Десант на Сатурн, или Триста лет одиночества - Ярослав Веров

Стоп. Блокировка.

Идиот, отрешенно сообщил враз сделавшийся привычно холодным разум. В висках уже начинали разматываться маленькие острые спирали-буравчики единственно доступного ему чувства. Впрочем, кто сказал, что боль – чувство? Боль – это всего лишь боль.

В черепе полыхнуло огнем, взрывной, раскалывающей волной ударило в затылок, – так и есть, вихревое возбуждение синапсов… Угораздило. Темнота. Багровая темнота, и в ней огненные шквалы.

…избегать не только томографии, но и обычного рентгена черепной коробки… с такими опухолями не живут…

Как больно…

…нерасторжимое единство… ты – логика, он – интуиция…

…свобода это добровольный выбор несвободы…

Общая блокировка.

Сознание вернулось мгновенно, словно кто-то рывком вытащил его за волосы из ледяной проруби. В висках плескались, уходя, остатки боли, а о ладонь терлось что-то шершавое. Наладчик открыл глаза – так и есть, валяемся на полу как бревно. А Мафусаил сосредоточенно облизывает ему руку. Лекарь. Помощник. Друг. Чудо метапрограммирования.

Сколько же я провалялся? – подумал Наладчик.

Безупречный внутренний хронометр сообщил: два часа пятнадцать целых четыреста тридцать две тысячных секунды. Убедившись, что нейропроцессоры работают штатно, Наладчик сел, сгреб кота в охапку и вернулся в кресло.

– Твоя взяла, разбойник, – произнес он. – Пошли.

Закрыл глаза, и они прыгнули в виртуал.

Серго называл это «дружественным интерфейсом». Для него, то есть для Наладчика, может, и дружественный. И то с Мафусаилом, с его обостренной кошачьей интуицией. Счастливчик Мафусаил. Нет человеческого разума, с его нехорошей способностью абстрактного мышления, нет жрущего массу ресурса речевого центра. Как результат – нет нужды и в блокировке эмосферы. Следовательно, есть возможность вкушать радости жизни. Вот все окрестные кошки и сохнут по черному красавцу, а все окрестные коты бессильно воют по ночам и бьются в пароксизмах зависти. Ну а способности кошачьих к самонаведению галлюцинаций позволяют – при соответствующем программном оснащении, разумеется, – ориентироваться в виртуале инфосферы, что называется, на кончиках усов. То бишь вибрисс…

Из Готического зала – входного портала они нырнули в Лабиринт. Сделавшийся размером с матерую рысь, виртуальный Мафусаил неестественно длинными прыжками летел впереди, безошибочно выбирая в переплетении коридоров нужный. Идиотская с точки зрения Наладчика предосторожность – без его личного кода доступа в «дружественный интерфейс» не сможет протыриться никто. Но тот же Серго всегда утверждал, что лучше перебздеть, чем недобдеть, что опасаться следует внеземного разума, который когда-нибудь (к тому времени, Шурка, даже косточки наши – но не твои, друже, не твои! – в пыль времен превратятся) сможет достигнуть пределов Земли.

Мафусаил замер перед дверью одной из Библиотек, и сымитировал собачью стойку: поднятая передняя лапа замерла у груди, тело в струнку, нос по ветру, хвост напряжен. А глаза горят фосфорическим пламенем. Красавец, да и только! Ну чисто кот Баскервилей… Кто это говорил, что у кошачьих отсутствует чувство юмора?

Наладчик приложил ладонь к двери – на самом деле просто запустил программу идентификации – и шагнул в заставленное книжными стеллажами помещение. Под действием его взгляда на «пыльных корешках» корневых каталогов вспыхивали базовые индексы привязки. Ни одного красного. Сплошь зеленые. Наладчик с сомнением посмотрел на кота. Мафусаил ответил долгим взглядом, исполненным горького презрения. Понятное дело… Мол, дурак ты, хозяин, и непонятно, за каким хреном тебя, идиота, в Наладчики определили, и что бы ты без меня, такого бесценного и, чего уж там, красивого, делал?..

Мафусаил вдруг сиганул на стеллаж и лапой вытолкнул на пол искомый каталог. После чего демонстративно отвернулся и принялся вылизываться. По усам его при этом скакали электрические искры, разбрызгиваясь на кончиках бенгальскими огнями. Мафусаил был чрезвычайно доволен собой и совершенно простил хозяину его виртуальную толстокожесть.

Наладчик подобрал каталог: «Операционный модуль семь тысяч двести». Однако! Марсианский сектор. Угу, поселок любителей исторического фехтования. Называется Хутор. Не без фантазии название, однако. Перелистал. С виду все в порядке. Контрольные суммы… имитационный фон…

– Ты уверен? – спросил он кошачью спину.

