Книга о судах и судьях - неизвестен Автор

В двух других случаях Санчо наказывает обоих тяжущихся. По делу портного, который из данной ему материи сшил, как было заказано, пять колпаков, но крошечного размера, "губернатор" постановил: материи заказчику не возвращать, но и денег портному не платить, а колпаки пожертвовать заключенным. По делу об игроке, который выиграл с помощью нечестного судьи, но не захотел с ним расплачиваться: деньги помогавшему уплатить, но самого изгнать с острова.

Из писателей новейшего времени активно пользовался фольклорными источниками Бертольд Брехт. В новелле "Аугсбургский меловой круг" и в пьесе "Кавказский меловой круг" он обрабатывает фабулу Соломонова суда. Действие "Аугсбургского мелового круга" происходит во время Тридцатилетней войны. Спасаясь от врагов, мать бросает ребенка на произвол судьбы; служанка берет его себе и с большим трудом выхаживает. Впоследствии, когда выясняется, что ребенку оставлено богатое наследство, мать находит его и предъявляет на него права. Аугсбургский судья велит начертить на полу меловой круг и предлагает женщинам тянуть ребенка к себе; кто перетянет, та настоящая мать" Родная мать тянет ребенка изо всех сил; служанка, жалеючи, отпускает его. Эксперимент, по сути, аналогичен эксперименту Соломона (ср. также кхмерскую сказку "Спор о ребенке", примеч. к No 1); результат не в пользу родной матери.

Древнеиндийская история легла в основу новеллы Томаса Манна "Обмененные головы". Сюжет писателю подсказал известный немецкий индолог Генрих Циммер, снабдивший Т. Манна и необходимым материалом. Новелла в основных чертах близка к сказочному первоисточнику, но сама история переосмыслена иронически. В одном из писем Томас Манн назвал се "метафизической шуткой"xxxii.

При общем сходстве сюжетов литературные рассказы о судах по сравнению с фольклорными, как правило, более обстоятельны, детализированы. Но любой из них мог бы занять свое место в одном из разделов нашего сборника.

9.

В настоящее, второе издание этого сборника включено более 240 сказок, басен и анекдотов почти 100 народностей Азии, Африки и Океании. К ним можно добавить тексты некоторых народностей (бари, курдские, малайские, негидальские), представленные в первом издании, но по разным причинам не вошедшие во второе, а также тексты, приведенные частично или полностью в примечанияхxxxiii. Таким образом общее число сюжетов и народностей, представленных в обоих изданиях, еще больше. Учитывая специфику серии, мы ограничили свой отбор лишь фольклором афро-азиатских стран, лишь иногда указывая в примечаниях на соответствия из европейского фольклора. Около трети всех текстов воспроизведены в этой работе на русском языке впервые.

В первом издании этой книги материал был условно разделен на четыре части, в зависимости от того, какой из структурных элементов можно было считать первостепенным для данного рассказа: суть конфликта, ход разбирательства, приговор или его последствия. Внутри каждой части тексты были распределены по материалу: в I части рассказывается о разновидностях судебных конфликтов (споры из-за ребенка, тяжбы из-за имущества и т. д.); во II части - о разных принципах судебного разбирательства (расследование улик, допрос свидетелей, "божьи суды" и т. д.). Подобная группировка, обусловленная спецификой материала, позволила в то же время сделать наглядной в каждом случае ту систему логической трансформации, о которой было сказано выше.

В настоящем издании предпринята попытка предложить принцип Структурно-тематического указателя сюжетов о судах. Указатель основан на различении четырех основных структурных элементов композицииxxxiv, выделении в каждом из них основных мотивов и указании способа контаминации мотивов в каждом конкретном сюжете.

Для примера выделены три группы конфликтов: "споры о детях" "тяжбы об имуществе и добыче", "споры о женихах и невестах". Как очевидно из указателя, сюжеты такого содержания сосредоточены отнюдь не только в соответственных трех разделах первой части, а разбросаны по всему сборнику. Становится наглядным и другое обстоятельство: для решения дел разного рода используются нередко одни и те же приемы следствия; один и тот же принцип лежит и в основе вынесения приговора. Так, спор о ребенке в "Суде Соломона" (No1) и споры об имуществе в сказках "Чье дерево манго?" (No 10) и "Торговец Мима и жулик Бяньба" (.No 11) формулируются в указателе однотипно:

I. Двое (или больше) соискателей претендуют на один и тот же объект:

1. ребенка

а) родная мать и неродная - .No 1

2. имущество (добычу, наследство)...

