Я рискну - Шантель Тессьер

начнут искать пропавшую девушку. — Я качаю головой. — Тогда это вызовет вопросы.

— Они никогда не найдут ее тело, и ты это знаешь, — добавляет он.

— Я не беспокоился о том, что они найдут ее тело. Мы умнее.

— Тогда почему бы не позволить мне застрелить ее? — рычит он. — Двух зайцев одним выстрелом, — говорит он, жестом показывая на тело Джеффа.

— Пока нет, — отвечаю я.

Он проводит рукой по волосам.

— Ты хочешь трахнуть ее.

Это был не вопрос. Он усмехается.

— Это будет весело.

Я улыбаюсь.

***

ОСТИН

Я бегу в темноте, едва не спотыкаясь о собственные ноги и ветки деревьев. Но я не останавливаюсь. Я продолжаю спускаться с холма к дому.

В доме появляется свет, я вбегаю в заднюю дверь и захлопываю ее. Я поднимаюсь по лестнице и попадаю в свою комнату. Закрываю дверь и запираю ее. Затем я прохожу в ванную. Срываю с себя толстовку, рубашку, а затем стягиваю джинсы, которые все еще не застегнуты. Стоя перед зеркалом в черном бюстгальтере и стрингах, я затягиваю бретельку на плече и смотрю на себя. Кровь покрывает оба плеча, руки, шею и мое лицо. Он был прав; кровь также в моих волосах от его рук, сжимавших их в кулаки. Я выгляжу, как будто я нахожусь в эпизоде «Ходячих мертвецов». Как будто на меня напал зомби. Желчь поднимается по задней стенке горла, но я сглатываю ее.

Включив воду в раковине, подставляю под нее предплечье и обдаю его теплой водой. Скрежеща зубами от жжения, хватаю мыло и быстро намыливаю его. Кто знает, что, черт возьми, было на этом ноже. Или на ком они его использовали.

Кровь стекает по руке и капает на белый кафельный пол. Иду в свою комнату, беру один из шарфов, которые дала мне Селеста, и поворачиваю обратно в ванную, стараясь не запачкать кровью ковер. Обматываю его вокруг раны и затягиваю зубами, заставляя себя хныкать от боли, пока пытаюсь понять, что, черт возьми, я собираюсь сделать, чтобы кровь перестала течь.

Однажды я видела, как моя мать зашивала лицо своего парня-наркомана иголкой и ниткой. В тот момент мне захотелось блевать. Мне было девять.

Кладу руки на столешницу и склоняю голову, пока по моему лицу текут гневные слезы. Тяжело дыша, я пытаюсь успокоить свое колотящееся сердце.

— Ублюдки, — шиплю я.

Бью кулаками по столешнице. Чертовы ублюдки.

Затем я открываю аптечку и начинаю рыться в поисках чего-то, что можно применить на руке. Нужно наложить швы, но как, черт возьми, я объясню это Селесте? Как я объясню это персоналу больницы? Нахожу пластырь-бабочку и маленький тюбик суперклея. Этого хватит. Но я смогу использовать его только позже. Когда я узнаю, что кровотечение остановилось.

— Черт, — шиплю сквозь стиснутые зубы.

Падаю на пол и прислоняюсь спиной к шкафу, прижимая правую руку к груди. Что мне делать? Они знают, что я знаю их имена, но они, похоже, ничуть не обеспокоены. Особенно Коул. Он был непреклонен, что я не пойду в полицию. И у меня были все намерения, пока он не сделал меня частью их секты убийц! Теперь мои руки связаны и испачканы кровью.

Мне не удалось рассмотреть их лица. Они держали свет то на мне, то выключенным, так что они могли быть кем угодно. Кем угодно. И они знают мое имя, так что они знают, что я живу здесь.

У меня дрожат руки, когда я провожу ими по своим матовым волосам. Мертвый парень сказал, что это дети, но они не звучали молодо. Пойдут ли они со мной в школу? От этой мысли у меня завязывается живот. Если так, то они могут меня наебать. Больше, чем они уже сделали. Я должна показать им, что я могу разогнать их маленькую ебаную мальчишескую группу до основания. Я умнее их.

А что касается мертвого парня? Я не могу его спасти. Для него уже слишком поздно. Я должна спасти себя.

Запах крови очень сильный, и я сглатываю комок в горле. Поднявшись на колени, я сдергиваю полотенце для рук со столешницы и включая воду в раковине, смачиваю его. Затем я встаю на колени и оттираю. Кровь легко сходит с белой плитки, но она застревает в затирке между ними. Гневные слезы приходят быстрее.

Мне приходится дважды прополаскивать полотенце, но, наконец, мне удается все оттереть. Закрываю глаза и кладу руку на шарф, прикрывающий порез. Как долго будет идти кровь? Как…

Звук смеха заставляет меня вскочить на ноги. Выключаю свет в ванной, затем бегу в спальню. Выключаю и там свет, затем подхожу к окнам и вижу их фонарики. Один стоит сзади машины у багажника, а другой садится на пассажирское сиденье.

Коул — тот, что у багажника. Я чувствую его. Наверное, укладывает свою сумку и улики. Он закрывает багажник, а затем фонарь опускается рядом с ним. Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Хотя я не вижу его глаз, но знаю, что он наблюдает за мной. Я также прекрасно понимаю, что стою перед окном, на мне только лифчик и трусы. У меня такое чувство, что он все еще может меня видеть, несмотря на то, что в комнате темно.

Его свет выключается, скрывая их в темноте, и тут я слышу, как открывается и закрывается дверь его машины. Включаются фары, и двигатель начинает реветь. И затем он уезжает, возвращаясь назад по дороге, по которой приехал.

Бегу обратно в ванную, надеваю ту же окровавленную одежду, что была на мне, затем хватаю новые джинсы и футболку и выхожу из комнаты. Спустившись на кухню, захожу в кладовку и беру мусорный пакет. Затем спешу в гараж.

Включив свет, я вижу белый внедорожник Escalade, желтый Hummer, белый Jag и красный BMW в гараже шесть машин. Я игнорирую их всех и начинаю открывать шкафы вдоль стены, пока не нахожу то, что