Северин Краевский: "Я не легенда..." - Алексей Петров

Спустя полтора десятка лет, в 1991 году, во время большого юбилейного концерта "Червоных гитар" в Зале Конгресса, когда музыканты запели "Стоило ли любить нас?", публика стала кричать с места: "Вас стоило любить!"

Когда-то Марыля Родович, повествуя в песне "Едут разноцветные кибитки" о разгульной цыганской жизни, пела так: "Возьмите много или немного, столько, сколько нужно: кто-то — красное, кто-то — зелёное, тень или блеск, кто-то — пурпур, кто-то голубизну, а кто-то — эхо этой песни, — возьмите всё, прежде чем я уеду с цыганами в черный лес…" И вот опять в польской песне появился роковой символ леса — дальнего, последнего, "седьмого", "черного", — словно эвфемизм окончания всего живого, светлого, настоящего… Но никто тогда не понимал, что "Червоны гитары" уже почти подошли к этому лесу, где их ждала неизвестность…

8

Так начался новый этап творческой жизни Северина Краевского. Этот период почти неизвестен в нашей стране. Музыканта перестали показывать по советскому телевидению. Мало кто слышал его сольные диски. Лишь до самых преданных его поклонников какими-то неведомыми путями доходили новые альбомы Краевского. В эти годы Польша, "самый весёлый барак соцлагеря", если выразиться по-совкому, "бузила": забастовка на гданьской судоверфи, "Солидарность", Лех Валенса… Потом пришёл к власти Войцех Ярузельский. Всё польское стало потихоньку уходить из советской жизни: кино, музыка, книги, журналы, газеты — всего как-то сразу стало мало, всё почти сошло на нет, нам оставили одну только политику.

"Отечественные ВИА пели про комсомольский задор и БАМ. Западную музыку мы слушали только по хрипящим радиоголосам, редкие диски были "контрабандой" и грозили неприятностями… — вспоминает В. Пономарёв. — Именно поляки в течение нескольких десятилетий утоляли наш музыкальный голод (венгры, югославы и чехи были на вторых и третьих ролях). То была музыка на любой вкус. "Breakout" играл блюз, "SBB" — энергичный рок, "Скальды" — интеллектуальный "поп", Марыля Родович — кантри, "Но то цо" — фольклористику, близкую тогдашним "Песнярам". Переехавший в Варшаву из Гродно Чеслав Немен исполнял авангард, Эва Демарчик — шансон, Ежи Поломски был как Фрэнк Синатра. Иными словами, уже тогда у поляков было много такого, чего в русскоязычной массовой музыке, увы, нет и по сей день. Но чего у них не было никогда, так это вульгарности и пошлости. Возможно, поляки переболели этим раньше…"

Интернета в нашей стране тогда не было, а на советском телевидении — всего две программы. Потом и в СССР началась "перестройка", и нам тем более стало не до Польши.

А Краевский продолжал сочинять песни — теперь уже больше для других исполнителей, нежели для себя. Особенно плодотворным оказался творческий союз с Марылей Родович. Песня Краевского "Да здравствует бал" в исполнении Родович была отмечена в 1984 году на World Song Festival в Лос-Анджелесе. Вместе с певицей Краевский записал дуэтом такие свои хиты, как "Колыбельная для Крошки", "Людская болтовня" и "Погода на счастье". Всегда в репертуаре Родович звучит "Сумасшедшая танцует" и "Песня о голубях". Даже уже в наши дни (в 2002 году) Родович записала альбом, почти полностью составленный из песен Северина Краевского. Иногда они и сегодня собираются в доме Краевского под Варшавой и поют дуэтом.

— Он по-прежнему поёт так же чудесно, как и раньше, — говорит Родович. — В Польше нет другого такого же вокала!

