Игра в любовь (СИ) - Тэсс Лена

Я уже выбегала из офиса и собралась взять курс в сторону метро, а потом воспользоваться Убером (чтобы не тратить слишком много денег без повода), когда заметила, что он вырулил на своём автомобиле с подземной парковки и остановился прямо у тротуара.

— Заработаешь штраф.

— Не переживай, у меня достаточно денег, чтобы позволить себе небольшие шалости, — улыбнулся он. — Запрыгивай, сегодня осмотрим дом вместе.

Я нахмурилась.

— Сегодня никаких незапланированных командировок за границу? — выдавила я, не совсем уверенная радоваться тому, что не придется толкаться в общественном транспорте или переживать из-за перспективы быть с ним наедине в замкнутом пространстве.

— Отложил рейс в Эмираты исключительно ради этого. Кто-то должен держать в узде твою неуёмную тягу к идеальному результату.

— У тебя есть какие-то претензии?

— Да. Почему ты без шапки?

Егор подхватил меня под локоть, и пока я не смогла придумать достойный ответ, затолкал на переднее сиденье, ловко и быстро пристегнув ремень.

Аромат дорогого парфюма, окутавший меня от его близости, на мгновение снёс любые доводы рассудка о том, что стоило выбираться отсюда как можно скорее.

Скорее — значило прямо сейчас. Но я этого не сделала. И вот мы здесь.

Черт бы его побрал.

Видимо этот парфюм вскружил голову и нашему риэлтору Алле.

Но дом… дом оказался действительно чудесным и подходящим по многим пунктам.

Войдя внутрь, я отметила достаточно просторную кухню-гостиную, которая бы отлично вписалась в концепцию проекта, и даже мысленно начала обозначать лучшие точки для съёмки. Внутри была довольно простая архитектура, строгая и структурированная, без скругленных стен или неправильных по форме комнат. Лаконичная и понятная. В обстановке интерьера преобладали теплые оттенки.

Еще две комнаты на первом этаже хозяева оборудовали под спальню и кабинет. У лестницы на второй этаж были стеклянные перила и белые глянцевые ступени. Выглядела она так, словно парила в воздухе.

Это был четвертый дом, который я осматривала и эта деталь стала самой впечатляющий за всё время поисков. Обходя комнаты на втором этаже мне легко удавалось представить, как можно обустроить спальни для парней и девушек, расставить кровати, сделать гардеробные и несколько уголков, скрытых от камер для уединения. Сомнений не оставалось, что это не просто лучшее из возможного, а именно то, что я искала, думая о комфорте участников и съёмочной группы.

Алла предложила нам проехать в офис, чтобы обговорить некоторые детали и бессовестно устроилась на переднем сиденье, понимая, что именно Егор полностью распоряжается бюджетом. Её очевидные намёки были словно списаны с карикатурного персонажа, а мои преувеличенные вздохи на заднем сиденье только забавляли шефа.

В агентстве мы задержались почти на три чёртовых часа.

Выбравшись оттуда нам не повезло встать в пробку на МКАДе из которой никак не удавалось выбраться. За окном стемнело, время близилось к девяти, именно поэтому шеф галантно предложил подвезти меня до дома. Отказать было бы невежливо, или я просто настойчиво убеждала себя в этом.

— Должен тебе признаться кое в чём, — Егор прервал повисшую в салоне автомобиля тишину.

— В чём же?

— В том, что сегодня бедная женщина получила как минимум сотню проклятий в свой адрес. Твоя ревность — впечатляющее зрелище, — он улыбнулся как чеширский кот. Беззаботно. Открыто.

— Ты много на себя не бери. Меня просто взбесил тот факт, что она не могла показать этот дом сразу, и просто набивала ему цену, — я попыталась его осадить, но всё тщетно. Егору, конечно, было совсем не обязательно знать, что его улыбка была слишком привлекательной и завораживающей. Пришлось приложить немало усилий, чтобы вновь отвернуться к окну.

Мелкие снежинки — последние отголоски зимы, опускались на стекло и мгновенно таяли. Те, что плясали на улице под властью стихийных потоков ветра, представляли удивительное зрелище, освещаемые бесконечным потоком автомобильных фар.

