Российская история с точки зрения здравого смысла. Книга первая. В разысканиях утраченных предков - Андрей Н.

части мира помимо изведанных греками морей существовал огромный Атлантический океан и загадочное «Варяжское» море, куда не один отважный мореплаватель империи не добирался. Вы, конечно, можете возразить, а как же Пифей, он побывал там ещё до рождения Христа. Да, возможно, он и был в крайних пределах земли, но греки не смогли проложить на Балтику торговый путь и не знали навигации по далёкому морю, но были люди, освоившие дикие и отдалённые от византийской цивилизации просторы «Свейского» моря.

Речь пойдёт о народе, сильно напугавшем заносчивых ромеев. Дерзким набегом высокорослые воины заявили о себе на весь мир. В царственный город наши герои добирались издалека, с северного моря, носившего название «Варяжского». Через Ладогу-озеро прошли они в реку Волхов, далее вверх в Ильмень-озеро, затем из реки Ловать волоком в Днепр к Киеву и в Чёрное море, а там вдоль берега до Константинополя. Кем были отважные северные мореходы? Кто возил товары с Балтики в город мира? Об этом есть сведения у арабов и персов, встречавшихся с купцами с характерной внешностью: «Что же касается до русских купцов — а они вид славян — то они вывозят бобровый мех и мех чёрной лисицы и мечи из самых отдалённых (частей) страны славян к Румскому (Средиземное) морю, а с них (купцов) десятину взимает царь Рума (Византии), и если они хотят, то они отправляются по…, реке Славян, и проезжают проливом столицы Хазар, и десятину с них взимает их (Хазар) правитель» (А.П. Новосельцев, В.Т. Пашуто, Л.В. Черепнин, В.П. Шушарин, Я.Н. Щапов «Древнерусское государство и его международное значение», изд. «Наука», Москва, 1965, стр. 384–385). В Киеве незадолго до описываемых событий происходили важные исторические трансформации, о них чуть позже, а пока примем общепринятую историю расселения народов и отправим торговать в Царьград наших подопечных.

К купцам стали очень плохо относиться. За небольшие долги местным ростовщикам кого-то продали в рабство, кого-то лишили жизни. В первой проповеди Фотий сокрушается и осуждает отношение к иностранцам, дословно его слова звучат так: «Тѣхъ, которые должны намъ нѣчто малое и незначительное, мы жестоко истязали, наказывали; не вспоминали о благодарности по минованіи благодѣянія, и за то, что сами получали прощеніе, не миловали ближнихъ, но, освобождаясь отъ угрожавшихъ намъ ужасовъ и опасностей, становились отъ этого болѣе жестокими; не думали о множествѣ и величіи собственныхъ долговъ и прощеніи ихъ Спасителемъ и не обращали вниманія на маловажность и незначительность въ сравненіи съ нашими долга одинаковыхъ съ нами рабовъ, но, получая себѣ человѣколюбивое прощеніе многаго и великаго, другихъ за малое безчеловѣчно ввергали въ рабство» (Патриарх Константинопольский Фотий «Две беседы по случаю нашествия россов на Константинополь», изд. «СПбПДА», Санкт-Петербург, 2010, стр. 420).

Ростовщики подавали жалобы на задолженность иностранных купцов эпарху столицы5, иск рассматривался администрацией города, и выносилось решение. Совпали жестокие приговоры как раз по времени с началом относительно самостоятельного правления царя Михаила. Условно можно считать годы единоличного царствования с 856-го по 866-й, о чём свидетельствует византийская хроника, попавшая в Брюссельскую библиотеку и опубликованная Францем Кюмоном. Рукопись датируется периодом 1280–1300 годов и написана на бумаге западного производства, таким образом, она может быть отнесена к переписанной европейцами неизвестной византийской летописи, предположительно из Константинополя. Для чего такие подробности? Сведения Брюссельской хроники в конце второй её части включают нападение 860 года с точной датировкой события, что само по себе очень ценно, но есть не менее интересные даты правления Михаила III: «(Михаил, сын Феофила, со своей матерью Феодорой — четыре года, и один — десять лет, и с Василием — один год четыре месяца. В его царствование, 18 июня, в 8-й индикт, в лето 6368, на 5-й год его правления, пришла русь на 200 кораблях, которая молитвами достославной богородицы была побеждена христианами и по мере сил поражена и истреблена)» («Византийский временник», т. 52, изд. «Наука», Москва, 1991, стр. 153).

Загадка записи заключается в следующем: автор указал точную дату по древнейшему летоисчислению и по греческому, что византийские летописцы позволяли себе крайне редко. Лишь изредка в хрониках империи к индиктам привязаны даты, к тому же потомки эллинов точно знали годы царствований своих императоров. Михаил правил с Василием — период указан точно. Один с 856 года, будем считать после убийства главы регентского совета и удаления матери из дворца, но с ней-то он правил не 4 года, а с 842-го по 856-й, почему в хронике четыре? Благодаря таким ошибкам мы с вами можем выяснить, кто, когда и у кого списывал. Ничего не меняется в жизни, как переписывали с ошибками друг у друга много лет назад, так и сейчас происходит то же самое. В конце главы сведения, собранные из разных источников, разложим по полочкам и попробуем найти ответ на вопрос, почему у упоминавших событие авторов разное число кораблей нападавших безбожников. После чего выясним, кто занимался плагиатом.

Попробуем расшифровать запись хроники: 8-й индикт (греческий счёт лет) соответствует 860 году, и пятый год правления Михаила с 856-го попадает точно в цель, откуда взялись нелепая ошибка времени правления с матерью плюс дополнительная дата 6368-й? Благодаря таким нюансам можно с уверенностью сказать, болгарин был не первый, кто писал русскую летопись!

Продолжим ход событий до нападения. О непристойном поведении молодого императора становится известно в Киеве и Новгороде. В описании жизни главы Византии мы ещё раз удостоверимся в праведности возмущения и гнева напавших людей. Они пришли не просто грабить, они пришли защитить себя и других от нечеловеческого отношения. Могли жестокие приговоры иностранным купцам послужить причиной нападения? Вполне. Историко-хронологическая картина осады города свидетельствует сама за себя.

Греки не увидели среди напавших единоначалия, как волна растеклась по побережью неисчислимая, несущая смерть неуправляемая масса людей. Никита Пафлагонянин в «Житии патриарха Игнатия», сочинении начала X века, сообщает: «В это время запятнанный убийством более, чем кто-либо из скифов, народ, называемый Рос, по Эвксинскому понту придя к Стенону и разорив все селения, все монастыри, теперь уж совершал набеги на находящиеся вблизи Византия острова, грабя все (драгоценные) сосуды и сокровища, а захватив людей, всех их убивал. Кроме того, в варварском порыве учинив набеги на патриаршие монастыри, они в гневе захватывали все, что ни находили, и, схватив там двадцать два благороднейших жителя, на одной корме корабля всех перерубили секирами» («Древняя Русь в свете зарубежных источников», хрестоматия, т. II, Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, Москва, 2010, стр. 135). Эмоциональное высказывание грека могло относиться к народу, пришедшему с росами, сложно представить,