Никита Хрущев - Наталья Лавриненко

Предупреждаю вас, что если вы сделаете хоть один шаг в сторону отвода войск на левый берег Днепра, не будете до последней возможности защищать районы Уров [укрепрайонов. – Н. Л.] на правом берегу Днепра, вас всех постигнет жестокая кара, как трусов и дезертиров. Председатель Государственного Комитета Обороны (И.Сталин), 11/VII.41».

Жуков из-за этого конфликта потерял должность начальника Генерального штаба, однако «паникеры» оказались правы: несмотря на сопротивление Красной армии, немцы город взяли, и, более того, 21 сентября большая группировка советских войск попала под Киевом в окружение, выйти из которого почти никому не удалось. Погиб почти весь штаб Юго-Западного фронта, генерал Кирпонос застрелился. В плен попало 665 тысяч человек – в мировой истории это было самое большое количество пленных, захваченных в одном сражении. Хрущёв и Буденный находились вне кольца, но ничем помочь не могли – у них было недостаточно войск, чтобы исправить положение.

Немцы продвигались по Левобережной Украине все дальше и дальше. Харьков, куда перенесли ставку Хрущёва, Красная армия сдала без боя, и войска отступили в район Воронежа и Курска. Но весной 1942 года советское командование попыталось исправить положение. Войска Юго-Западного фронта под командованием Тимошенко и Южного фронта под командованием Малиновского начали наступательную операцию в районе Харькова. Однако в Харьковской операции участвовало слишком мало войск: Красная армия прорвала оборону немцев, но не успела продвинуться вперед и на сотню километров, как противник перешел в контрнаступление и окружил советские части.

Хрущёв пытался предотвратить катастрофу. Он позвонил заместителю начальника Генштаба Василевскому и попросил его доложить Сталину реальную обстановку. Никита Сергеевич надеялся, что Сталин разрешит прекратить наступление, но Василевский говорить с вождем отказался, мотивируя это тем, что Сталин уже все решил. Тогда Хрущёв позвонил на дачу Сталина. К телефону подошел Маленков. «Я говорю товарищу Маленкову, что звоню с фронта и хочу лично доложить Сталину о тяжелом положении, создавшемся у нас на фронте, – рассказывал потом Хрущёв на XX съезде. – Но Сталин не счел нужным взять трубку, а еще раз подтвердил, чтобы я говорил с ним через Маленкова, хотя до телефона пройти несколько шагов.

«Выслушав» таким образом нашу просьбу, Сталин сказал:

– Оставить все по-прежнему!»

Правда, Жуков в своих мемуарах опровергает рассказ Хрущёва. Он утверждал, что Сталин не считал нужным отменять Харьковскую операцию, так как продолжать наступление хотело само командование Юго-Западного фронта. Георгий Константинович писал, что Сталин лично звонил Хрущёву и предупреждал об угрозе с левого фланга, которая, собственно, и погубила операцию. По мнению Никиты Сергеевича, эту версию придумал не сам Жуков, а генералы-штабисты, которые отредактировали его воспоминания. Большинство военных историков считает, что виноват был все-таки Сталин. Кроме того, Хрущёв в речи на XX съезде апеллировал к Василевскому, и тот подтвердил его слова.

В конце июня 1942 года немецкая армия начала наступление южнее Курска. Немцы прорвали оборону на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов и двинулись на Кавказ и Волгу. Хрущёва назначили членом Военного совета очень важного в тот момент Сталинградского фронта. Занимая фактически должность политработника, Хрущёв решал и военные вопросы. Так, он участвовал в разработке планов контрнаступления советских войск под Сталинградом и окружения армии Паулюса. По воспоминаниям современников, Никита Сергеевич не любил сидеть на месте. Хрущёв ездил по передовой и лично проверял боеспособность войск. Генералом он был толковым.

Семья во время войны была в эвакуации в Куйбышеве. Младший сын Хрущёва, Сергей, очень болел. У мальчика был костный туберкулез, который тогда практически не умели лечить. Немцы были совсем близко, но из Куйбышева Никита Сергеевич уезжать не советовал – уверял, что за Волгу они не пройдут.

Когда после освобождения города Сталинградский фронт расформировали, Хрущёв был переведен на Южный. В результате зимнего наступления 1942–1943 годов войска Южного фронта освободили Ростов-на-Дону и юго-восточные районы Украины. После этого Хрущёв стал одним из руководителей Юго-Западного фронта, а когда в ходе зимней кампании Красная армия взяла Ворошиловград и Харьков, Никиту Сергеевича назначили на Воронежский фронт – как и прежде, членом Военного совета.

Хрущев на тот момент был уже генерал-лейтенантом. «За умелое и мужественное руководство боевыми операциями и достигнутые в результате этих операций успехи» Сталин наградил его орденом Суворова 2-й степени. Слово «мужество» в данном случае можно понимать буквально. О личной храбрости Никиты Сергеевича ходили легенды. Генерала «от партии» можно было увидеть в самой гуще боя. Современники вспоминали, что он любил награждать солдат, стоя на бруствере, и при этом многие из награждаемых боялись вылезти из окопа, чтобы принять награду.

В марте 1943 года под Смоленском Хрущёв потерял сына. Леонид был летчиком и погиб в бою, не сумев вывести самолет из штопора. Самолет упал в трясину, и его останки не нашли. В 1963 году Хрущёв распорядился начать поиски 35 самолетов, пропавших без вести в Жиздринском районе, где погиб Леонид. Но до отставки Никиты Сергеевича все самолеты поднять не успели.

В последние годы в прессе появились публикации о том, что Леонид Хрущёв, стреляя на спор в бутылку или рюмку на голове своего знакомого, промахнулся и убил его. За это молодого Хрущёва судили и отправили в штрафбат, затем якобы он попал в плен и стал сотрудничать с немцами, за что его потом и расстреляли. По мнению Сергея Хрущёва, этот слух придумали при Брежневе, чтобы объяснить разоблачение Сталина личной местью: мол, Хрущёв на коленях умолял Сталина помиловать Леонида, но тот все же расстрелял предателя. История с бутылкой действительно правда, но Леонида в штрафбат не отправляли. Он остался в летных войсках и погиб, будучи боевым летчиком, а не штрафником. Возможно, он действительно не сумел во время боя вывести самолет из штопора, а если верить письму летчика Заморина, обнаруженному в архиве маршала Устинова, Леонид, спасая товарища, бросился наперерез огневому залпу «фоккеров». Но в любом случае Леонид Хрущёв в плену не был, с немцами не сотрудничал, Сталин его не расстреливал и Никита Сергеевич на коленях не ползал.

В ходе битвы на Курской дуге Хрущёв оставался членом Военного совета Воронежского фронта. Итогом знаменитого сражения стало освобождение Орла и Белгорода. Когда Воронежский фронт переименовали в 1-й Украинский, Никита Сергеевич остался в прежней должности. Уже с июля он вновь вел работу Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК КП(б)У.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});