Байка о том, как Лиса и Красная Королева о рае мечтали (СИ) - Клауд Чак

Лизи же решила пойти вместе с братом, чтобы, когда тот удалится, пообщаться наедине с сестрой, ведь ее очень интересовал вопрос, что же такое произошло между Ниной и Алексом. Шутка ли это? Или дела обстоят куда более серьезно? Лизи и Макс, минуя толпу гостей, быстро добрались до комнаты Нины, но дверь оказалась открыта.

— Где она? Я же сказал запереться и ждать меня! — возмутился Макс, влетев в спальню и обнаружив, что та пуста.

— Ты просто идиот! — заорала Лизи, отвесив брату пощечину в знак излишней доверчивости.

— Да как же вы мне надоели! — топнул ногой наивный Макс Блэкберри, раздосадованный тем, что Нина его не послушалась. Да на что ты рассчитывал, простак?

Лизи достала телефон и стала набирать сестре, но абонент был недоступен.

— Неужели сбежала?! — возмущался Макс, заглядывая под кровать, в надежде, что Нина все же не наебала его и спряталась там. — Но почему?

Вдруг в глаза Лизи бросился листок бумаги, лежавший на столе. Девушка, не раздумывая схватила его и прочла содержимое.

«Прощайте…

P.S. Все можно пережить, если подобрать нужную песню.

Курт Кобейн».

— Чтааа? — охуела Лизи. Макс подскочил к сестре и выдернул из ее рук записку.

— Чта-чта? — закудахтал он. — Не знаю, что там произошло между вами, но, кажется, у Нины опять произошел нервный срыв! — сделал вывод толстяк и выбежал из комнаты.

— Стой! Только не говори ничего матери! — крикнула ему вслед Лизи, но Макс ее уже не слышал. — Блять! — выругалась она и поспешила за братом.

— Мама! Отец! — кричал он, спускаясь по лестнице. — Выключите музыку! В нашу семью пришла беда!

В гостиной повисла неловкая пауза, а гости осуждающе уставились на грязный фрак Макса.

— Что ты несешь, кукла? — строго посмотрела на сына Оливия. — Поднимись наверх и переоденься, не позорь нас, — сквозь зубы прошипела она.

— У Нины опять срыв! Она написала предсмертную записку и сбежала из дома! — продолжил ябедничать Макс и затряс в воздухе клочком бумаги.

По гостиной пронеслась шок-волна, и некоторые гости попадали от удивления на пол, потеряв сознание.

— Блять, — ударила себя ладонью по лбу Лизи, покраснев от стыда за брата.

— Но не волнуйтесь! Я нагоню ее и верну домой, пока она не натворила глупостей! — гневно затопал Макс лакированными туфлями по порожкам. — А то ишь какая! Решила испортить своим родителям светский раут! Да что она возомнила о себе?!

Решив, что разглагольствований на сегодня достаточно и пора переходить от слов к действию, Макс сунул записку в руки матери и выбежал из дома. Шустро, но с заминкой он втиснулся в свой Порш Кайман. Лизи хотела было отправиться на поиски с ним, но уже на выходе ее за руку схватил отец и посмотрел дочери прямо в глаза.

— Элизабет, что все это значит?! — шокировано пролепетал Оливер. — Где Нина?

«Подруга, что за безумный день? Аааааа! — мысленно закричала Лизи. — Как теперь сбежать от родителей и поехать искать Нину самой? Да что им вообще говорить сейчас?! Блять, главное, чтобы с Ниной все было хорошо, и она не наделала никаких глупостей!» 

Глава 3: Нина решает умереть

 Нина гнала на своем БМВ Х-6 прочь из города. Она уже прокружилась на запутанной дорожной развязке и выехала на трассу. За окном мелькал однообразный пустынный пейзаж, уже освещенный первыми лучами восходящего солнца.

— Это пиздец… — шептала Нина, бездумно смотря вдаль, а по ее щекам катились, казалось, нескончаемые слезы. — Что творится в моей жизни? Не дно ли это? Да как я вообще дошла до всего этого… Я убийца… — закрыла она глаза. — Я убила двух человек… Я нахуевертила с Алексом… Я подвела Лизи…

— Моя девочка, моя девочка, куда ты пойдешь? — «подбодрил» Нину из магнитолы депрессивным голосом Курт Кобейн.

