Беглецы и бродяги - Чак Паланик

А мужик все надрывается – про жидов и азиатов.

При каждом вопле умирающий сын слегка вздрагивает и морщится, а его мать прерывает песню. По прошествии какого-то времени, после нескольких автоматических инъекций морфина, мужик в дальнем конце коридора все еще продолжает кричать про демонов и бесов, и мама берет свою сумку. Встает.

Идет к двери. Я – следом за ней.

Похоже, она сдалась. Прямой наводкой – обратно в мотель. В аэропорт. В Миннесоту.

Мы идем по больничному коридору, и крики становятся громче, ближе, и вот мы уже поравнялись с дверью в палату, где лежит тот мужик. Дверь приоткрыта, но кровать занавешена занавеской. Мама входит в палату. Проходит за занавеску.

Мужик кричит, обзывает ее мандой. Говорит ей: уйди от меня.

Я тоже иду посмотреть. Мужик лежит голый, его руки и ноги привязаны кожаными ремнями к хромированным поручням на кровати. Он очень большой, просто огромный, занимает всю койку, так что под ним и не видно матраса. Он весь извивается, пытаясь выбраться из ремней, все его мышцы напряжены, вены выступают под кожей, почти сплошь покрытой татуировками – змеи и женщины в ярко-красных и синих тонах. Лицо у него горит, он кричит, зовет «ебаную» медсестру. Она, «блядь, должна быть при мне, а не где-то там шляться». Его руки и ноги привязаны к поручням, он корчится, бьется и извивается. Как рыба на горячем песке. Вены на обеих руках истыканы иглами. От локтей до запястий идут «дорожки» от старых инъекций.

Мама ставит свою сумку на краешек его постели. Она говорит:

– Симпатичные татуировки.

Я это запомнил, потому что она ничего больше не говорила. Потом она достает из сумки салфетку. Старую, смятую бумажную салфетку.

Когда рассказываешь про голого мужика, никак нельзя обойти вниманием его член и яйца. У него это – единственное, что не корчится и никуда не рвется. И на чем нет татуировок. Это самые обыкновенные гениталии – красная, съежившаяся плоть в гнезде из черных волос на лобке.

Кстати сказать, я работаю волонтером в больницах с четырнадцати лет. Там, где я вырос, для того, чтобы пройти обряд конфирмации в католической церкви, надо несколько сотен часов оттрубить на волонтерской работе. А пойти волонтером можно было только в больницу Лурдской Богоматери. Вот так и вышло, что я в четырнадцать лет занялся чисткой родильных палат. Никаких тебе резиновых перчаток. Все – голыми ручками. Выкидываешь послед. Отдираешь засохшую кровь с поддонов из нержавеющей стали. Можно представить, как мне это нравилось. И еще я вытирал пыль с полок в аптеке при госпитале. еще пара лет, и я бы только мечтал о такой работе – «шведский стол» болеутоляющих препаратов, и все для меня одного, и никого нет поблизости, – но в четырнадцать лет это была скука смертная.

Я-то думал, что видел все в этой жизни.

И вот здесь и сейчас мама достает из сумки салфетку и приподнимает вялый пенис того мужика, держа его через салфетку. Он размером с большой палеи руки, только палец без кости. Она приподнимает его и отпускает, чтобы он упал. Яйца того мужика лежат в волосатом паху между ног. Он извивается, пытаясь отодвинуться от нее, но не может.

Мы с ней стоим рядом с койкой, за задернутой занавеской, и я не мешаю ей делать то, что она сейчас делает. Моя работа – возить ее на машине из мотеля в больницу и из больницы в мотель. И еще – ждать. Я снова смотрю на часы.

Мужчина – весь красный. Кричит про мудаиких демонов. Демоны осаждают его, хватают за все места. Он орет, просит помощи.

Мама убирает салфетку обратно в сумку. И вынимает английскую булавку.

Мужик кричит. Он кричит:

– Блядь. В пизду. На хуй. Ниггер. Пидор.

Снова и снова, пока слова не утрачивают значение. Пока слова не превращаются в мантру. В птичью трель. Просто звуки – без всякого смысла. Я смотрю на часы.

А мама тем временем открывает булавку.

Дверь в палату приоткрыта. Здесь так принято, в больнице, – не закрывать двери в палаты. Весь третий этаж слышит этого человека, но никто не слушает.

Мама втыкает булавку ему в бедро.

Она втыкает булавку ему в бедро, и мужик вопит благим матом. Он вопит и визжит, пока его крики не обрываются плачем. Она снова втыкает в него булавку, а он рыдает и умоляет ее так не делать. Он рыдает, а потом умолкает.

Теперь я стою у самой кровати. Наклоняюсь над ним, затаив дыхание. Я еще об этом не знаю, но в том конце коридора, в другой палате, мамин сын уже мертв.