Еще через полчаса мы въехали во двор, и Егор припарковал машину в дальнем углу, под перегоревшим фонарём. Не то, чтобы он сделал это специально — с парковкой в Москве всегда было не очень. Он заглушил мотор, фары потухли. Стало совсем темно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Спасибо, что подвёз. Мог бы просто высадить у подъезда, — выронила я, не зная, что еще сказать.

На улице не было никого, и даже в близлежащих домах свет горел лишь в нескольких окнах. Пора. Мне определённо пора.

— Не пригласишь? — спросил он, повернувшись ко мне лицом, всё еще крепко сжимая руль в ладонях. Темнота делала очертания размытыми, звуки громкими, а чувства обострёнными.

— Нет.

— А если я напрошусь?

— А ты не напрашивайся.

Я отстегнула ремень, вцепилась в рюкзак на коленях и уже хотела открыть дверь, чтобы выскочить из машины, но Егор перехватил моё запястье.

— Оля, ты …

— Мы коллеги, — я пыталась схватиться за воображаемую ниточку разума, ведущую отсюда прямо до квартиры, с наглухо закрытой от него дверью.

— Наши отношения никогда не были достаточно профессиональными.

— Нет никаких отношений.

Я снова попыталась освободиться, но Егор держал меня достаточно крепко, чтобы точно заметить, как моё сопротивление стало значительно слабее.

— Так почему бы их не начать.

Это был не вопрос, не просьба. Да и сказанное им быстро потеряло значение, как только его вторая рука потянулась к моему затылку и быстрее чем я успела понять, наши губы столкнулись друг с другом.

Да — его губы имели значения. Сухие и мягкие. Тёплые. Нежные. Я помнила их иными, более требовательными. Пьяными.

Я помнила, хотя отчаянно пыталась забыть. В них было всё — невысказанное признание и поражение. Горечь и трепет.

Тщательный контроль, выстроенный за два с лишним года с обеих сторон, рухнул.

— Ты свалилась на мою голову за все мои прошлые грехи? — с усмешкой спросил он, оторвавшись лишь на мгновение и пристально глядя мне в глаза.

— Только если ты был самым отъявленным негодяем.

Где-то фоном звучала музыка, доносившаяся из дорогой стереосистемы, и в унисон ей салон наполняли звуки поцелуя, теперь влажные и жадные. Все касания языков и стук зубов друг о друга, тяжёлое дыхание, стоны, шуршание курток, звяканье молний. Мы двигались синхронно, хоть было жутко неудобно.

Темнота всё скрывала, сглаживала и подначивала.

Он приподнял меня и перенес к себе на колени, переместив ладони под ягодицы. Я же обеими руками зарылась в копну его светлых кудрей, как давно мечтала повторить, как помнила или пыталась убедить себя, что это был не сон, не пьяный самообман, не иллюзия, которую я старательно берегла.

Щелкнула пряжка ремня, послышался треск дорогой ткани под моими нетерпеливыми пальцами, и кажется, запонки укатились в недра автомобиля, куда-то под сиденье, где им было самое место.

Это было хорошо, запретно и наверно немного скандально заниматься сексом со своим боссом в его машине посреди спального района, но в конкретный момент времени мне было всё равно.

И кажется, что это не он, а именно я была грешницей в прошлой жизни.

Так почему бы в этой мне не сгореть в аду?

Глава 5. Все плохие решения

ЕГОР.

Мы не попрощались.

Оля улыбнулась, подалась вперёд, чтобы оставить на моей щеке мягкий поцелуй, и, не сказала ни слова. Последнее, что я от нее услышал — стоны и тяжёлое дыхание как после длительного забега. Её кожа блестела от пота, глаза были затуманены поволокой, а волосы оказались растрёпы больше обычного. Мне это нравилось.

Она вышла из машины, как только бегунок молнии на её куртке достиг ворота и скрыл пульсирующую на шее венку, рядом с которой красовался засос.

Я не смог не испытывать дикий восторг от того, что всё это было моих рук дело. Но как только за ней захлопнулась дверь чувство удовлетворения сошло на нет. Эйфория иссякла, реальность накрыла с головой, и захотелось курить.

Одно поражение неизбежно тянет за собой следующее.