вернулись… Не пустые!

— Понятно. Но давайте всё же подумаем об этом потом. А вначале — дело.

— Точно. Этьен. Хватит их стреноживать — никуда они отсюда уже не убегут. Пошли ужинать.

Ужин, благодаря «разносолам» от Мозэса, получился и обильней и разнообразней, чем прошлый. Даже Линда, отваляясь от импровизированного стола, который Майкл организовал из застиранной простыни, заменявшей им скатерть, не удержалась: рыгнула. Впрочем, мило потупившись, и прикрыв чинно ротик — ладошкой.

Билл, не сдерживаемый приличиями, рыгнул в ответ куда раскатистей.

Этьен и Майкл переглянулись.

Майкл сказал:

— А неплохо, чтоб мне провалиться. Но если впереди — ещё минимум пять-шесть дней пути, мы вряд ли успеем прикончить припасы бандитов. И добраться до своих.

— Да и ладно. Солонина не портится, а хлеб у нас теперь в виде сухарей.

— Точно. Ну что, по кустам, и — укладываться?

— Пожалуй. А то сегодня мы что-то припустили во все лопатки. Наверное, пытались инстинктивно уйти от преследования.

— Нет, Этьен. Мы ехали так, как позволяет ход лошадей. Такой, чтоб они не устали, и не сдохли раньше времени от перенапряжения и жажды. Потому что пеший человек из этой дыры никогда не выберется. Но сейчас, когда горы рядом, и есть даже ручьи, можно о запасах воды и для них и для нас не беспокоиться.

— Прекрасно. Ну что? Леди желает сказку на ночь? Или, может, нужно рядом тёплое мужское тело, чтоб не замёрзнуть? Или наша дама так заснёт? — недвусмысленные взгляды, которые Этьен бросает на Линду, ту нисколько не смущают:

— Оставьте свои «тёплые» мужские тела себе! А у меня работа такая, что меня от них иногда подташнивать начинает!

На это Этьен не находит, что возразить, и все располагаются на своих спальных мешках, пока даже не забираясь внутрь. Майкл говорит:

— Как считаете, Билл? Сегодня — нужно сторожить?

— Думаю, нужно. Собственно, пока мы на индейской территории, сторожить так и так придётся всё время! Они ведь — всегда настороже. Охраняют свои земли. И эти дикари нашего белого брата, мягко говоря, не любят. И основания для этого у них есть.

— То есть, первопоселенцы и войска — их — того?

— И не только «того». Здесь местные поселенцы, бандиты, и войска не стеснялись в средствах: подбрасывали и вещи от больных оспой, и спаивали, и обманывали, и отстреливали, словно волков. И женщин воровали… Когда ещё не было заведений, типа того, что у Мозэса. Так что, думаю, хоть костра мы и не разводили, но опасаться надо: сторожевые пикеты индейцы повыставлять на границах своих владений не забудут!

— Понятно, Билл. Тогда моя вахта — снова первая. Затем — Вы. И последним сегодня — Этьен.

Возражений не нашлось, и вскоре Билл слышал могучий храп от одного из кузенов, и вздохи от второго. Но вот Этьен повернулся на бок, и стало тихо. Почти. Только стрекотали вездесущие цикады, и чуть подвывал ветер в ущелье…

Под эти умиротворяющие звуки, и успокаивающего вида настороженно сидящего возле груды мешков Майкла, Билл и уснул.

Проснулся от ощущения беды.

И точно: вон, через гребень увала, в сотне шагов от их лагеря, перебегают, пригибаясь, пять бесшумно движущихся удаляющихся фигур, две из них что-то тащат — похожее на мешок! Живой!!! Извивающийся.

Впрочем, Билл не обольщался, что такого «особо ценного» у них можно украсть!

Поняв, что чёртовы индейцы покинули их лощину, и возвращаться не собираются, он встал, и быстро подошёл к Майклу. Всё верно.

Заснул на своём посту, положив и спину и голову на мешки, уставший и прожарившийся за день старший кузен. А ещё бы — с непривычки-то. Здесь вам не город.

Билл прикрыл горе-часовому рот рукой, чтоб не зашумел спросонья. Прошипел в ухо:

— Майкл! Майкл! Просыпайтесь! Это я, Билл.

Майкл, дёрнувшись, и попробовав сесть и заорать, выпучил глаза. Хоть видно в свете звёзд и народившегося тоненького серпа месяца было плохо, Билла он всё же разглядел. Кивнул: можно рот отпустить! Билл тоже кивнул. Отпустил. Сказал шёпотом:

— У нас украли Линду.

— Кто?! Как?! Зачем?! — по глазам Майкла было видно, что он… Сильно удивлён. Если назвать это состояние столь слабыми словами. Но отвечать шёпотом не забыл.

— Индейцы. Пока вы спали, они подкрались. Зажали ей рот, связали. И унесли — я как раз проснулся, и заметил, как они скрываются вон за тем гребнем! — Билл махнул рукой, — Но никого из нас, и ничего из нашего барахла не тронули: иначе мы услышали бы, или почуяли. Ну а Линда сама захотела спать вон там: по её словам подальше от «тёплых мужских тел»!

Вот только насчёт того, зачем украли, и почему нас всё-таки не убили, у меня есть