Духи и призраки. Где поякшаться с привидениями

Дома с привидениями, истории с участием духов и призраков, «холодные пятна» – похоже, портлендские мертвые не торопятся в мир иной. Им больше нравится среди живых. Вот несколько мест, где можно встретиться с привидениями.

1 СЕВЕРО-ЗАПАДНОЕ ОБЩЕСТВО ПАРАНОРМАЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Боб и Реней Чемберлен не раз подвергались «потусторонним» нападкам со стороны зловредных привидений: в них плевались, их кусали, щипали, и били, и посылали куда подальше посредством известного жеста со средним пальцем.

Впрочем, это издержки профессии. Боб и Реней – основатели Северо-западного общества паранормальных исследований, и получать синяки и шишки от потревоженных привидений – это тоже часть их работы наряду с видео– и аудиозаписью, сбором данных и защитой кладбищ и мест, посещаемых духами, в Портленде и окрестностях.

– Лет десять назад, – говорит Боб, – мы вообще не задумывались о каких-то там паранормальных явлениях. Никогда. – В то время они как раз переехали в новый дом и ухаживали за матерью Реней, которая умирала от рака. А когда она умерла, они все равно слышали ее кашель по всему дому. Слышали, как мертвая женщина гремит кастрюлями в кухне. Чувствовали запах ее сигарет. Свет в доме включался и выключался – сам собой. Их питбуль Титан постоянно разглядывал фотографию мамы Реней на стене.

– Мы люди разумные и здравомыслящие, – говорит Реней. – Но мне уже стало казаться, что я потихоньку схожу с ума. Я так горевала по маме, вот и решила, что у меня в голове помутилось от горя.

Туалетная бумага постоянно раскручивалась и лежала кучей на полу. Крышка унитаза падала, а вода в туалете сливалась сама собой. Маленькая статуэтка лошадки-качалки перемещалась по всей гостиной. Двое детей Боба и Реней тоже все это слышали и замечали, но в семье эти явления не обсуждались – все предпочитали молчать. А потом Реней познакомилась с двумя писателями, которые приехали в Портленд в рамках книжного турне и которые специализировались на паранормальных явлениях.

Теперь Боб и Реней знают, в чем разница между «частичной материализацией» призрака и его «полной материализацией». Они основали общество охотников за привидениями с филиалами в Портленде, Сент-Хеленсе и Орегон-Сити. Они проводят вечера в местах типа «Клондайка», отеля и ресторана в Сент-Хеленсе, где водятся привидения и где Боб записал на видео целую вереницу летучих «призрачных шаров» – сияющих кругляшков света, которые проплыли в воздухе по коридору, как «стайка светящихся рыбин». Совсем недавно во главе съемочной группы с телеканала Fox они ездили в Веллингтон, штат Вашингтон, где в 1920-х годах горный обвал уничтожил весь город. Там призрачные шары видны невооруженным глазом, и посреди бела дня слышатся женские крики.

– Эти придурки чуть с ума не сошли от страха, – говорит Боб.

Боб – крупный мужчина, такой мужественный красавец с квадратной челюстью. Реней – хорошенькая блондинка с высокой прической. Они нашли доказательства существования привидений в особняке Питтока на Вест-Хиллс в Портленде, в доме Джона МакЛохлина в Орегон-Сити и в подземных тоннелях в центре города. По словам Боба, в Маленькой церкви в Селлвуде, у входа в парк развлечений «Дубрава», каждый вечер летают призрачные шары «сплошным потоком». Реней и Боб утверждают, что в Портленде и окрестностях существуют некие базисные, естественные условия – может быть, это связано с органическим составом местной почвы, – благоприятные для манифестации призраков.

Прежде чем договариваться с Чемберленами на предмет встречи или вылазки на объект в рамках очередных паранормальных исследований, необходимо знать следующее.

– Призраки не являются просто так. У них всегда есть причины для появления, – говорит Боб. – Либо у них тут остались какие-то незаконченные дела. Либо они просто еще не поняли, что они уже мертвые. Либо им просто хочется поприкалываться.

Он добавляет:

– Призраки питаются нашей энергией. Если ты человек злой и сердитый, то и призрак будет сердиться. Если ты веселый и дружелюбный, то и призрак будет с тобой дружелюбным.

Если ты человек восприимчивый и чувствительный, у тебя больше шансов увидеть призрака. Духи и привидения более активны в полнолуние и новолуние, а также за два-три дня до грозы.

Членские взносы составляют $2,5 в месяц, и Чемберленам очень не нравится, когда их называютghostbuster'ими (охотниками за привидениями – или скорее укротителями привидений). С ними можно связаться через сайт www.northwestpara- normal.freehomepage.com .