— Я собираюсь туда, где дует холодный ветер, — подпела девушка и резко вывернула руль влево, выехав на встречную полосу.

Мимо БМВ пронеслась синяя Скания, возмущенно просигналив, а из ее окна вылез усач и пригрозил вслед уезжающей машине кулаком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В столь ранний час автомобилей на трассе было немного, но «бэха» упорно продолжала мчаться по встречной полосе, и уже через мгновение Нина приметила на горизонте красный Додж Челленджер, 1969 года выпуска. Девушка уверенно вдавила педаль газа в пол и ринулась навстречу судьбе. Удивительный факт! Водитель Доджа совершенно не желал покидать свою полосу, а, напротив, прибавил скорости. Нина тоже не убирала ногу с педали газа. До столкновения оставались считанные секунды, когда Додж стал возмутительно переключать фары с ближнего на дальний свет, мотать туда-сюда дворники и сигналить, но, тем не менее, продолжал упорно мчаться на БМВ.

— Нет! Все это неправильно! — закричала Нина. — Если ты решила свести счеты с жизнью таким вот способом, то почему из-за этого должны пострадать другие люди? — заговорил в ней голос совести, взывая к гуманизму. — А вдруг там едет какая-то семья? Дети? Тогда ты вновь кого-то убьешь!

Казалось, столкновение с упрямым Доджем было уже неизбежно, когда Нина крутанула руль, выехав на обочину, где Х-6 влетел в огромный многовековой кактус, который посадил здесь какой-то безумец.

Раздался грохот сминающегося металла. Сработала подушка безопасности, ударив Нине в лицо, отчего девушка моментально потеряла сознание.

— Туда где сосны, туда где сосны, где никогда не светило солнце… — никак не унимался Курт, продолжая вещать песню из автомобильных колонок и жалясь о том, как он дрожал от холода всю ночь напролет.

На часах было уже девять утра, но Нина так и не вернулась. Не вернулся и Алекс, покинувший дом сразу после скандала с Лизи и Максом.

— Так я не понял, этот Курт КобЕйн из записки Нины… Он кто? Жених ее? — спросил Юрий Куклачев, который сидел за столом на кухне, поставив перед собой зеркало и стирая с лица спонжем, смоченном в коньяке, клоунский макияж, нанесенный для представления.

— О, Боже, дед! — хлопнула себя по лбу Лизи. — Сколько можно повторять? Это просто певец!

— Так Нина дружит с певцом? Ох, какая молодчина! Отхватила себе артиста! — радостно изумился Юрий, дерябнул коньяку и уронил седую голову на стол, придремав.

Лизи и Оливия лишь укоризненно помотали головами.

— Я дозвонился до Алекса, — вошел на кухню Оливер, нервно крутя в руке телефон. — С ним все в порядке, он, кажется, просто ушел в очередной загул. Думаю, ближайшие несколько дней можно его не ждать. Но Нина не с ним, и он тоже не знает, где она.

«Подруга, а вдруг Алекс напиздил? Вдруг это он куда-нибудь отвез Нину и сделал с ней что-нибудь… Нет! Этого не может быть! Он, конечно, псих, но не до такой же степени. К тому же, ты даже и не разобралась в случившемся между ними вчера… Может, это была просто его очередная наркоманская выходка и ничего больше…» — думала Лизи, нервно размешивая уже давно остывший кофе.

— С куклой случилось что-то страшное… Я чувствую это! Чувствую своим материнским нутром! — в который раз повторила Оливия и, закурив десятую подряд сигарету, тут же зашлась в приступе удушающего кашля.

Лизи лишь бросила на мать раздраженный взгляд, сложив губы в тонкую полоску. Она и сама уже начинала накручивать себя, что с сестрой могло случиться что-то плохое, но верить в это ей не давало ее сестринское чутье, которое подсказывало, что с Ниной все хорошо. Она в очередной раз попыталась позвонить сестре, но телефон той был отключен. Лизи нервно затормошила в руках айфон и уставилась в окно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы не можем просто сидеть, сложа руки, — наконец, заговорила она, повернувшись к родителям. — Мы должны что-то сделать! Поехали! — вскочила Лизи и направилась к выходу.

— Душа моя! — встревоженно поспешила за ней Оливия, схватив за руку. — Не стоит! Мы все равно не сможем повлиять ни на что! Мы уже позвонили в полицию, что еще мы можем сделать?