Тайна Богов - Вербер Бернард

Афродита медленно гладила мою шею и подбородок.

– Я обещала тебе, Мишель, что если ты разгадаешь загадку, то я буду заниматься с тобой любовью.

– Теперь у меня другая женщина, – отвечаю я, – и я люблю ее.

– Ничего страшного. Я не ревнива, – настаивает она. – И потом, я обещала заняться с тобой любовью, а не выйти за тебя замуж.

Афродита усмехается.

– Заниматься любовью с богиней любви – удивительное, ни с чем не сравнимое наслаждение, ни по остроте ощущений, ни по их разнообразию. Все, что ты испытывал с человеческими самками, не стоит даже упоминания. Мужчины, бывшие со мной, утверждают, что им казалось, будто они занимаются любовью впервые в жизни.

Она манит меня.

– Здесь? Сейчас?

– А почему нет?

Афродита медленно подходит ко мне, наклоняется, ее губы всего в нескольких сантиметрах от моих. Она пожирает меня глазами, словно я изысканное блюдо. Меня окутывает ее аромат. Может быть, она воспользовалась своим волшебным поясом, чтобы очаровать меня? Я застыл, как кролик, глядящий на фары автомобиля, который вот-вот его раздавит.

Она нежно касается меня губами, еле заметно улыбаясь. Я чувствую ее дыхание на своей коже и закрываю глаза, чувствуя, что иду навстречу злу. Но я знаю, что могу умереть сегодня, всего через несколько часов. Почему тогда не попробовать то, что она предлагает?

Наши губы разделяет теперь лишь дыхание.

И вдруг раздается страшный крик.

12. Энциклопедия: Тадж-Махал

История Тадж-Махала начинается в 1607 году, в день, когда, как и каждый год, королевский базар открыли для простого народа. На этом огромном ежегодном празднестве разрешалось многое из того, что обычно было запрещено. Женщины из царского гарема в этот день получали право выходить на люди, громко разговаривать и гулять в толпе, покупая духи, благовония, украшения и одежду. Они свободно беседовали с торговцами и другими покупателями. Люди разговаривали друг с другом, зачастую не догадываясь, кто перед ними. Юные княжеские сыновья устраивали поэтические турниры, чтобы покорить сердца красавиц.

Итак, в 1607 году принцу Хурраму, сыну шаха Джахангира, исполнилось шестнадцать. Это был красивый юноша и храбрый воин, одаренный множеством талантов. Прогуливаясь с друзьями по базару среди пестрых прилавков, он увидел юную девушку. Пятнадцатилетняя Арджуманд Бану Бегам принадлежала к славному княжескому роду. Когда она взглянула на принца, тот забыл обо всем на свете. Это была любовь с первого взгляда. На следующий день принц Хуррам просил у своего отца разрешения взять в жены Арджуманд.

Отец согласился, но посоветовал принцу подождать. На следующий год он заставил сына жениться на персидской принцессе. К счастью, у мусульман принято многоженство, и у Великих Моголов было по несколько жен. Однако Хурраму пришлось ждать целых пять лет, не имея возможности ни поговорить с любимой, ни увидеться с ней, пока придворные астрологи не разрешили ему снова жениться. Свадьба была назначена на 27 марта 1612 года.

Увидев прекрасную невестку, отец принца назвал ее Мумтаз Махал, что означало «украшение дворца». С тех пор супруги не разлучались. У них родились четырнадцать детей, из которых выжили только семь. В 1628 году Хуррам сверг отца и сам стал императором. Он правил под именем Шах Джахан.

Новый император обнаружил, что его отец, праздный бездельник и бездарный правитель, оставил в наследство множество политических и экономических проблем, и попытался решить их. В 1631 году ему пришлось начать войну против восставших подданных. Его сопровождала жена, беременная четырнадцатым ребенком. Во время похода у нее начались роды, и она умерла, родив дочь. Император Шах Джахан сидел рядом с умирающей Мумтаз Махал. Перед смертью супруга сказала, что у нее есть только два желания: чтобы у ее супруга никогда бы не было детей от других женщин и чтобы он построил в память о ней мавзолей, который будет символом их любви.