б) подлинный хозяин и ложный (вор) - No 10, 11 В разделе же о судебном разбирательстве оба сюжета попадают в общую рубрику:

I. Следственный эксперимент

1. "Ложный приговор": предлагается уничтожить (повредить, подвергнуть опасности) предмет спора

а) ребенка - No 1

б) имущество (дерево, ткань) - No 10, 11 Приговор описывается в сходных выражениях:

12 Ребенок присуждается той, которая не пожелала подвергнуть его опасности - No 1 (а)xxxv 116 Имущество присуждается тому, кто не пожелал причинить ему

вред - No Ю (а), No 11 (а)

В No 1 можно отметить также реакцию на приговор (одобрительную - она обозначается буквой "а").

Таким образом, три выбранных для примера сюжета могут быть достаточно четко описаны контаминацией:

No 1 KI1a + CI1a + ПI2(а) + P1(a) .

No 10, 11 KI2 + СI1б + ПII6(а)

Предложенная система в принципе позволяет обобщенно описать и все остальные сюжеты сборника.

Кроме Структурно-тематического указателя в конце книги дан список непереведенных слов и перечень использованной литературы. В Примечаниях даны некоторые комментарии и пояснения к текстам. В тексте звездочка отсылает к Словарю непереведенных слов, цифра - к Примечаниям. В Указателе текстов по народностям даны краткие сведения о некоторых малых народах. В приложении к основному тексту приведены также краткие анекдоты и пословицы о судах и судьях, вине и наказании, справедливости и несправедливости.

Заглавия, заключенные в квадратные скобки, принадлежат составителю. Иногда в первоисточнике текст вовсе не имел заглавия, но в некоторых случаях его приходилось менять, чтобы избежать повторения множества одинаковых названий ("Справедливый суд", "Несправедливый суд", "Мудрое решение" и т. п.).

Некоторые тексты приведены в сокращенном виде, как правило в тех случаях, когда из многопланового сюжета требовалось выделить лишь ту часть, где речь шла о суде. Сокращения обозначены многоточием, заключенным в квадратные скобки. Кроме того, тексты иногда подвергались незначительной обработке, например в тех случаях, когда в сюжете, вырванном из широкого контекста (серии однотипных сюжетов, целого рассказа), некоторые места могли стать непонятными, а также в ряде других.

М. С, Харитонов

I. РАССКАЗЫ О СПОРАХ И ТЯЖБАХ

СПОРЫ О ДЕТЯХ

1. [Суд Соломона]

[...] Пришли две женщины блудницы к царю и стали передним.

И сказала одна женщина: о господин мой! я и эта женщина живем в одном доме; и я родила при ней в этом доме;

на третий день после того, как я родила, родила и эта женщина; и были мы вместе, и в доме никого постороннего с нами не было; только мы две и были в доме;

и умер сын этой женщины ночью, ибо она заспала его;

и встала она ночью, и взяла сына моего от меня, когда я, раба твоя, спала, и положила его к своей груди, а своего мертвого сына положила к моей груди;

утром я встала, чтобы покормить сына моего, и вот он был мертвый; а когда я всмотрелась в него утром, то это был не мой сын, которого я родила.

И сказала другая женщина: нет, мой сын живой, а твой сын мертвый. А та говорит ей: нет, твой сын мертвый, а мой живой. И говорили они так перед царем.

И сказал царь: эта говорит: мой сын живой, а твой сын мертвый; а та говорит: нет, твой сын мертвый, а мой сын - живой.

И сказал царь: подайте мне меч. И принесли меч к царю.

И сказал царь: рассеките живое дитя надвое и отдайте половину одной и половину другой.

И отвечала та женщина, которой сын был живой, царю, ибо взволновалась вся внутренность ее от жалости к сыну своему: о господин мой! отдайте ей этого ребенка живого и не умерщвляйте его. А другая говорила: пусть же не будет ни мне, ни тебе, рубите.

И отвечал царь и сказал: отдайте этой живое дитя и не умерщвляйте его: она - мать.

И услышал весь Израиль о суде, как рассудил царь. И стали бояться царя, ибо увидели, что мудрость божия в нем, чтобы производить судxxxvi.

ДревнсЕврейская, 31, 3. 16 - 28

2. Птичник и царь

[...] Однажды настал голодный год. Не только люди умирали от голода, но и птицы.

У одной вороны было пять птенцов. Ворона-мать уже не в силах была кормить своих птенцов, беречь их. Она оставила птенцов и улетела в далекую страну, чтобы спасти себя от голода. К птенцам прилетела другая ворона и стала за ними ухаживать. Все, что добывала, она приносила птенцам и кормила их. С большими трудностями вскормила их ворона, спасла от смерти.