Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 - Семён Афанасьев

столом — то намерения у них весьма определённого настроя. И это никак не посещение храма в выходной, поверь… Ты только платить после четырёх утра начинай! — ещё раз повторил Рюсэй на всякий случай. — После того, как новая смена заступит. Для чистоты эксперимента. Договорились?

* * *

По раннему времени и благодаря месторасположению района, до заведения добрались очень быстро.

— Может быть, я один туда схожу? — Ватару вопросительно посмотрел на своих женщин, занимавших передние сидения.

— Я не думаю, что один ты сейчас будешь эффективнее, — деликатно намекнула на известные обстоятельства секретарша, положив ладонь на руку Нозоми и останавливая ту от какой-то уже готовой сорваться фразы. — А Нозоми будет скучно одной сидеть в машине, согласен? К тому же, твой сын — и её сын тоже.

— Мы же не в порту! — удивлённо поддержала новую подругу жена. — Чего ты опасаешься, если мы с тобой пойдём?!

— Да это я так, по привычке. — Вздохнул Асада-старший.

И полез из машины.

* * *

Оператор системы видеонаблюдения, в отличие от всего прочего состава охраны заведения, дежурил не по двенадцать часов, а целыми сутками.

Даже не кивнув мгновенно пододобравшимся и отчего-то занервничавшим охранникам (срочно заступившим на смену выбывшим), Ватару уверенно направился в прозрачный стакан, располагавшийся между лестницами на внутренние балконы.

Лицо оператора при появлении финансиста мгновенно отразило испуг, а глаза забегали, избегая смотреть прямо перед собой.

— О-о-о, — многозначительно подала голос сзади Мивако. — Так вот оно что, оказывается. Ватару, ты позволишь, я первая его спрошу?

Секретарь сейчас точно и деликатно приходила на помощь своему шефу. Дело в том, что некоторые подразделения компании в периоды запоев старшего Асады могли получать распоряжения, позволявшие ограничивать свой с ним контакт в одностороннем порядке.

Отношения между финансовым департаментом и безопасностью на данном этапе были далеки от идеала. Соответственно, и этот оператор видеонаблюдения, чисто теоретически, тоже мог иметь в запасе такой приказ. Как следствие, он мог законно отказаться отвечать на прямые вопросы начальника, имея на то формальные и оправдывающие его основания.

В случае же с Мивако Когой, вариантов соскочить у него не было: она и формально находилась при исполнении, и, в случае чего, могла пойти на принцип — и без затей набрать напрямую оябуна. В том числе, пользуясь положением близкой родственницы.

Излишне говорить, что на дальнейшем характере беседы для допрашиваемого сотрудника это сказалось бы не лучшим образом.

Глава 5

— Я скоро стану второй женой господина Асады. Потому проблемы его сына, можно сказать, уже являются и моими проблемами, — безукоризненно вежливо и, словно извиняясь, начала Мивако.

Словно в подтверждение своих слов, она легонько коснулась кончиками пальцев плеча финансиста, стоявшего сбоку от неё.

— Потому логичен вопрос: что именно наш мальчишка здесь натворил? Господин Томиясу лично звонил, чтобы сообщить о неподобающем поведении нашего сына, — со вздохом завершила секретарша, демонстративно глядя на настенные часы и намекая на неурочное время упомянутого звонка. — А тебя, говорят, Масахиро вообще заставил удалить видеофайлы.

Ответственный за видеонаблюдение покраснел, на его лбу выступили капельки пота:

— Э-э-э, о ком сейчас речь? Был инцидент только с одним гайдзином. При чём тут ваш сын?

— Этот гайдзин и есть наш сын. Не надо ничего бояться, — внешне приветливо продолжила Кога. — Мы полностью на стороне порядка. Чтобы соответствующим образом наказать мальчишку, нам нужно всего лишь не со слов третьего человека точно представлять случившееся.

— А почему третьего человека? — взгляд оператора снова вильнул в сторону.

— Ну давай посчитаем вместе, — покладисто кивнула Мивако. — Охранники, которые пострадали из-за самоуправства сына господина Асады, это раз. Далее они доложились начальнику безопасности, так? Потому что ситуация явно нештатная и о таких вещах необходимо докладывать лично, без промедления. Это два. Далее начальник безопасности доложил уже оябуну. Итого, получается цепочка из трёх звеньев.

— Охранники не звонили оябуну напрямую. Они вначале доложили дежурному офицеру внутренней службы охраны объектов, — казалось, сотрудник покраснел еще больше.

— Ой, как интере-е-есно, — поощрительно улыбнулась секретарь. — А почему так?

— Я не могу сказать… — замялся оператор, старательно глядя в сторону.

— Ты сейчас зажигаешь во мне огонь любопытства, — весело тряхнула волосами в воздухе Кога. — А почему не можешь сказать? Ладно, не говори. Ну тогда хотя бы скажи причину, по которой не можешь поделиться? Тем, что напрямую касается нашего ребёнка?

— И причину я тоже не могу назвать, — было видно, что сотрудник словно разрывается на две части, затрудняясь принять какое-либо окончательное решение.

— Я боюсь, что вынуждена буду тебя очень огорчить в этом случае. — Вздохнула Мивако. — И начну, возможно, прямо здесь. Ты веришь мне? — на последней фразе она поймала подбородок оператора пальцами и решительно развернула его к себе.

— Я маленький человек! Зачем вы впутываете меня в свои дела?! — кажется, какие-то эмоции у дежурящего целыми сутками клерка начали наконец прорываться наружу.

— Ты сейчас ничего не путаешь? — безукоризненно вежливо уточнила Мивако. — Потому что у меня тогда возникает уже второй вопрос: а на кого ты здесь работаешь? На организацию? Или на себя лично? Потому что, если первое, то я сейчас не поленюсь потревожить кумитё ещё раз, несмотря на время. А если второе, то мы с тобой будем продолжать этот разговор уже совсем в другом месте. Итак, повторяю вопрос: на кого ты здесь работаешь?

— Ууууу… , — раздался сзади голос Нозоми. — Мивако, дорогая, да тут даже мне видно. Хотя я ни разу у вас и не работаю.

— Я досчитаю до трёх, затем позвоню, — секретарша спокойно подняла вверх свой смартфон. — Сейчас мы ещё можем обойтись с тобой разговором, что бы за всем этим ни стояло. Но твоё поведение уже заставляет меня очень бояться. Твоей дальнейшей неискренности. А если я боюсь, то…

— Мне нужны гарантии, — сглатывая слюну, ответил оператор.

За стеклом, позади стакана, за происходящим напряженно наблюдали трое с поста охраны возле входа.

— Едешь с нами, — прикинул что-то, решительно заявила секретарша. — Собирайся.

* * *

Как ни парадоксально, но даже такой двусмысленно начавшийся вечер может перерасти во что-то интересное.

Четыре иностранки европейской внешности, на которых меня сориентировал Рюсэй, вопреки всем опасениям пускают меня за свой стол вообще