Закон Снайпера - Дмитрий Силлов

Я чувствовал это желание. Именно оно сплотило вокруг черной собаки стаю более хилых безглазых собратьев. Ведь для них убийство — это еда. А еда — это жизнь.

А что для меня убийство?

«Тоже жизнь», — подумал я, нажимая на спусковой крючок.

Я знал, что убить тварь можно лишь одним способом. И что этот способ есть решение всей проблемы. Поэтому стоило ли тратить лишние патроны? Ясно дело, что не стоило.

Пулемет тявкнул дважды — и замолк.

— Стреляй, твою мать! — заорал Копия. И тут же добавил удивленно: — Ну, ни хрена себе!

Два черно-кровавых шарика взорвались в глазницах твари. Она по инерции пробежала еще несколько шагов, но на этот раз ее остановила очередь, выпущенная Углом. Труп с раскроенным черепом шлепнулся на землю, словно кровавый стейк на сковородку. Именно это сравнение пришло мне в голову. Оставалось выяснить, что такое стейк и сковородка.

С потерей вожака стая собак мгновенно превратилась в визжащий ком из лап, безглазых голов и тел, усеянных открытыми язвами и обрывками кожи. Задние напирали на передних, которые метались, потеряв направление движения, сбивали их с ног и падали сами. А всю эту кучу гнилой плоти поливали свинцом четыре автомата.

Дело довершила пара гранат, синхронно брошенных по команде Копии. Я выглянул из-за бруствера.

В десятке метров от меня разбитая, заросшая травой дорога превратилась в месиво из обрывков подрагивающей плоти, костей, крови и грязно-желтого гноя, перемешанного с землей и асфальтовой крошкой.

— Зачем? — спросил я. — После смерти вожака они бы и так разбежались.

Четыре пары глаз с недоумением уставились на меня. Немая сцена продолжалась секунд десять. Я почти чувствовал, как в головах этих людей ворочаются мозги, переваривая информацию. Интересно, что я такого сказал, что они синхронно выпали в ступор?

— Это Зона, парень, — наконец сказал Копия. — Или мы мутантов, или они нас. Видишь мутанта — стреляй не раздумывая.

Я его не понял. Зачем стрелять в существо, которое не хочет тебя убить? Я видел, что он тоже не понимает меня. Но это было неважно. Я хотел есть и эти люди могли дать мне пищу для того чтобы жить. И патроны для того, чтобы защищаться. Поэтому я должен был подчиняться их законам. Пока что.

Я кивнул.

— Вот и хорошо, — сказал Копия. — Хоть ты и блаженный, но молодец, завалил-таки волкопса.

— Кого? — переспросил я.

— Вожака мутантов. За это будет тебе от Долга благодарность. В «Долге» долги отдают.

— Но товарищ капитан, — пробормотал Угол, — директива генерала Воронина…

— С генералом я сам поговорю, — отрезал Копия. — А ты голос будешь подавать, когда научишься как этот блаженный очередью в два патрона мутантам глаза вышибать. Вопросы есть, товарищ солдат?

— Никак нет! — вытянулся в струнку Угол.

— О то-то ж. А теперь кругом — и на чистку пулемета.

— Опять я? — не выдержал Угол.

— Ты помолись Зоне, что я тебя под трибунал не отправил, — сказал Копия. — Третий сектор чей?

— Мой, — сник Угол.

— Стало быть, кто мутантов-то проворонил? Блаженному спасибо скажи.

— Спасибо, — процедил сквозь зубы Угол, бросив на меня взгляд, полный ненависти.

— Вот так-то лучше, товарищ солдат, — сказал Копия. — А теперь кругом и шагом марш выполнять приказание. А ты, блаженный, можешь пожрать и отдохнуть. Скоро смена придет и мы в казармы отправимся. Надеюсь, ты не против того, чтобы вступить в «Долг»?

Я пожал плечами. Мне было все равно. Я хотел есть и спать.

Копия протянул мне две консервы и большой сухарь.

— Воду в канистре возьмешь, там кружка рядом общаковая чтоб сподручней было фляги наполнять. После еды ополоснуть ее не забудь. Кстати, меня Тарасом звать. Погоняло Кобзарь. Ну, а как присягу примешь, кроме как товарищ капитан лучше не обращайся, а то сразу в челюсть огребешь. Усек?

Я кивнул. Мне было все равно как называет себя Копия.

Место мне указали в конце траншеи, где на нескольких досках лежал старый тюфяк. Я лег, свернулся клубком — и задумался.

Я подумал, что мало чем отличаюсь от волкопса, которого покрошил из пулемета. А еще я подумал, что так же, как эта помесь волка с собакой чувствовала членов своей стаи, посылая их в атаку на блокпост, я чувствовал пули, которые послал в него. Прицел не имел никакого значения. Я мог стрелять с закрытыми глазами. Я чувствовал цель и чувствовал оружие, которое держал в руках. Так насколько сильно я отличаюсь от того мутанта, который посылал своих бойцов убить меня?

Вопрос был слишком сложным и для того, чтобы на него ответить мне явно не хватало информации. Поэтому я просто перестал думать и практически мгновенно заснул.

Снилось мне, что двое бойцов команды Копии чуть высунув головы за бруствер внимательно следят за горизонтом, а сам Копия и Угол сидят на другом конце траншеи, курят одну на двоих кривую «беломорину», передавая ее друг другу и подолгу задерживая дым в легких и ведут неспешную беседу, которую я слышу отчетливо, словно сидят они в двух шагах от меня.

— И на фига тебе, Тарас, этот ушлепок сдался?

Глаза Угла я тоже видел. Были они слегка осоловелые, но тем не менее отчаянно злые.

— Ты же знаешь блаженных. Через неделю он встанет на четвереньки и будет в округе одним снорком больше.

— Или не станет, — степенно возразил Копия. — Бывали случаи, что сталкеры все вспоминали.

— Один из тысячи. Или из двух. По кому Выжигатель прошелся, тому нет возврата к людям.

— А ты знал тех, кто вспомнил? Хоть одного?

— Не довелось, — покачал головой Угол.

— Еще одна причина почему ты старшина, а я капитан, — хмыкнул Копия. — А я знал одного. Он притащился на четвереньках в чем мать родила и неделю только скулил и пил воду. Ну снорк и снорк, только непереродившийся пока что. Казалось бы пристрелить от греха подальше — и все дела.

— Ну?

— Вот тебе и «ну». Однако генерал Воронин — он тогда еще в подполковниках ходил — прикинул, что выполз тот блаженный из Темной долины, причем сразу после выброса.

— И что в этом такого?

Копия усмехнулся.

— Пару лет назад Темная долина вообще непроходимой была, это сейчас Выбросы ее аномалии по всей Зоне раскидали. Тогда их в той долине было что грибов после радиоактивного дождя. Ну нереально было там человеку выжить, пусть даже непереродившимуся снорку. А уж тем более Выброс пересидеть. В общем, любопытство его разобрало. И пошел он в рейд, прихватив с собой того блаженного.

— И что?

— И то, — хмыкнул Копия. — Жарка, Трамплин и Карусель с дороги того блаженного натурально расползались как живые твари, которых напугали до трясучки. А остальные аномалии он чуял не хуже Контролера и просто обходил без всяких болтов. Тогда еще таких детекторов не было как сейчас, потому от него «Долгу» вышло большое подспорье. Особенно по части глубоких рейдов в Зону. Потом к нему соображение помаленьку вернулось и на корячках ползать он, само собой, тоже перестал. Только вот что до этого было, как он в Зону попал и что с ним после приключилось — как отрезало. Вот так то.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});