Метакот перестал вылизываться, опустил задранную «пистолетом» заднюю лапу и глянул на него с сожалением. Безусловно, это была жалость существа высшего и совершенного к жалкому и недоразвитому созданию. «Я никогда не ошибаюсь. А вот ты – сплошное недоразумение», – явственно читалось в круглых глазах, сделавшихся вдруг голубыми, как у сиамца. Не иначе как соседского Анаксагора вспомнил.

– Тогда придется нам перемещаться на место. Так сказать, физическими телами, – пробормотал Наладчик, взмыл в воздух и вылетел из Библиотеки.

В реальном времени прошло всего несколько микросекунд.

Хуторской телепорт ничем не отличался от сотен ему подобных. Три ряда персональных кабинок матово поблескивают металлопластиком в розовом свете неоновых ламп, тихонько поют силовые консоли. Мафусаил ткнулся носом в его подбородок, вывернулся, спрыгивая с рук на пол. Наладчик по небольшой лесенке поднялся на второй этаж, приложил палец к дактилозамку кабинки телеоператора, уселся за подковообразный пульт управления, готовясь к долгой и нудной процедуре поэтапной верификации операционного модуля. Скользнул взглядом по обзорным экранам. Внезапно дошло – что-то не то с картинкой. Скомандовал дать крупный план поселка – так и есть. Безлюдно. Он наобум ткнул в клавишу, обозначавшую внутренний обзор какого-то из особняков. Еще лучше. Обеденный зал, за столом человек. Неподвижный. Кукла. Манекен.

Имитационная модель! Кто-то перехватил управление, да не просто, а управление системой прерываний, святая святых, и подсовывает инфосфере пустышку. Наверное, у обыкновенного человека пробежал бы по спине холодок нехорошего предчувствия. Или задрожали бы руки. Но Наладчик всегда спокоен. Иначе его отягощенный двумя нейропроцессорами и кучей внешних чипов мозг может пойти вразнос. Что, собственно, чуть не произошло два с небольшим часа назад…

– Посмотрим глазами, – пробормотал он и вышел из кабинки. – Без видеопосредников.

Да… Что угодно ожидал он увидеть – атаку пришельцев с альфы Центавра, например, – но только не это.

Клубы жирного дыма Догорающие дома. Обугленные деревья. Неужели снова? Все снова, спустя без малого триста лет. Ультралуддиты… Да нет, бред… Впрочем, дело обстоит не намного лучше. Кучка взбесившихся оргов заперла людей на стадионе. Бунт машин?.. Опять! Нет, вряд ли… Значит…

– Ну что, животное? Прыгаем?

«Мр-ряу!» – ответил Мафусаил.

Все блоки прерываний Ирмы в «дружественном интерфейсе» были замаскированы под машзалы. Таким нарочито антропогенным восприятием хитроумный Серго со товарищи собирались сбивать с толку потенциальных космических агрессоров-негуманоидов. Ну не паранойя ли? – думал Наладчик, оглядывая сплетение труб, кабелей, насосные механизмы и прочую «дымовую завесу». Могучие негуманоиды, по идее, смогут атаковать на уровне непосредственно двоичного кода. Никак не зацикливаясь на объектно-ориентированном уровне.

Угу. Вся эта машинерия ненавязчиво оплетена струями какой-то призрачно-серой дымки. Дымка струится, мерцает и под потолком «машзала» свивается в тугую воронку. Просто чертовщина какая-то… Наладчик покосился на Мафусаила: метакот, похоже, рассуждал подобным образом. По крайней мере, сейчас он был размером с матерого махайрода. Надо думать, на всякий случай, перед лицом неизведанного. Шерсть на его загривке вздыбилась, и метафелиций великолепным прыжком взлетел под потолок. Воронка схватила его и проглотила. Наладчик, не мешкая, сиганул следом.

Это была пустыня. Раскаленная россыпь белых песков. А из дрожащего жаркого марева навстречу Наладчику возникали, раздувались и лопались, раздувались и лопались радужные пузыри миражей. Старинные замки и мегаполисы, галактические звездные скопления и черная пустота. Морские просторы и дикие, неестественно острые скалы.

Наладчик внезапно понял, что перед ним. Вероятностное поле искусственного интеллекта квантового компьютера. Плохо дело. Безотказная память тут же воспроизвела эпизод их давнего спора.

«Пойми, Шурик, – горячо говорил, чуть запинаясь от волнения, Кир. – Ты думаешь, я не понимаю? Да, сумасшедшее быстродействие, да, на порядок большая способность к самовоспроизведению и саморазвитию и еще масса всяческого добра со знаком „плюс". Но! Вероятностное поле принципиально не поддается однозначному этическому программированию. Отказавшись от нашей, казалось бы, несовершенной спинтронной системы, мы вызовем к жизни рукотворного Сатану!»