«Если», 2015 № 02 - Артем Желтов

Что же делать? Бежать обратно на Землю? Но это бессмысленно, поскольку там, внизу, шансов уцелеть будет еще меньше. Да, возможно, на Земле конец наступит еще не скоро, но в том, что все живое на планете погибнет, сомневаться не приходилось.

Набрав в грудь побольше воздуха, Тони поднялся с дивана.

— Ну что же, — сказал он, — по-моему, сейчас самое подходящее время для революции, ведь более удобного момента мы можем и не дождаться. А если кто-то еще колеблется, пусть думает о каком-нибудь свинюке, которого ему больше всего хотелось бы разорвать на куски… — Тони криво усмехнулся. — Лично я намерен думать об ублюдке в желтом «хаммере». Если ботулизм не прикончит его раньше, он мой и только мой. Прошу иметь это в виду!

Джерри ОЛШЕН (Jerry Oltion)

__________________________________

Американский прозаик Джерри Брайан Олшен родился в 1957 году. В 1982-м дебютировал в научной фантастике «шекспировским» рассказом «Много шума из ничего».

В последующие годы опубликовал около полутора сотен рассказов и повестей. Повесть «Не демонтировать!» (1996, опубликован в журнале «Если» № 5, 2000) номинировалась на все высшие жанровые премии и в результате завоевала «Небьюлу». Перу Олшена принадлежат шесть романов, в том числе «Система отсчета» (1987), «Жесткое столкновение» (1998, под псевдонимом Райан Хьюз).

Сайт автора: www. sff. net/people/j. oltion/

Перевод с англ. Владимира Гришечкина

© Jerry Oltion. Why the Titanic Hit the Iceberg. 2015.

Печатается с разрешения автора.

Рассказ впервые опубликован в журнале Analog в 2015 году.

Далия Трускиновская

ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОЛЕТ

/фантастика/город-крепость

Встреча была назначена на тринадцать ноль-ноль, про обувь Мишка вспомнил только в половине третьего, и то — случайно.

Нет, кое-что у него имелось! Домашние тапочки он обновлял постоянно. Прогулочные кеды недавно заказывал. Но кто же ходит на первое свидание в кедах?

Требовались приличные туфли. Это значит — или минут сорок болтаться в Рунете, анализируя цены и качество, потом высылать свою «колодку», потом невесть сколько маяться ожиданием заказа — может, даже два дня, если подходящий фасон найдется лишь на складе в другом жилом комплексе! — или сразу идти к Андрюхе, бить челом, попрошайничать, взывать к милосердию.

Нет, принтер-то у Мишки был! Всякую пластиковую ерунду исправно клепал. Те же тапочки — оставалось только вставить теплые стельки, а их у Мишки была целая коробка, взятая по случаю с большой скидкой. Но для туфель нужна квазикожа, нужно напыление, нужны квазиметаллические детали. Андрюха не пожадничал, взял принтер с кучей функций и с рабочей площадью метр на полтора. Он себе даже как-то стол под технику склепал — правда, не сразу получились.

Андрюха проявил величайшую гуманность — попросил только картридж оплатить. Без пятнадцати час Мишка сунул ноги в новые туфли, потопал, попрыгал, надел очки и кинулся в «Эдельвейс».

Очки, исправно показывая все повороты на пути, привели к бегущей дорожке, а пока Мишка ехал — предложили полюбоваться интерьером «Эдельвейса» и выбрать столик.

Наташа готовилась к свиданию более толково: у нее имелось все необходимое, оставалось только собрать комплект.

Они встречались впервые, потому-то Мишка и хотел выглядеть поприличнее. Культурную программу заказала Наташа: сперва легкая трапеза, потом прогулка в оранжерее, потом концерт в «Арбате», потом можно и пообедать. Примерно на три часа, все очень грамотно.

Предполагалось для начала обычное необременительное ухаживание, причем, это Мишка знал точно, Наташа встречалась еще с одним парнем. Спешить ей было некуда, двадцать пять для девушки — не возраст. Раньше тридцати выходить замуж и рожать вообще не принято, хотя начальство «Сокольников» и обещает молодоженам скидку в тридцать процентов на первое совместное жилье. Начальство можно понять — летом молодежь разбегается, вроде бы отдохнуть, вроде бы где-то поработать — на пробу, в порядке разведки боем, — а в августе не все возвращаются.

Да и сам Мишка встречался еще с Тоней и с Ксюшей. Тоня обходилась чуточку дороже — она любила поплескаться в аквапарке, Ксюша как-то стеснялась вводить парня в расходы и предпочитала художественные галереи в третьем и пятом корпусе, практически бесплатные. Наташа об этом знала. А зачем скрывать? Скрывать — глупо. Не так ухе много теперь молодежи в «Сокольниках», информация разлетается быстро.

