Пробуждение на работе. 35 практичных буддийских принципов, позволяющих обрести ясность и равновесие среди рабочего хаоса - Майкл Кэрролл

В буддизме осознание собственной подлинности, которую невозможно подкрепить чем-то или опровергнуть, – задача совершено конкретная; это не попытка выдать желаемое за действительное. Нельзя это создать или выдумать. Истинное переживание благополучия – не просто первоклассное представление о том, что мы «должны» быть подлинными. Если бы дело обстояло так, то буддизм в конечном итоге сводился бы просто к старому доброму идеализму. Также невозможно обрести истинное переживание подлинности, посещая курсы по этикету или по тому, как быть хорошим гражданином. Быть вежливым и воспитанным – достойно и прилично, но если бы подлинность заключалась лишь в этом, нам бы хватило одного набора довольно простых правил. В буддизме осознание собственной подлинности – чрезвычайно конкретный, мощный и непосредственный опыт.

В «Оксфордском словаре английского языка» подлинность определяется как то, благодаря чему нечто становится полностью и по-настоящему тем, что оно есть. Что-либо является подлинным, поскольку может обратиться к первоисточнику, делающему его самим собой, а не подделкой или имитацией. Если мы, к примеру, покупаем картину Рембрандта или чистокровного ирландского скакуна, очень важно и полезно с практической точки зрения определить, подлинный ли предмет мы приобретаем. Можно привлечь специалиста по истории искусств, который изучит картину или исследует характер мазков, чтобы определить подлинного автора картины, – то есть, он определит, действительно ли картина написана Рембрандтом. Или же можно отправиться на племенную ферму, где выращивали коня-чемпиона, чтобы изучить информацию о его здоровье, его родословную и узнать о его благородных предках. Затем мы изучим конституцию лошади – рост в холке, мощность груди и обхват тела. Возможно, мы даже сделаем рентген, чтобы выяснить по объёму лёгких, насколько лошадь вынослива. Мы бы пытались выяснить, можно ли найти первоисточник этой породистой лошади. Возможно, действительно удастся отыскать великого чемпиона, от которого ведёт свой род наша лошадь – настоящего победителя скачек Кентукки Дерби.

Подобным образом в буддизме считается, что поиск нашей человеческой подлинности – занятие достойное и важное с практической точки зрения; благодаря ему мы прямо переживаем порождающий нас первоисточник. Буддийский путь нацелен на обнаружение изначального, на определение, в первую очередь, того первоисточника внутри каждой личности, который наполняет нас непоколебимым благополучием, давая уверенность в том, что мы являемся именно самими собой и находимся именно здесь, не нуждаясь для этого во внешнем подтверждении. Основным способом исследования нашего происхождения и раскрытия подлинности в буддийской традиции является сидячая медитация – именно то, чем занимался Будда, сидя у корней дерева Бодхи.

Медитация на памятование, которой буддийские монахи и монахини впервые научились от Будды, обманчиво проста. Суть её такова: нужно сесть, выпрямив спину и не закрывая глаз, и как можно дольше удерживать присутствие в текущем моменте.

Загвоздка здесь в словах «как можно дольше». Наш ум неизменно блуждает, и мы обнаруживаем, что о чём-то размышляем. Может быть, это мысли о завтраке – о том, насколько вкусными были клубника и кофе. Или мы можем репетировать гневную речь, которую собираемся произнести перед неблагодарным начальником. Возможно, мы думаем о близком или любимом человеке, дочери или отце – о том, как скучаем и беспокоимся об этом человеке. Благодаря сидячей медитации мы обнаруживаем много нового, но, в первую очередь, мы узнаём, что проводим огромное количество времени, разговаривая сами с собой и не присутствуя непосредственно здесь и сейчас. Выясняется, что мы проживаем свою жизнь как своего рода репетицию за кулисами мыслей: мы возвращаемся к тому, как мы могли бы поступить иначе в прошлом, или к тому, как мы поступим в будущем. В буддийской традиции подлинность требует от нас выходить за рамки репетиций и непосредственно вовлекаться в жизнь со всей её неопределённостью, радостью и проблемами. Быть подлинным – значит перестать изображать из себя того, кем хочешь быть, это значит прикасаться к почве своего первоисточника прямо здесь и сейчас, целиком и полностью, признавая себя тем, кем уже являешься.

