Большие Надежды (СИ) - Варвара Оськина

зашагал рядом, стараясь успеть под размашистый шаг главы Карательной службы. А тот скосил взгляд сквозь визоры и коротко приказал:

— Надень маску. Вряд ли ты хочешь сдохнуть от интоксикации и стать для нас биотопливом.

— Не дождёшься, — хмыкнул Вард, а потом со вздохом добавил: — Что-то фильтр… в последние дни барахлит…

На этих словах Хант вдруг замер и повернулся к Карателю, который как раз герметизировал шлем. Последовал тихий свист, и с глухим всхлипом соединилось последнее из креплений.

— Что ты сказал? — едва ли не по слогам медленно спросил Артур, пытаясь догнать ускользавшее неясное чувство.

— Фильтр, — уже глухим и немного электронным голосом отозвался Юджин. — Иногда его словно заклинивает на вдохе, но проходит пара секунд, и всё снова работает… до следующего такого же раза. Пока не критично, но весьма раздражает.

— Действительно, — задумчиво проговорил Хант после паузы, а в мозгу уже щёлкали одна за другой странные мысли. Он ещё толком не понимал, что именно его настолько насторожило — странное поведение респиратора или неожиданное совпадение, — но подушечки пальцев уже приятно покалывало. Верный признак, что чутьё снова не подвело. И всё же, вынужденно отвлекаясь от такой интересной загадки, Хант сосредоточился на текущей проблеме. Его ждал Щит и бушевавшая в Городе буря. Так что он отвернулся и ровно проговорил, ничем не выдав своей настороженности. — Зайди к техникам и замени.

— Он новый, Хант. Похоже, с браком вся партия.

— Возможно.

Или же нет.

Хант нетерпеливо скрипнул зубами, но двинулся в сторону припаркованных глиссеров, где из-под широких задних колёс стелился тот самый дымок, что пах карамелью. Этот запах пробивался даже сквозь респиратор, оседая на языке ядовитой горькой слюной, отчего Хант поморщился. Он натянул посильнее перчатки, а потом привычным движением уселся на свой личный глисс, заводя огромное сердце тяжёлой машины. Коленями он чувствовал вибрацию корпуса, которая то и дело пробегала от двух передних колёс по независимым стойкам. Она отдавала приятной дрожью в ладони, которые сжимали ручки акселератора, и глохла где-то в карбоне чернёного заднего диска. Хант снова машинально поправил перчатки, ожидая пока все соберутся, и шрамы на правой руке, что оставил на память ему этот глиссер, привычно заныли.

Управлять подобной махиной из металла, резины и углепластика было непросто. Да, из-за двух независимых передних колёс, глисс прекрасно входил в повороты на узких улицах города, за что и получил своё прозвище. Но в остальном он был созданием довольно тяжёлым, и дело было не только в его немаленьком весе или довольно токсичном выхлопе. Особенностью каждой машины был её искусственный интеллект, соединённый с «разумом» Города. Как и любая подобная электроника, начиная от базовой вентиляции, заканчивая самим Щитом, она подчинялась заложенным давным-давно алгоритмам, за которыми следил Великий Суприм. Именно он определял нормы воздуха, воды или время комендантского часа, отвечая за безопасность целого Города. Да, со временем глиссер идеально подстраивался под владельца, но Ханту, очевидно, достался особенно своевольный. Несколько раз тот откровенно пытался его убить, прежде чем они нашли общий язык и, можно сказать, подружились. Хотел ли его смерти сам Город, или то было особенностью данной машины, Артур не знал. Но именно из-за этой особенности пользоваться чужим глиссером считалось опасным, впрочем, и желающих было немного. Если честно, Хант вообще не мог вспомнить хоть один случай, чтобы кто-то на это осмелился. Самоубийц в Городе было предсказуемо мало.

Тем временем позади послышался равномерный гул проснувшихся моторов, и, когда по полу уже начал растекаться густой дым из выхлопных труб, Хант резко дал по газам. В визоры маски немедленно забарабанила мелкая песчаная пыль вперемешку с надоевшим дождём, в ушах тоскливо завыла сирена.

Ну, здравствуй, Буря.

Они пробирались тёмными улицами, не сбавляя скорости даже на поворотах, и чем ближе становился периметр Щита, тем сильнее были потоки набегавшего воздуха, и тем громче выла сирена. Когда они пересекли мигом проржавевшие рельсы одного из заводских путей на краю Города, стало понятно — этот шторм совсем не похож на те, что Хант видел раньше. А видел он многое… Частицы, что до этого били по корпусу глиссера и высекали лишь бледные розоватые искры, теперь стали крупнее. Они молотили по шлему, по коже перчаток, по передним колёсам и бензобаку, отчего электризовали уже налипший радиоактивный песок, вынуждая тот светится призрачным алым светом. Экран навигатора сначала забарахлил и покрылся сеткой помех, а потом совсем отключился, не подавая больше признаков жизни. Хант попробовал было включить запасной, но электрический ветер вокруг был таким плотным, что двигатель, который и без того едва не задыхался в пыли и воде, взвыл ещё громче в попытке добрать недостающие обороты, и пришлось сосредоточиться на управлении. Синтетический разум машины боролся изо всех сил с разряженным воздухом, а Хант вместе с ним.

Скрипнув зубами, он ещё немного ускорился, уже понимая, что эта ночь станет самой непростой для привыкшего к подобному Города. Ему нужно успеть найти хоть пару следов, прежде чем те засыплет песком, а потом смоет очередным реактивом в сточные трубы. Артур знал, что рискует. Приближаться к Щиту и в обычные дни было опасно, но сейчас его магнитное поле работало с полной отдачей, пожирая всю мощность четырёх огромных реакторов, что размещались под Городом. А потому уже на полпути Хант почувствовал, как мелко задрожала под колёсами глисса земля. С каждой секундой это гудение становилось невыносимей, а потому мелькнула и тут же исчезла тревожная мысль, что жителям на окраинах сегодня придётся туго. Интересно, сколько из них утром привезут в общественный крематорий? Впрочем, нет. Не интересно. Сейчас Ханта интересовал только Город, который явно был чем-то обеспокоен. Это чувствовалось по тому, как торопливо вспыхивали дежурные уличные фонари, и как надсадно выли сирены предупреждения. А потому Артур наклонился вперёд, почти слившись с чёрным корпусом глисса, а ещё через пару минут вылетел прямо к закрытым воротам и резко затормозил.

В попытке сократить тормозной путь ему пришлось почти уложить глиссер на бок. И разбрызгивая по сторонам искры, вспыхнувший алым шар проскользил по каменным плитам, после чего замер. Следом, повинуясь вскинутой Хантом руке, остановились и остальные. Запах озона стал невыносим даже под маской, и он машинально потянулся к встроенным в шлем кислородным баллонам. Дальше предстояло идти своим ходом, так что надо быть осторожным.

Артур спрыгнул с глиссера, покачнувшись под порывами безумного ветра, и посмотрел вниз, где тяжёлые сапоги немедленно замело слоем песка и какого-то мусора. Наклонившись, он набрал горсть этой пыли и вгляделся в неё через визоры. Странно. В