Они были знакомы около месяца, хотя жили в соседних корпусах — она в восьмом, он в девятом. Но Наташа — ассистент стоматолога своего корпуса, а Мишка вообще устроил рабочее место дома, он отладчик логистических программ, работает на итальянскую фирму. Встретиться они могли только в виртуальной гостиной.

Мишка там вел себя хорошо, пошлостей не говорил, бурной страсти с ходу не предлагал, внешность достойная — отчего бы не потратить три часа перед вечерним дежурством на такого человека? Может, из этих трех часов вырастут такие отношения, что и к законному браку приведут? Именно отношения — слово «любовь» в том кругу, где проводила свободное время Наташа, считалось странным и ненужным.

А Наташа очень старалась быть, как все. Очевидно, потому, что в душе она была иной и боялась — если об этом догадаются, она рискует остаться в одиночестве, подруги не любят странных девушек, а парни — тем более. Но быть, как все, — тяжкий крест, и необходимость прятать свои рисунки и вышивки, когда так хочется, чтобы похвалили, сильно угнетает.

Но прогулка и концерт не состоялись. Когда Мишка с Наташей сели за столик и заказали сок, висевшие на Мишкиной груди очки подали голос. Их обычный сигнал был довольно тихим, но сейчас прозвучал тревожный. Мишка быстро надел очки и увидел деда.

Дед лежал на полу и не шевелился. Над ним вспыхнули буквы и цифры.

— Что случилось? — спросила Наташа.

— Дед. Если верить ковру, уже минуты две лежит без движения, пульс слабый, давление, как я понимаю, подскочило. Ты извини — я съезжу, разберусь, что там с ним.

— Сколько ему?

— Сто восемь.

— Я с тобой.

— Погоди, я только вызов активизирую…

Мишка моргнул — и вызов мгновенно обозначился на экране медпункта. Туда же прилетели все цифры с датчиков, которыми были оснащены «умный ковер», постель и мебель в дедовой квартире.

— Сто восемь… — повторила Наташа. — Расплатись, а я вызову кар. Нам на какой ярус?

— На третий.

Ярусы считались сверху. Третий был самым дешевым — над ним как раз медпункты, офисы, школы, банки, спорткомплексы, продовольственные склады, теплицы, гаражи.

Двухместный кар понесся по спиральному коридору — это было быстрее, чем ждать очереди в лифт. За три минуты добрались до круга «Б», где жил дед.

У дверей уже стояли медики — мужчина и девушка в голубых халатах. Мишка приложил указательный палец к кнопке и впустил всех в дедово жилище.

— Хорошо, что пожилые люди живут обычно на третьем, — сказал врач, когда деда перенесли на постель и сделали ему нужные инъекции. — До нас недалеко. Я бы на вашем месте заказал ему браслет.

— Да, браслет…

Мишка понимал, что это значит. Дед теперь обречен на постоянные инъекции коктейля из лекарств и стимуляторов. Умный браслет, который снять невозможно, разве что струпа, будет вкалывать это каждые четыре часа, понемногу повышая дозу. Но если зазеваться и вовремя не сменить блок с коктейлем… Да и до какого предела можно повышать дозу?.

— Надо бы его детей предупредить, — подсказал врач.

— Я свяжусь с матерью.

Мишкина мать сейчас была в Эмиратах — работала консультантом в строительной фирме. Человек с российским опытом был в цене. Там, правда, другое, там пески. Но общий принцип тот же — не ввысь, а вглубь.

— Лучше бы ей прилететь.

— А как?.

Пассажирских рейсов зимой практически не было, только грузовые.

— Так будете оформлять заказ на браслет?

— Буду.

Наташа стояла у дверей, не понимая — оставаться ей тут с Мишкой или вежливо проститься. Как все нескладно получилось…

— Извини, — сказал ей Мишка. — Я буду ждать, пока доставят браслет.

— В квартире есть пневмопочта? — спросил врач. — Если есть, то это быстро.

Дед лежал на постели. Он уже открыл глаза и молча слушал, как врач и внук беседуют о браслете.

— Это для пожилых людей самое подходящее. Будь он помоложе — я бы советовал имплант, действующий по той же схеме. Но имплант — это хирургическое вмешательство… — и врач пустился в рассуждения.

Наташа, не зная, чем себя занять, подошла к постели.

— Помочь вам? — спросила она. — Водички, сока? Подушку поправить?

— Я хочу наверх, — тихо, но твердо ответил дед, — Наверх хочу… понимаете?.