Медитировать в течение пятнадцати минут, часа, одного дня или целого месяца, совершая переходы от внутренних «репетиций» к простому присутствию – невероятно утомительный совет. Однако, как ни странно, это самый эффективный способ наладить отношения с самим собой и обнаружить свою подлинность. Как при ручной полировке вишнёвой древесины для подготовки изделия к покрытию лаком, сидячая медитация медленно, но верно оттачивает наш ум, сглаживает отвлекающие факторы и высвечивает первоначальную суть ума – красоту естественного переживания благополучия. Такая медитация – удивительно тонкое действие, в котором мы позволяем себе просто быть. Эта практика требует точности, силы и личной отваги. Однако подобное усилие разрешается в тихом осознании того, что мы просто сидим – и мы просто есть. Мы обнаруживаем, что наше тело и ум могут расслабиться и гармонично слиться в живой ясности чувств и настоящего момента. Мы учимся избавляться от внутренних репетиций – от тревог перед неудачами, неизвестными возможностями, от надежд на успех и безопасность – и на какой-то миг открываться окружающему миру без предубеждений и предвзятости. Мы начинаем легче относиться к себе, перестаём постоянно спешить исправить своё положение и начинаем воспринимать мир не как угрозу, а как нечто интересное. Мы начинаем замечать, что просто быть самим собой здесь и сейчас – неизбежный, подлинный и наполняющий спокойствием опыт; мы обнаруживаем свой первоисточник, свою подлинность. Обретение подлинности через практику сидячей медитации становится ключевым инструментом, который позволяет выработать спокойное и искреннее отношение к ситуациям на работе.

Если более основательно исследовать свои переживания во время сидячей медитации, то станет очевидно, что до сих пор мы не замечали некоторых своих проявлений. Если мы наблюдаем внимательно, то увидим, что когда мы отпускаем свои мысли и сосредотачиваем внимание в настоящем моменте, мы полностью доверяем самим себе. Отпустить всё, просто сидя на подушке, – поначалу маленький шаг; так ребёнок учится плавать в океане. Мы одним движением отпускаем свои заготовленные представления и ныряем в текущий момент, но затем тут же теряем решительность и бросаемся прочь из холодных и негостеприимных океанских волн в мнимый уют внутренних размышлений. Со временем, возможно, мы начнём больше доверять себе и заплывём глубже в свою жизнь, дольше оставаясь в текущем моменте, смело бросая вызов десятифутовым волнорезам и вздымающемуся морю. Доверяя себе, мы отпускаем свои мысли и непосредственно вступаем в жизнь во всей её безыскусности и мощи, мы обретаем действительную уверенность в себе, которую невозможно сломить или чем-то подкрепить. У нас нет спасательного круга и эмоциональных гарантий. Никто не смотрит нам через плечо и не хвалит нас за хорошую медитацию. Мы полагаемся исключительно на свои внутренние способности и ресурсы.

Со временем мы начинаем ощущать это доверие к себе не только во время медитации, но и в обычной жизни, где мы плывём сквозь прибойные волны к огромному океану повседневности. Мы обнаруживаем, что полностью можем доверять себе; мы можем сохранять подлинность в жизненных обстоятельствах, в частности, на работе. Мы понимаем, что ни идолы в виде опционов на покупку акций, ни хвалебные гимны в нашу честь со стороны начальства, ни приказы о повышении по службе, ни зарплата и премия, новая работа или проект, ни политическая власть – ничто не может заменить нашей базовой уверенности в собственном первоисточнике. Такая уверенность непоколебима, поскольку ничто не может её опровергнуть или укрепить.

Сохраняя подлинность в условиях работы, мы не привносим в неё особенного драматизма. Не обязательно врываться в кабинет начальника, чтобы, наконец, высказать своё негодование, выбрасывая свою карьеру на ветер. Также не обязательно срываться и уходить с работы, чтобы заняться тем, о чём вы всегда мечтали: стать музыкантом, играющим на банджо, или заняться лоскутным шитьём. Сохранение подлинности, скорее, подразумевает невзыскательность, пребывание в естественном состоянии благополучия. Такая уверенность позволяет нам быть открытыми миру работы, чувствуя заинтересованность в работе в целом как в некой задаче. Когда мы отказываемся от внутренних «репетиций», а наше тело и ум всё более синхронизируются, мы начинаем присутствовать в процессе работы, открываться ей, интересуясь её деталями и методами. Мы не попадаемся в ловушку привычных рабочих действий, в ловушку страха и предубеждений. Мы обретаем свободу для того, чтобы без страха и со знанием дела взаимодействовать с миром, в процессе этого взаимодействия учась и изучая мир. Способность отпустить личную территорию и положиться на своё прирождённое чувство подлинности – не так уж драматична, однако она весьма утончённая и мощная, требует усилий и освобождает. «Быть подлинным» – это основополагающее утверждение, гласящее, что переживание того, что мы являемся собой здесь и сейчас, проистекает из первоисточника, дарующего нам достоинство, силу ума и огромные внутренние ресурсы.