Криминальные сенсации (Часть 1) - Гюнтер Продьоль

Вы, конечно же, приняли во внимание, что дело это является строго конфиденциальным и что, согласно контрактным положениям, мне запрещено вести об этом прямые переговоры с Вашей фирмой; однако, учитывая наличие у Вас веских оснований, чтобы опасаться принимать предложение непосредственно от господина Маранга без моего подтверждения, я чувствую себя обязанным направить Вам настоящее письмо. Если от меня требуются еще какие-либо указания, то прошу сообщить об этом в конфиденциальном письме господину Марангу или мне через посредство этого господина, также в конфиденциальной форме.

Готовые банкноты могут быть переданы в Лондоне господину Марангу.

Что касается номеров, дат, подписей и т. п. на банкнотах, то этому господину предоставлены полномочия заказывать такое оформление купюр, какое он сочтет нужным и соответствующим полученному им поручению.

В ближайшие дни я пошлю этому господину список подписей и пр., и во время работы над заказом Вы сможете придерживаться этих данных.

Я пользуюсь возможностью, чтобы сообщить Вам, что специальные обозначения для провинции Ангола будут печататься по распоряжению Верховного комиссара колонии.

Подписано: И. Камахо Родригес

Президент Банко де Португал".

С получением этого письма У. Уотерлоу поручил своему лондонскому адвокату проверить подпись под ним, а также под контрактами и разрешениями. После этого у него исчезли последние сомнения, и в тот же день фабрика приступила к изготовлению банкнот.

В феврале и марте 1925 года доктору Марангу в Лондоне были вручены первые пакеты с готовой продукцией. Чтобы не привлекать внимания, он решил обойтись без столь заметной для внешнего наблюдателя полицейской охраны и, словно грязное белье, затолкал пакеты миллионной стоимости в два обшарпанных кожаных чемодана. Для их транспортировки у Маранга был наготове дипломатический паспорт, а также удостоверение, выданное португальским консулом в Гааге, которое подтверждало, что он является курьером дипломатической почты португальского правительства. Это давало ему право провозить чемодан с банкнотами через контрольные пункты на границах, не подвергаясь полицейскому и таможенному досмотрам.

29 июля Маранг в третий раз прибыл в Лондон, теперь уже с простым письмом, в котором содержался дополнительный заказ на триста восемьдесят тысяч банкнот. Уотерлоу уже настолько доверял ему, что без каких-либо расспросов приступил к выполнению заказа, хотя это наполовину превышало оговоренную контрактами сумму.

В то время, как в Лондоне печатались банкноты, в Лиссабоне разворачивалось второе действие этой крупномасштабной аферы,

В португальской столице появился 47-летний горный инженер Артур Виргилио Алвес Рейс, который до недавнего времени находился на государственной службе и занимался геологическими изысканиями в Анголе. Он принялся хлопотать о лицензии на открытие банковской конторы; его компаньоном был человек с документами на имя Адольфа Хеньеса, который называл себя адвокатом. Цель создаваемого банка оба учредителя определили так: привлечение капитала для экономического освоения колонии Ангола.

Подобные намерения португальское правительство могло только приветствовать. Поэтому разрешение на открытие банка было получено быстро. Уже в марте 1925 года на дверях пустующего помещения бывшего универсального магазина Рейс и Хеньес вывесили табличку "Банко Ангола э Метропола".

Хотя у бывшего горного инженера, как, впрочем, и у мнимого адвоката, не было никаких наличных средств, в сейфах "Банко Ангола" вскоре начали накапливаться пачки купюр по 500 эскудо: доктор Маранг каждую неделю чемоданами привозил их из Лондона. Затем появился многочисленный управленческий персонал, и теперь каждый, кто входил в помещение конторы, был убежден, что имеет дело с солидным банкирским домом.

В последующие недели агенты "Банко Ангола" развернули активную деятельность на бирже. Но скупали они только акции "Банко де Португал", которые в дни экономического кризиса котировались на рынке ценных бумаг не выше прокисшего пива. Кому из португальцев в то время пришло бы в голову приобретать акции своих государственных предприятий? Те, у кого были деньги, покупали иностранные, в первую очередь американские, ценные бумаги.

Поэтому на бирже сначала смотрели на действия агентов "Банко Ангола", лишь скептически покачивая головой, однако затем насторожились. За этой упорной скупкой акций стали подозревать какой-то неожиданный ход правительства. Вскоре распространился слух, что правительство при помощи этой операции хочет предотвратить банкротство государственного банка, предоставив большую часть акционерного капитала для продажи частным предприятиям.

В "Банко Ангола" стали видеть преемника Португальского государственного банка!