На следующий год в Агре, столице Великих Моголов, началось строительство. Шах Джахан пригласил лучших архитекторов и художников Индии, Турции и даже Европы. Тадж-Махал вы строен из белого мрамора, чтобы его стены отражали розовые лучи восходящего солнца, яркий полуденный свет и золото заката.

Со временем Шах Джахан стал деспотом и религиозным фанатиком. В 1657 году, воспользовавшись тем, что император заболел и ослаб, его сын Аурангзеб, еще более фанатичный мусульманин, приказал заточить отца в темницу и пошел войной на индуистские провинции.

Шах Джахан попросил сына только об одной милости – чтобы из окна темницы было видно, как строится мавзолей его возлюбленной. Эта просьба была исполнена. Шах Джахан умер в заточении в 1666 году.

Эдмонд Уэллс,Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI

13. Богоубийца

Даже не подобрав полотенце, я бросаюсь как есть, нагишом, в женскую часть хаммама.

Только не это! Все что угодно, только не это!

Я бегу по белым мраморным коридорам и врываюсь в помещение, посреди которого столпились люди. Я расталкиваю всех и вижу тело, лежащее на полу в луже крови.

Мата Хари.

Я прижимаю ее к груди.

– НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

Трясу ее безжизненное тело, вскакиваю и кричу:

– Только не она! Заберите меня вместо нее! Возьмите мою жизнь!

Я вскидываю руку, сжимаю кулак:

– Эй, Бог! Великий Бог, Создатель Вселенной, или Тот, кто убивает богов, ты слышишь меня? Ты не имел на это права! Я даю тебе последний шанс. Если можешь, поверни время и возьми меня вместо нее. Иначе я буду судить тебя. Если ты допускаешь такое, значит, ты не бог любви, ты бог смерти. Тебе нравится видеть наше горе! Ты даешь нам что-то ради удовольствия потом отобрать! Ты не имел права делать это. Ты не имел права… Поверни время вспять, и давай все изменим. Великий Бог, я бросаю тебе вызов: поверни время.

Меня прерывает слабый голос:

– Замолчи!

Это Мата Хари. Она еще в сознании. Кровь стекает у нее изо рта.

– Слишком поздно. Назад вернуться невозможно. Если ты любишь меня… замолчи. Иди и выиграй. Выиграй ради меня.

– Мата…

– Выиграй, прошу тебя… Я люблю тебя, Мишель. Выиграй, ради меня!

Она закрывает глаза.

У меня за спиной перешептываются хариты:

– Это был человек в тоге, на нем была маска из греческой трагедии.

Я вскакиваю на ноги.

– Он разбил окно и ворвался сюда. Он стрелял в упор, я видела.

– Он убежал туда.

– Куда?

Я схватил анкх Маты Хари и, не тратя время на то, чтобы одеться, помчался по темным коридорам.

Впереди огромная дубовая дверь, ведущая наружу, за пределы здания. Она открыта. За ней свет. Я выбежал на большой проспект Олимпии. Никого. Поднялся ветер, но я не чувствовал холода. Моя кровь кипела от адреналина и ярости.

Вдруг я заметил вдали фигуру. Кто-то убегал на запад.

Вот он, попался.

Человек бежал к воротам Олимпии. Я прицелился и выстрелил. Промахнулся. Тогда я закричал. Я и сам не знаю, что кричал тогда. Просто дал выход своему гневу.

Человек обернулся, увидел меня и свернул к синему лесу.

Он спрячется в чаще.

Я снова выстрелил и снова промахнулся. Кинулся вслед за ним, но он скрылся из виду.

Запыхавшись, я остановился. Обернулся и увидел маленькую муху с женским телом. У нее были рыжие волосы и зеленые глаза. Сморкмуха!

Она открыла рот и высунула длинный язычок, указывая, куда скрылся беглец. Я снова бросился вперед, через лес.

Сердце отчаянно колотилось в груди. Впервые в жизни меня обуяло желание кого-то убить.

Сморкмуха кружила вокруг, указывая путь. Наконец я выбежал на поляну. Богоубийца был там, но не один. Кто-то стоял перед ним, в такой же маске и тоге, изорванной в лохмотья.