АБРАКАДАБРЫ - Николай Вашкевич

Другой не менее туманный стих из Нагорной проповеди: Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю, на мой взгляд, тоже не поддается разумению. Почему именно кротким земля, а не, скажем, тем же нищим духом, тем более, что богословы по значению ставят тех и других на одну доску. Корень ХРТ дает значение “пахать”. Значит, пахари, а не кроткие наследуют землю. Землю тем, кто на ней работает. На мой взгляд, справедливый лозунг. И вообще. Оказывается, Христос в Нагорной проповеди говорил понятные вещи, смысл которых “Каждому по потребности”.

В седьмой заповеди Христос говорит: Если правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его. Речь идет о запрещении прелюбодейства. Только вот вопрос, кто же на женщину смотрит одним глазом, и непременно почему-то правым? Может быть, так делают те, кто считает, что это нельзя, но если очень хочется и потихоньку, то можно? Или предусмотрительно оставляют один глаз про запас? Если вырвут правый, так останется левый, еще на разик. Нет, разумеется, дело намного проще, и философии никакой за правым глазом не скрывается. Во-первых, о единственном числе. Арабская фразеология очень часто использует это слово и чаще всего именно в единственном числе, хотя иногда используется и двойственное число. Так что, единственное число глаза – это особенность арабской фразеологии, впрочем, и у нас так же. Согласитесь, это гораздо меньшее затемнение смысла, чем то, что наблюдается в русском языке. Что же касается правизны, то речь не о ней, а об арабском слове, которое пишется в четыре буквы Йа, Мим, Нун, Йа. Последняя может также служить показателем долготы гласной А. Поэтому хочешь – читай ЙМН как йуманни “соблазняет, вызывает желание”, причем именно то желание, о котором речь, хочешь – читай как йумна “правый”. Разумеется, выбор способа чтения зависит не от желания читающего, а от его грамотности и знания арабского языка, если речь идет об иностранцах. Вот этого как раз и не хватило. Типичная ошибка начинающего арабиста. Во фразе присутствует еще одно слово с тем же значением – соблазняет. Это уже знакомый нам семантический повтор для усиления. Хочется-то ведь очень, ну прямо сил нет. Другого способа сдержаться, как вырвать глаз, пожалуй что, и не найдешь.

А молясь, не говорите лишнего как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны – тоже фраза из Нагорной проповеди. Странное здесь то, что язычник – это тот, кто поклоняется идолам, у кого много богов, а не тот, кто мелет языком. Обратите внимание на игру слов. Христос обыгрывает русское слово язычник. В мире нет больше языков, где бы идолопоклонники назывались через посредство языка. А если и найдется такой язык, так это значит, что он использовал кальку с русского, потому что в русском слово язычник имеет мотивацию, притом такую, повторение которой в другом языке маловероятно.

Путаница с язычниками началась в древнегреческом языке, где понятие языческий обозначается словом этнический (еtnikwz). Это слово имеет также значение “народный, национальный, племенной” [15]. Странная совместимость совершенно не сводимых один к другому понятий, какая наблюдается в греческом этникос, этимологами была использована для объяснения происхождения язычества в племенных обычаях, на периферии. Их не смутил хорошо известный факт, что и в Элладе, и в Риме, и в Египте, и в Вавилонии – языческими были центральные власти, а монотеизм, или по-нашему единобожие, как раз занимал периферийное положение и лишь изредка и не надолго овладевал умами сильных мира сего (Египет).

А дело в том, что два разных значения греческого слова восходят к двум разным арабским корням. Собственно этнический должен быть сближен с арабским ватани “национальный”, буквально: “относящийся к родине, отечеству, родной земле (ватан, которое, прочитанное задом наперед, через латынь дало в английском nativ), а этнический в смысле языческий восходит к слову васани (от васан “идол”) с межзубной С, которая в диалектах произносится как Т обыкновенная, из-за чего два разных понятия по произношению сливаются в одно слово.