Эти предположения почти в точности раскрывали цель деятельности представителей новоиспеченного банка на бирже. Директора Рейс и Хеньес действительно скупали акции государственного банка, чтобы завладеть большей частью его акционерного капитала. Но делали они это совсем не потому, что хотели спасти "Банко де Португал" от банкротства, а для того лишь, чтобы получить доступ к руководству государственным банком. Ведь если пятьдесят один процент его капитала перейдет в сейфы "Банко Ангола", то Рейс и Хеньес, если пожелают, смогут стать директорами государственного банка и в этом качестве сделать так, чтобы никто никогда не узнал об афере с банкнотами, отпечатанными в лондонской типографии Уильяма Уотерлоу.

Разумеется, пока, так сказать на переходной стадии, Рейс и Хеньес еще не могли предотвратить появления в отдельных местах купюр в 500 эскудо с одинаковыми серийными обозначениями и номерами, причем даже опытнейшие эксперты не могли определить, какие из этих банкнот были фальшивыми.

Вместе с банкнотами-близнецами стали циркулировать слухи о большом количестве фальшивых денег. Репутация национальной валюты упала еще ниже.

Естественно, банкноты-двойники были предъявлены государственному банку. Однако у дирекции были связаны руки: если бы государственный банк официально признал, что в обращении находятся фальшивые деньги, вспыхнула бы паника, которую хотели предотвратить любым путем! Так что, волей-неволей, слухи приходилось опровергать. Во всех португальских газетах появилось постановление совета директоров "Банко де Португал", в котором сообщалось, что все слухи о находящихся в обращении фальшивых деньгах лишены каких бы то ни было оснований, и содержался призыв к деловым людям и всем гражданам с доверием отнестись к платежным средствам своей страны.

Сеньоры Рейс и Хеньес, а также доктор Маранг, исправно совершавший челночные поездки между Лондоном и Лиссабоном, довольно потирали руки. Однако вскоре произошло событие, которое не было предусмотрено их гениальным планом.

Президент-управляющий Португальского государственного банка Камахо Родригес решил тайно изъять из обращения всю серию пресловутых банкнот, чтобы дать возможность экспертам отсортировать фальшивые купюры.

Но сделать это было труднее, чем сказать, так как даже лучшие эксперты не могли отличить настоящие банкноты от фальшивых. Бумага, водяные знаки, красители, печать, то есть те признаки, по которым специалисты определяют фальшивку, — все в данном случае было идентичным.

Оставалась единственная надежда, что печатное предприятие, выпустившее эту серию, сможет опознать собственные купюры по какому-нибудь особому, не заметному для непосвященного, признаку.

Сэр Уильям Уотерлоу, удостоенный к тому времени звания лорд-мэра, удивился, узнав, что с ним снова хочет встретиться уполномоченный Португальского государственного банка. Когда же человек из Лиссабона под глубочайшим секретом сообщил о появлении фальшивых банкнот-близнецов, он едва не упал в обморок.

И тем не менее эта встреча чуть ли не в последнюю минуту сорвала замысел мошенников. Если бы фабрика Уотерлоу полностью выполнила заказ, они смогли бы скупить большую часть акций государственного банка, что дало бы им возможность определять его политику, и в первую очередь воспрепятствовать наведению справок в фирме "Уотерлоу и сыновья".

Контракты, разрешения и прочие документы, которые имелись у сэра Уотерлоу и которые, кстати, спасли его от ареста, быстро указали уголовной полиции дорогу в Лиссабон, в офис "Банко Ангола". В сфабрикованном ответном письме президента-управляющего Камахо Родригеса и одном из контрактов мошенники выдали себя: они назвали свои полные имена, объявили, что являются полномочными представителями Верховного комиссара Анголы и указали получателя изготовленных банкнот — только что основанный ими "Банко Ангола".

В тот же день в Лиссабоне перед входом в банк остановилось несколько машин, и в мгновение ока все входы и выходы были перекрыты вооруженными до зубов агентами тайной полиции. Это произошло настолько бесшумно и стремительно, что находившиеся в кассовом зале посетители и служащие банка сначала подумали, будто происходит ограбление по американскому образцу. Присутствующие с позеленевшими от страха лицами бросились на пол, а кассир, прохрипев сдавленным голосом: "Полиция!" — включил предусмотренное для таких случаев сигнальное устройство. Все попытки сотрудников тайной полиции в создавшейся суматохе растолковать, что проводится санкционированная властями операция и поэтому никакой опасности нет, результатов не дали. В таком хаосе, казалось, даже настоящим грабителям вряд ли удалось бы добиться успеха. Несколько минут спустя прибыли полицейские в форме, но неразбериха от этого только усилилась.