Снятся ли андроидам электроовцы - Филип Дик

Рик когда-то решил, что эмпатия должна ограничиваться только травоядными или, по крайней мере, всеядными существами, которые были способны существовать и без мясной пищи, иначе размывалась грань между охотником и жертвой, между победителем и побежденным. Подобно тому, как в слиянии с Сострадающим все они поднимались к вершине, а потом, завершив очередной цикл, погружались смиренно в могильный мир. Как ни странно, но этот дар являлся своего рода биологическим предохранителем, хотя и обоюдоострым. Если одно существо испытывало радость, то и все остальные получали свою долю радости. Однако если одно существо страдало, то и другие не могли избежать таких же страданий. Стадное животное, вроде человека, получало таким образом дополнительный шанс на выживание. Сова или кобра погибли бы, имей такой инстинкт.

Гуманоидный робот представлял собой как раз такого одинокого хищника.

Рику больше нравилось думать об андроидах именно в таком ключе. Это делало его работу более терпимой. Отправляя на покой, то есть попросту убивая, андроида, он не нарушал закона Жизни, провозглашенного Вилбуром Сострадающим. «Ты должен убивать только убийц», — сказал им Сострадающий в тот первый год, когда генераторы эмпатии только появились на Земле.

По мере того как сострадание переросло в теоретическое учение, усложнилась до крайности и концепция убийства убийц. В теории сострадания абсолютное зло цеплялось за жалкий плащ старого человека, взбиравшегося по склону, но не было никакой возможности понять, что это или кто это — представляющие зло. Сострадающий только чувствовал присутствие зла, но не понимал его природы.

Другими словами, Сострадающий видел туманное присутствие убийц везде, где только можно. Для Рика Декарда бежавший гуманоидный робот, снабженный искусственным интеллектом, превосходящим интеллект многих людей, равнодушный к животным, не имеющий способности испытывать радость или делить горе с себе подобными и убивший своего хозяина, — этот робот символизировал зло.

Равнодушие анди к животным тут же навело Рика на мысль об увиденном сегодня в витрине магазина страусе. Он на время отодвинул в сторону документацию на «Узел-6», взял немного принадлежавшей мисс Марстен нюхательной соли «Сидонс», втянул ее носом, сверился с часами и вычислил, что у него есть еще немного времени. Он поднял трубку настольного видеофона и сказал секретарше:

— Вызовите зоомагазин «Счастливый пес» на Саттер-стрит.

— Одну минуту, сэр, — сказала мисс Марстен и раскрыла телефонный справочник.

«Нет, — сказал себе Рик Декард, — не могут же они спросить такую сумму за страуса. Наверняка они должны сбавить. Так было всегда, особенно в старые времена, когда торговали машинами».

— Зоомагазин «Счастливый пес», — объявил бодрый и жизнерадостный мужской голос.

На видеоэкране появилось изображение веселого лица. Было слышно, как ревут и лают животные.

— Этот страус, которого вы выставили, — сказал Рик, играя стоящей перед ним керамической пепельницей. — Сколько я должен внести за него сразу?

— Минутку, — сказал продавец зоомагазина. Он вооружился карандашом и бумагой. — Сразу выплачивается одна треть. — Он начал считать. — Позвольте спросить, сэр, вы собираетесь покупать?

Рик ответил сдержанно:

— Я еще не решил.

— Ну, допустим, мы заключим тридцатимесячный контракт, — сказал продавец, — с очень низким комиссионным процентом — всего шесть процентов в месяц. Тогда ваш первоначальный взнос после достаточного первоначального составит…

— Вы должны понизить цену, — сказал Рик. — Сбавьте две тысячи, и я вношу все сразу наличными.

«Дейв Холден сошел со сцены, — думал Рик. — Это может означать очень многое, принимая во внимание то, сколько заданий будет у меня в этом месяце».

— Сэр, — сказал продавец, — наша цена и так на тысячу долларов ниже указанной в каталоге Сидни. Проверьте по вашему экземпляру, я подожду. Я хочу, чтобы вы сами убедились, что мы запрашиваем справедливую цену.

«Боже, — думал Рик, — они и не думают уступать». Ради интереса он вытащил из кармана каталог и отыскал раздел «страусы». Страус, запятая, самка — самец, молодой — старый, больной — здоровый, бывший в употреблении — новый. Рик сверил цены.

— Не бывший в употреблении, самец, молодой, здоровый, — сказал продавец. — Тридцать тысяч долларов. — Он тоже держал перед собой каталог Сидни. — Наша цена ровно на тысячу меньше. Итак, ваш первый взнос…

— Я подумаю, — сказал Рик, — и перезвоню вам. — Он хотел уже повесить трубку, но продавец с готовностью спросил:

— Ваше имя, сэр?

— Фрэнк Мерривел, — сказал Рик.

— Ваш адрес, мистер Мерривел, на случай, если меня здесь не будет, когда вы позвоните.

Рик назвал вымышленный адрес и повесил трубку. «Такие деньги! — думал он. — Однако люди покупают. У некоторых, видимо, имеются такие суммы». Он поднял снова трубку и сказал:

— Дайте мне город, мисс Марстен. И не подслушивайте! Это секретный разговор.

Он свирепо посмотрел на нее.

— Да, сэр, — сказала она. — Прошу вас, набирайте.

Она отключилась, оставив Рика лицом к лицу с реальностью мира.

Он набрал по памяти номер эрзац-зоомагазина, в котором покупал свою электроовцу. На маленьком экране появился человек, одетый как ветеринар.

— Доктор Мак-Ре, — представился он.

— Это Декард. Скажите, сколько стоит электрический страус?

— Гм, я сказал бы, что можно подобрать приличного страуса долларов за восемьсот. Когда его вам доставить? Нам пришлось бы сделать его специально — не так много заказов поступает на…

— Я позвоню вам позже, — перебил его Рик.

Бросив взгляд на часы, он обнаружил, что уже девять тридцать.

— До свидания.

Рик поспешно опустил трубку, поднялся и вскоре уже стоял перед дверью кабинета инспектора Брайанта. Он прошел мимо первой секретарши, молодой и привлекательной, с серебристыми волосами до талии, потом миновал вторую, не молодую, скорее напоминающую монстра из болот юрского периода. Ни одна из женщин не заговорила с ним, и он молча прошел мимо. Открыв дверь, он кивнул начальнику, занятому разговором по видеофону. Пока Брайант разговаривал, он вытащил документы по мозгу «Узел-6» и еще раз просмотрел их.

Он чувствовал себя подавленно.

Однако, рассуждая логически, неожиданное исчезновение со сцены Дейва должно было бы привести его одновременно и в радостное и в настороженное состояние.

Четыре

«Возможно, — думал Рик Декард, — меня беспокоит тот факт, что со мной может случиться то же, что и с Холденом. Достаточно сообразительный анди, подстреливший Дейва, может с тем же успехом разделаться и со мной. Но, кажется, дело все же не в этом».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});