Измена. Чужая истинная (СИ) - Елена Солт

ромашка, лаванда и, кажется, смородина. Ммм…

Сама не замечаю, как съедаю всё. Щёки вспыхивают, когда я снова чувствую на себе тёмный взгляд Сардара, на этот раз нечитаемый.

Заметив, что я расправилась с едой, дракон удовлетворённо кивает:

— Вот и умница.

Почему-то это царапает. Возможно, потому что звучит как похвала питомцу за успешно выполненную команду. Не хватает ещё, чтобы хозяин потрепал по загривку, как послушную зверушку. Опускаю глаза, теряясь под его пристальным взглядом.

Я никогда не привыкну к этому пугающему чужому мужчине. Я не останусь здесь, просто не смогу. Я должна придумать, какие слова подобрать, и как сделать так, чтобы он меня отпустил.

Вскидываю на дракона глаза и уже открываю было рот, чтобы прощупать почву насчёт собственного освобождения, но Сардар меня опережает:

— Твоя жизнь здесь будет приятней и проще, Ла-на, — произносит он медленно, перекатывая во рту моё имя, будто десерт, — если ты усвоишь одно простое правило: главная добродетель женщины это покорность своему мужчине. Мне.

— Сардар, послушай, — комкаю подушечками пальцев бирюзовый шёлк юбки, стараюсь, чтобы голос звучал спокойно и ровно. — Я замужем за Инисом Тайтоном. Ты не мой мужчина. Ты… мой тюремщик, а я твоя пленница! Вот, как всё выглядит со стороны, что бы ты себе ни думал!

Возможно, сытный ужин и горячий чай так действуют на меня, что я чувствую определённую храбрость, и словесный поток уже не остановить. Сардар не перебивает.

Дракон развалился в отдельном кресле, и молча наблюдает за мной из-под полуприкрытых век. Его молчание я принимаю за приглашение продолжать, что и делаю с горячим упоением:

— Прошу, давай, обсудим всё, как взрослые люди. Ну, зачем я тебе, сам посуди? Я бы поняла, если из-за денег, но ты в них не нуждаешься, — растерянно всплескиваю руками, очерчивая взглядом узорчатый потолок и богатое убранство комнаты. — Отпусти меня, прошу, пока не поздно, и мы всё исправим!

— Ты так его любишь? — вопрос дракона застаёт меня врасплох и у меня слова встают комом в горле.

Такой простой, и в то же время сложный.

Люблю ли я Иниса? Как можно его не любить? Он ведь мой истинный.

Вот только почему-то во взгляде тёмных, как сама тьма Бездны, глазах напротив мне чудится некий подвох.

— Я…

— И за что же ты его любишь? За то, что лупит тебя? Унижает? Волочится за юбками? Такая себе любовь, не находишь?

Бездна! Если уж Сардар пронюхал, это что же получается, другие тоже знают? Я-то наивная полагала, что всё, что происходит у нас в замке — остаётся в замке. Выходит, нет? Не остаётся? Бездна, как же стыдно!

В любом случае это не его дело! Ни он, и никто другой не имеет права лезть в чужую семью и жизнь!

— Любят не за что-то! — я даже подскакиваю вверх, сжимая кулаки, нависаю над ним. — Любят вопреки всему! Просто любят!

Не всё же ему надо мной нависать!

Дракон усмехается уголком рта, рассматривая меня снизу. Не сразу соображаю, что моя грудь с откровенным декольте по южной моде сейчас аккурат напротив его глаз. Ну, почти. Одним словом, обзор явно любопытный, и Сардар не отказывает себе в удовольствии как следует облапать меня глазами. Снова.

Скрещиваю руки на груди, закрываюсь. Дракон морщится, будто у него отобрали интересную игрушку:

— Большего бреда не слышал, — выплёвывает презрительно, затем подаётся вперёд, неожиданно ловко и быстро для такой громадины.

Я только и успеваю, что беспомощно взмахнуть руками, теряя равновесие, и приземлиться прямиком в кольцо его сильных рук и к нему на колени.

Лежу на спине на его мощных бёдрах, широко расставленных в стороны, и не могу пошевелиться. Затылок упирается в сгиб мужского локтя, горячий капкан другой руки блокирует мне сразу оба запястья.

Лицо дракона медленно приближается, от былой насмешки не осталось и следа:

— Когда нас прервали, Лана, — проговаривает отчётливо мне в самые губы, — я собирался сказать, что тот, кто поднимает руку на слабого, будь то ребёнок, старик или женщина, позорит весь мужской род, и не заслуживает зверя. Рано или поздно эта мразь Тайтон допрыгается и сдохнет, как собака под забором. Он не заслуживает любви. Ни твоей, ни чьей-либо. Выброси весь этот дешёвый романтический бред из своей милой головки. Ты никогда к нему не вернёшься.

Его губы от моих отделяет всего пара сантиметров. Смотрю расширенными глазами в вертикальные зрачки дракона, которые сейчас сфокусированы на мне и опасно сужены до тоненьких щёлок.

В груди становится горячо, дыхание поверхностное и рваное, тонкая ткань лифа натянута до предела, того гляди — треснет. Из всего потока его нравоучений я поняла только одно. Самое главное, и нет никаких сил сдержаться и промолчать.

Я просто не могу промолчать! Я должна знать наверняка, мне это важно!

— То есть… — выдыхаю хриплым шёпотом в сурово сомкнутые губы дракона. — Инис, мой муж, он всё-таки жив?

4. Чужая

Алана.

Сардар прищуривается, уголок его рта нервно дёргается. От того, что он скажет, зависит почти всё, и я даже дышать боюсь.

— Тебе бы так этого хотелось, маленькая глупая Лана?

Отвечать на вопрос, заданный в подобном тоне, нахожу для себя унизительным, поэтому просто жду. Мне неудобно сейчас: поясница и затылок затекли, хочется высвободиться из неудобных объятий, но и узнать ответ на свой вопрос хочется тоже, поэтому я терплю.

Теряюсь внутренне под взглядом Сардара. Есть в нём нечто пугающее и тёмное. Раньше этого не было…

— Раз так, тогда сейчас будет больно. Твой Инис жив по одной простой причине. Он отказался от поединка. Отрекся от тебя. При свидетелях. Уползал, как трусливый краб, пятился задницей. Ты бы его видела! Жалкое зрелище. Теперь понимаешь всю степень моего к нему презрения? И почему меня бесит, когда ты с придыханием произносишь его имя? В общем, завязывай с этим.

Всматриваюсь в напряжённое лицо дракона, пытаясь понять: он лжёт? Ведь да?

Инис никогда бы от меня не отказался! Да, у нас бывали сложности, бывало, что я его расстраивала, ещё и поправилась после беременности, но ведь беременность бы закончилась, рано или поздно, и всё бы наладилось.

Мы бы разобрались сами, без посторонних!

— Отпусти, — прошу тихим шёпотом, и уже в следующий миг понимаю, что Сардар не держит.

Помогает приподняться и встать, не преминув при этом задержать свои руки у меня на бёдрах дольше, чем требуется. Это становится последней каплей:

— Хватит! — шиплю, отшатываясь в сторону. — Я хочу домой!

— Здесь теперь твой дом, — роняет в ответ, снова откидываясь на спинку