Алый осколок (СИ) - Дичковский Андрей

— Что-то не припоминаю, если честно…

— Вот! То-то и оно. Никто не знает, куда уходят добытые красные стекла… то же самое, кстати, касается, белых, но сейчас не о них. Никто из обычных людей, само собой. Понимаешь, к чему я клоню?

— Э. Если честно, не очень.

— К тому, что красные и белые стекла напрямую связаны с Летающими и Ковеном.

За их столиком повисла тишина. Тревожная, напряженная. Казалось, она въелась не только в столешницу, но и расползлась по всему телу Теолрина.

Летающие.

Они же Миродержцы Таола. Они же Небесная Длань… У них было много имен. Некоторые даже называли их младшими братьями Небодержцев, хотя, само собой, это имело мало общего с реальностью. Небодержцы были Детьми Богов, что во время Инхаритамны свергли братьев-Отступников и установили в Таоле мир и порядок, в то время как Летающие были обыкновенными людьми, пусть и получившими толику способностей Небодержцев. В каждом из восьми королевств Таола имелись свои Летающие — от пяти до дюжины, насколько был наслышан Теолрин. Пожалуй, каждый мальчик, рожденный на землях Таола, в детстве мечтал стать Летающим — и Теолрин не был исключением. Однако даже для того, чтобы стать всего лишь кандидатом на служение Ковену, проходился столь строгий отбор, что пройти его могли лишь те, кто с пеленок обучался физической подготовке и боевым искусствам — в основном, это были дети вельмож, которые могли позволить себе вложиться в воспитание и обучение отпрыска. Ну, или такие, как Сайнли.

В некоторых вопросах Ковен Летающих мог даже не подчиняться королю — настолько велика была их власть. И если Ковен и впрямь как-то связан с красными стеклами… Что ж. По крайней мере, это объясняло нервозность и неуверенность Сайнли.

— Хорошо. — Теолрин посмотрел на Сайнли, сплетя пальцы рук поверх стола. — Я понимаю: риск действительно большой. Исходя из этого, поставим вопрос по-другому. Назови цену, за которую ты согласишься нам помочь.

Сайнли крепко задумался. По его лбу то и дело проскальзывали морщинки.

«Если он даже так откажется, — подумал Теолрин, — то мы в полной жопе».

В этот момент Сайнли поднял на него прищуренный взгляд.

— Вы отдадите мне половину от того, что получите от сделки.

— Ты шутишь, мать твою?! — Джейл вскочила со стула.

Многочисленные посетители снова принялись оборачиваться к их столику. Теолрин вздохнул.

— Джейл, черт тебя дери, успокойся и сядь. — Напарница зарычала, но нехотя повиновалась. Теолрин перевел взгляд обратно на Сайнли. — Ты ведь понимаешь, что половина от сделки — это вдвое больше, чем получит каждый из нас двоих?

— Вот видишь, не зря ты учился в школе. — Сайнли ухмыльнулся. — С арифметикой у тебя полный порядок, дружище.

— Зато у тебя явно не полный порядок с головой, раз ты решил, что можешь заламывать такую цену.

— Да ну? Может, в таком случае, вам поискать другого посредника?

Наступила очередь Теолрина задуматься. Прежде ему не приходилось участвовать в подобных переговорах, однако их суть он примерно понимал. Действовать нужно аккуратно, но уверенно. Так сказать, знать себе цену.

— Возможно, — кивнул Теолрин, наконец сделав глоток эля. Тот был терпковатым и с горчинкой. — У Джейл есть пара знакомых, связанных с черным рынком, но я настоял на том, что нам лучше иметь дело с тобой, поскольку ты человек надежный… По крайней мере, в школьные годы был таким. Или что-то изменилось?

— Изменилась цена, за которую я готов идти на столь большой риск, — не помедлил с ответом Сайнли. — И я ее озвучил.

— В таком случае, я озвучу другую. — Долгим глотком Теолрин осушил кружку почти наполовину. — Четверть тебе, три четверти нам с Джейл. Это в любом случае огромные деньги.

— Я знаю, — кивнул Сайнли, а затем, заложив руки за голову, произнес: — Но и риск тоже огромный. Мое последнее слово: каждому по трети. И, поверь, это лучшая из расценок, на которую ты со своей подругой могли бы рассчитывать.

— По рукам.

Джейл собралась было возмутиться, но Теолрин остановил ее открытой ладонью. Они договорились еще до появления Сайнли, что переговоры будет вести он, и Джейл согласилась. Он сделал, что мог, пусть и подозревал, что какой-нибудь более языкатый торгаш мог бы сбить цену еще больше. В конце концов, иногда стоит довольствоваться тем, что имеешь, вместо того, чтобы мечтать о том, как оно могло бы быть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Они обменялись с Сайнли крепким долгим рукопожатием.