И все равно в этих словах разные Т. В слове ватан “земля” Т – эмфатическое, стоящее на девятой позиции в алфавите. Посмотрите на греческое слово, и вы легко узнаете в греческой букве тэта девятку, тогда как в слове ватан (васан) Т простое с числовым значением 400 (по-гречески Тау). Древние греки, хотя и имели две буквы Т, по произношению их не различали, как и все народы, кроме арабов.

Так разные слова совпали по звучанию, а затем и в письме, что ввело в заблуждение филологов. Точно такое же явление мы только что наблюдали на примере русских рук. Ну а в русском языке язычество – калька с древнегреческого, поскольку русские, и в этом они уникальны, называют народы языками.

Те, кто записывали Нагорную проповедь, напротив, решили, что язычники называются язычниками из-за особой склонности к многословию при совершении молитв, как это можно понять из слов Иисуса Христа. Но чтобы так думать, надо знать русский язык, точно так же, как нельзя выдвинуть теорию происхождения язычества в диких племенах, если не знаешь древнегреческого языка.

Другое библейское выражение, широко используемое в русском, тоже было высказано Христом. “Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому в Царство Божие”. Верблюду и в самом деле невозможно это сделать. Только вот вопрос: зачем ему надо пролезать сквозь игольное ушко? Даже глупый осел, хоть размером и поменьше, не станет этого делать ни за какую охапку сена. Скорее всего, кто-то просто прочитал арабскую гортанную Х как русскую И (еще один след русского!), которая отличается от арабской, как было сказано, только углом поворота От этого ХБЛ “веревка” превратилась в ИБЛ “верблюды”. Обратите внимание, что в арабском слове, обозначающем веревку, после артикля следует Ха, которая ничем не отличается от нашей И, если смотреть на нее сбоку. Мне приходилось слышать и другое объяснение. Мол, в Иерусалиме входные ворота были настолько малы, что верблюду через них протиснуться было невозможно. Не знаю, как в Иерусалиме обстояло дело с воротами, объяснили бы хоть, почему ворота священного города называли игольными ушками. Во всяком случае, остроумным такой ход мысли не назовешь, не говоря уже о его логичности.

Еще одно выражение из проповедей Христа может привлечь к себе внимание тех, кто знает русский и арабский языки. Речь идет о выражении скрежет зубовный, к которому прибегает Христос для описания адовых мук грешников. Выражение любопытно тем, что спустя несколько веков с этой же целью Мухаммад употребляет слово азаб, по какой-то причине оказавшееся созвучным с русскими зубами, но по своему значению точно передающим, как говорят лингвисты, денотат (обозначаемое). Арабское слово азаб означает “муки”. Но ведь и за зубами из проповеди Христа стоят те же муки. Случайно ли это? Указанное сходство, взятое само по себе, без учета характера и частоты других подобных совпадений, ни о чем не говорит, однако на фоне тотального созвучия русской фразеологии с буквальным смыслом созвучных арабских корней оно, по меньшей мере, должно заставить еще раз задуматься.

К теме нашего разговора относится и поговорка одним миром мазаны. Это говорят о людях, отличающихся какими-то одинаковыми (неодобрительными) свойствами. Объясняют поговорку так. Речь идет не о мире, а о миро. Миро, или иначе мирра, — церковное благовоние, употребляемое при обряде помазания. Остается все же неясным, откуда эта одинаковость и неодобрительность свойств. Разве помазание влечет за собой ухудшение каких-нибудь качеств человека? Или их стандартизацию? Не будучи специалистом в церковных обрядах, я советую адресовать вопрос богословам, но не думаю, что читатель получит удовлетворительный ответ, потому что дело не в миро. Это арабское слово миъйар “мера, стандарт, шаблон, гиря”, от которого и наше слово мера, которое получилось в результате прочтения буквы Е (арабского Айна) на русский манер. Что же касается обряда помазания, то он к смыслу поговорки не имеет отношения, потому что это не помазание, а чуть-чуть искаженное арабское маузун или муваззан (миваззан) “взвешенный”. Мизан – так называются по-арабски весы (от корня "взвешивать"). Еще этим словом обозначают грамматические модели слов. Буквальный смысл поговорки: “одной гирей взвешены” или “одной мерой отмерены”. Именно так мы ее и понимаем, вопреки тому, что нам объясняют филологи.