Но не для одной только Марыли Родович сочиняет песни Краевский. В списке его "штатных" исполнителей — Эдита Гепперт, Галина Фронцковяк, Ежи Поломски, Ирена Яроцка, Здислава Сосницка, Стеня Козловска, Магда Умер, Лусья Прус, Уршула Сипиньска, Тереза Тутиньска…

Краевский стал сочинять для кино, телевидения и театра. И снова Польша запела "wielkie przeboje" мастера: "Беги, сердце моё" (из телесериала "Ян Сердце"), "Развлекай меня" (из кинофильма "О, Кароль") и "Ждёшь одну только эту минуту" (популярный фильм "Похищение Агаты"). Северин сочиняет мюзикл "Караул! Что же это творится!", балладу к фильму "Алло, эспаньолка! или Последняя гастроль короля медвежатников", музыку к театральным спектаклям "Бабочки свободны", "Война и мир", "С праздником!", "Самая святая святость", "Секс и деньги", "Самый красивый на деревне", "Искусство любви". Песни Краевского звучат в фильмах "Любовник моей мамы", "Гоголь-моголь", "Дочь и сын", "Ошибка в расчетах", "Агнешка", "Голод сердца", "Каникулы в Амстердаме", "Без любви", "Отражения", "Неразбериха, или Гоголь-моголь-2", в сериале "Золушка" (кто у нас, в России, всё это видел?).

Кто-то, наверно, скажет: "Подумаешь, песни для кино… Если это не экранизация мюзикла, то что там остаётся? Две запоминающиеся мелодии, которые повторяются в разном темпе на разные лады, несколько многозначительных аккордов, иллюстрирующих настроение эпизода, десяток странных звуков, извлеченных из синтезатора — и готово, саундтрек создан, а композитор красуется в титрах фильма…" Но вот, например, мелодрама "Похищение Агаты". Странно, что этот фильм, снятый в Польше пятнадцать лет назад, до сих не показали и, вероятно, не собираются показывать у нас в стране.

Шестнадцатилетняя красотка Агата, дочь известного политика, воспитанная в "приличной семье", влюбляется в красавца-парня по имени Цыган ("Цыган — это и имя, и профессия…"), который, ко всему прочему, только что сбежал из тюрьмы. Молодые люди приходят к родителям Агаты, и девушка просит, чтобы ей разрешили жить с Цыганом, потому что они любят друг друга… уже второй час. Естественно, родители против, и их, откровенно говоря, нетрудно понять. Но можно понять и Агату с Цыганом. Хлопец он хоть куда (актёр Славомир Федорович), никакой это не бандит, попал за решетку по глупости, в нём нет ничего цыганского, обаятельный польский парень, талантливый (музыкант!) и добрый. Агата же (Каролина Росиньска) — просто идеальная красавица, женственная, нежная, преданная любимому девушка. Цыган принимает решение похитить Агату, чтобы жениться на ней без разрешения её родителей. Они бегут, угоняя автомобили и прячась у друзей Цыгана. Отец и мать Агаты предпринимают решительные действия: пытаются снова посадить Цыгана за решетку, Агату прячут в психиатрическую клинику. Отовсюду молодым людям удается улизнуть, им помогают, как ни странно, рядовые полицейские (презирающие политиков) и рядовые врачи (которые боятся, что Агата покончит с собой). При этом Цыган умудряется сделать запись своих песен на телевидении (сочинил их для фильма, разумеется, Краевский) и собирается подарить их в день рождения Агаты:

Большая любовь не выбирает,Совсем не спрашивает, хотим ли мы её.Большая любовь — большая сила,Останемся верны ей навсегда.

Папа и мама Агаты в исполнении культовых в нашей стране актёров — Ежи Штура ("Сексмиссия", "Дежа вю") и Поли Раксы (Маруся-Огонёк из сериала "Четыре танкиста и собака") — потрясающий дуэт: озлобленные и решительные хищники из "высшего общества", готовые на всё. Они призывают в помощь себе чуть ли не весь польский Совет министров и ни перед чем не останавливаются: прослушка телефонов, ложь, обыски, угрозы, полицейские облавы… И когда Агата и Цыган готовы уже обменяться кольцами и клянутся друг другу в вечной любви, точный выстрел снайпера (!) обрывает жизнь парня. По инерции шепча помертвелыми губами "Клянусь тебе…", Агата склоняется над погибшим возлюбленным, который в последнем объятии сжимает любимую собачку, доверчиво прижавшуюся к его груди (эта деталь почему-то особенно усиливает эффект неотвратимости случившейся трагедии), а в это время звучит человеческий, слишком человеческий голос Краевского:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});