— На поиски покупателя уйдет какое-то время, — сказал Сайнли, размотав плащ и накинув его на плечи. — Когда он найдется, я оставлю тебе записку с указанием времени и места. — Теолрин кивнул, и Сайнли покосился на Джейл: — И… сделайте одолжение. Не таскайте его больше в кармане. Будет весьма некстати, если вы его случайно потеряете, не правда ли?

Глава 5

Они отправились в путь в начале третьего ночи — сразу после того, как по куполу Дар-на-Гелиота начал барабанить стеклянный ливень.

Казалось, тысячи рук замолотили кулаками по куполу, отчаянно стремясь ворваться внутрь — настолько оглушительно и звонко звучала стеклянная песня. Было в стеклянных ливнях нечто такое, что заставляло самых удалых смельчаков ежиться от страха, а гордецов — чувствовать себя полнейшим ничтожеством перед лицом несокрушимой стихии, постоянно резвящейся над материком и островами Таола. Теолрин помнил времена, когда не мог заснуть, если посреди ночи на город нападал стеклянный ливень; однако время шло, в какой-то момент он даже перестал просыпаться от этих звуков. Как говорится, люди могут привыкнуть ко всему… Ну, почти ко всему.

— Не нравится мне все это, — произнесла Джейл, обращаясь не то к Теолрину, не то к самой себе. — Зачем им понадобилось назначать встречу в заброшенных стеклодувнях, да еще и во время ливня?

— Уверен, очень скоро ты сможешь спросить об этом не меня, а их, — проворчал в ответ Теолрин.

Впрочем, он не мог не признать — во всем этом действительно было нечто странное. Нечто, заставляющее, по меньшей мере, держаться настороже.

Прошло шесть дней с момента встречи с Сайнли. Они с Джейл успели отработать каждый по три смены, когда Теолрин получил, наконец, долгожданную записку. «Завтра ночью, после того, как начнется стеклянный дождь, в заброшенных стеклодувных мастерских, на перекрестке перед пожарной вышкой. С.». Никаких других подробностей Сайнли не указал; впрочем, тут Теолрин мог его понять — как никак, дела, связанные с черным рынком, следует вести крайне осторожно. Особенно когда речь идет о столь крупных сделках. Пожалуй, если бы не порядком поднадоевшее ворчание Джейл, он и вовсе бы не волновался. А где еще, в конце концов, им должны были назначить встречу? На центральной площади в разгар дня? Или, может, в палатах лорда-губернатора?

Однако спорить с Джейл ему не хотелось. Тем более, что в скором времени ему предстоит общаться с покупателем — и уж там Теолрин твердо намеревался гнуть свою линию касательно цены. Они с Джейл прикинули (исходя из стоимости других цветных стекол), сколько может стоить их осколок, и пришли к выводу, что никак не меньше семидесяти желтых стекломонет. А то и всех восьмидесяти. Впрочем, Теолрин понимал — раз покупка проходит через черный рынок, полную цену им никто не предложит. Так что он будет согласен на шестьдесят, но никак не меньше. Отдав долю Джейл и Сайнли (о которой он все больше сожалел), у него останется около двадцати желтых стекломонет. Или около тысячи зеленых. Или в районе двадцати пяти тысяч голубых.

Одним словом, гигантская сумма.

Настолько гигантская, что он запросто сможет начать новую жизнь без оглядки на старую. Можно уехать подальше от этого чахлого городишки — куда-нибудь в Кавенгон… или в Альзантис… или вообще в Залмантрию, где, если верить рассказам, смуглокожие девушки ходят почти весь год в коротких юбках и сарафанах с глубоким вырезом. Он сможет позволить себе купить целый дом — не гигантский особняк, как у некоторых вельмож, нет, такой ему даром не нужен. Это должен быть двухэтажный дом из качественного стеклокамня, с живописным садом и высоким забором. Он наймет пару слуг… точнее, служанок, молодых и красивых. И садовника, обязательно — чтобы сад не превратился с лабиринт сорняков и не в меру разросшихся кустов. Ну, а потом остаток денег можно вложить в какое-нибудь прибыльное дело — и с этих доходов безбедно жить до самой старости. А если дела пойдут в гору и он сумеет не только не растерять, но и приумножить капитал, то… кто знает, быть может, ему удастся своей репутацией завоевать место при королевском дворе.